Зора

А светало здесь, стоит отметить, не так, как везде. Уплотнённое марево ядовитых испарений настолько застилало небеса, что, даже когда утреннее светило превратилось в дневное, практически ничего не изменилось. Ну разве что очертания улиц сделались чуть более отчётливыми, так что Константин мог более детально разглядеть округу. Постройки стояли нетронутыми, как будто бы люди здесь продолжали ещё жить. Путешественник сразу же отыскал этому объяснение в своём разуме: «Люди в панике убегали отсюда, спасая свои жизни. У них не было времени сложить вещи и даже что-то прихватить с собой. Они просто встали и побежали, оставив всё, как есть. А мародёры сюда не заходят по той же причине. Вот всё и стоит на своих местах» Закончив эту мысль, он решил посетить первый попавшийся дом, чьи настежь распахнутые двери приглашали его внутрь.

Небольшая прихожая в ширину была вдвое больше, чем в длину. У левой меньшей стены стояло два стула. Ещё столько же стояло у противоположной. Чуть дальше справа находился проход в основные помещения. У правой меньшей стены стояли какие-то ящики и бочки. Всё это помещение утопало в сумраке, потому что смог был также и здесь. Но предметы выглядели хорошо, как будто бы ими, и в самом деле, кто-то пользовался. Не было паутин и мусора. На ближайшей большей стене располагались два окна. Шторы аккуратно подвязаны ленточками, чтобы не занавешивать окна. Закончив оглядывать это помещение, он двинулся в другое. Даже полы не скрипели. Перейдя через дверной проём, он оказался в основном зале, который представлял из себя более-менее квадратное помещение. По середине стоял большой стол, к которому были аккуратно приставлены стулья. Вдоль стен располагались шкафы с книгами. Два окна с собранными шторами располагались на правой стене. Меж ними стоял письменный столик, к которому был приставлен стул. На столике лежала раскрытая книга и линейка для чтения. Полы по-прежнему не издавали никакого скрипа. Глянув в окно, Константин не увидел ничего, кроме как погрязшей в сумраке улицы восточного Эт’сидиана. Проходы в следующее помещение находились на левой стороне. А в углу левой и противоположной стен находилась лестница, ведущая на второй этаж. Им путник планировал заняться после того, как целиком исследует первый. Пройдя вдоль книжных шкафов и мимо этой самой лестницы, он устремился в один из проходов, что ведёт в другое помещение. Да, они оба вели в одно и то же помещение – довольно просторную кухню. Однако алхимик не успел её осмотреть, потому что задержал свой взор на какой-то фигуре, что сидела на стуле за столом. Из-за сумрака невозможно было понять, кто это: труп того, кто не успел бежать отсюда, или какая-нибудь нежить. И это даже несмотря на зелёные стёкла его маски. Не успел он сделать предположения в своей голове, как этот некто заговорил с ним вполне обычным мужским голосом: «Я не труп и не нежить» Внутри Константина смешались два чувства. Во-первых, облегчение оттого, что этот некто заговорил с ним, что означало – он разумный. Во-вторых, настороженность: если не первый и не второй, то кто же? Кто может обладать человеческим разумом, но в то же самое время прекрасно себя чувствовать в таком ужасном месте? Как только эти вопросы родились в его голове, незнакомец отвечал: «Кажется, ответ настолько очевиден, что ты не веришь в него, а потому и отвергаешь» «Читает мысли, - подумал алхимик, когда как вслух произнёс, - О каком ответе ты говоришь?» - «Да, ты прав. Я умею читать мысли. Точнее же, я предсказываю их. И, чтобы ты перестал притворяться, будто бы не знаешь, о чём я говорю, дам прямой ответ: я – тот, кого ты ищешь. Я – сустиазор. Или, как вы привыкли нас называть, личепоклонник» - «Что ж, не думал я, что моим поиски завершатся так быстро. Я намеревался блуждать здесь очень долгое время» - «Знаю. И могу сказать, твои поиски не увенчались бы успехом, потому что все сустиазоры – простые люди. Они бы здесь не выжили. Поэтому они прячутся в основной части города» - «Но ты. Ты же ведь здесь и не умираешь» - «Всё верно. Гнетущее дыхание Загриса не причиняет мне вреда, потому что он сам даровал мне своё тёмное благоволение. И теперь я возвысился над своей человеческой природой, так что этот воздух для меня безвреден. Также благодаря его силе я обладаю способностью предсказывать будущее. Я предрёк твоё пришествие, а потому пришёл сюда, чтобы встретить. Я знаю, кто ты и чего желаешь. Поэтому позволил тебе найти себя» - «Ты говоришь, что возвысился над своей человеческой природой, но утверждаешь, что не являешься нежитью» - «Я же сказал: «возвысился», а не «изменился». Я – всё ещё человек. Если бы я стал нежитью, то близость к столь могущественному зоралисту сделала бы меня его безоговорочным слугой. Я разделял бы его мысли и мог бы управлять зелёным пламенем, как вы говорите, зразе. Но Загрис слишком велик, чтобы делать меня подобным ему. Я не могу удостоиться такой чести, как бы ни старался» - «То есть он подарил тебе возвышенную сущность, но не стал обращать в обычную нежить?» - «Ты много не понимаешь, зордалод. Но со временем поймёшь, - чуть помолчав, он продолжил, - Итак, Константин, ты оставил жизнь, чтобы обрести величие в смерти. Ты жаждешь найти пристанище под сводами чёрной башни, но не знаешь, где она располагается. Могу раскрыть место её положения. И хоть мне известно, что ты на это ответишь, всё же я скажу тебе. Потому что ты сам должен убедиться в том, что своими силами ты туда уж точно не доберёшься» - «И где же обитают некроманты?» - «На границе Игской рощи и пустошей Акхалла напротив хребта Шина. Всё верно, твой отец бежал прямиком из тех мест. Ужасы, которые распространяет крепость Мората, искажают всё живое. И ты ни за что не добрался бы туда самостоятельно. Именно поэтому предназначение привело тебя сюда» - «То есть в будущем я всё-таки стану некромантом?» - «Мой дар не может предсказывать настолько далеко. Однако вспомни, что тебе говорил твой наставник: не существует недостижимых вершин – есть лишь недостаток усердия. То, что ты родился в полнолунье, означает лишь одно: предназначение проложило твой путь к чёрной башне. Теперь же тебе нужно проявить изобретательность и приложить усилия, чтобы достигнуть своей цели» - «Твой дар ошибся. Я родился не в полнолунье» - «То, что твои родители вмешались в ход предназначения, ничего не означает. Так или иначе, но ты должен был родиться 21 или 22 числа, а, значит, ты именно так и родился, - поднявшись со стула, он договорил, - Пойдём, избранный. Ты познакомишься с теми, кто, как и ты, принял решение искать мудрости у зоралиста Загриса» И будущий некромант двинулся за этим человеком из этого дома, пребывая в глубоких думах, ведь ему столько сейчас открылось, что потребуется какое-то время для принятия всего этого.

Приблизившись к границе, за которой начинается живой Эт’сидиан, сустиазор вошёл в другой дом. Миновав прихожую и главный зал, они пришли на кухню, в которой был подвал. Именно туда они и стали спускаться. Константин не проронил ни слова, всё ещё пребывая в раздумьях и пытаясь уложить в своей голове все эти события. А подвал тем временем оказался подземным проходом, который закончился другим подвалом. Тоннель был вырыт очень качественно, так что Константин, идя по нему, ни разу ни обо что не споткнулся. Поднявшись по вертикальной лестнице, они оказались в сарае. Вокруг стояло много всякой поклажи, а также инструменты для полевых работ. Незнакомец сказал: «Войдёшь в дом, к которому относится этот сарай, и скажешь, что тебя прислал зоралист Загрис. И тебя там примут» - «А ты не пойдёшь?» - «Я отрёкся от жизни даже больше тебя. Поэтому нет мне места в городах людских. Я возвращаюсь в восточный квартал, чтобы дальше познавать сущность моего господина» - «А почему другие не живут, как ты?» - «Кто-то ещё духовно молод, кто-то нерешителен, а кто-то лишь притворяется, что ищет милости зоралиста. Но ты не смотри на других и не сравнивай себя с ними, чтобы не возгордиться или, наоборот, не впасть в уныние, потому что величие обретают лишь те, кто стремятся быть чистыми» Договорив это, он потонул во тьме погреба. Константин собрался с силами и открыл двери сарая. Стоял день. Но через зелёные стёкла его маски ему казалось, будто бы вся округа потонула в зелёном пламени некромантии. Сняв свою защиту от смрада, он произнёс себе под нос: «Нужно будет заново собрать все ингредиенты» Но потом подумал и ответил себе сам: «Хотя зачем? Цель-то уже достигнута» Вынув цистерны с дыхательной смесью, он положил их в свою сумку, а после глянул в лицо своей маски и вспомнил, как она смотрелась на Танетайне, и сложил туда же. Дом, на территории которого находился сарай, был великоват. Три этажа, под стать таверне, однако вид он подавал обычного, жилого. Представ перед дверью, он постучал, и вскоре дверь отварилась, а на пороге стоял добродушный мужчина: «Я рад вас приветствовать. Вам что-нибудь нужно?» Константин усомнился, что его проводник подсказал правильный дом, потому что ожидал увидеть какое-то мертвецкое безразличие на лице хозяина. Однако переборол это чувство и сказал: «Меня прислал зоралист Загрис» И вот теперь всё встало на свои места – радость на лице человека в тот же миг стёрлась, и он чуть более тихим голосом отвечал: «А, ещё одна душа в поисках истины забрела к нашему господину. Входи, сустиазор. Теперь этот дом станет твоим домом»

Константину было неуютно находиться тут, потому что в этом доме проживали все сустиазоры. А было их 18 человек. Комнат, естественно, на всех не хватало, а потому Константину пришлось делить её с одним из последователей грозного лича. Его сосед по имени Горлей был не такой мрачный, как он сам. А потому неразговорчивый некромант, можно сказать, проходил испытание на прочность. Хозяин поместья познакомил их, а далее удалился на первый этаж заниматься своими делами. Горлей тут же принялся расспрашивать Константина, откуда он родом, чем занимался и прочее в том же духе. Давая короткие и недостаточно содержательные ответы, мрачный алхимик думал, что сможет легко отделаться, но тот человек всё никак не унимался. Ему сразу же вспомнились слова того безымянного сустиазора, что кто-то лишь притворяется, будто бы ищет милости зоралиста. Как ему показалось, этот болтун из числа таких неискренних последователей. Поэтому, окончательно устав отвечать на его вопросы и слушать его неинтересные рассказы, он, ничего не сказав, решил пройтись по дому и осмотреть его. Тот принялся допытываться, куда направился его сосед, однако безмолвие некроманта показало этому нерадивому, что все разговоры окончены, а потому тот перестал преследовать Константина, который, наконец, мог насладиться своим одиночеством.

Оказавшись в коридоре, он дошёл до лестницы и принялся спускаться на первый этаж. Ему не нравилось то, что этот дом был очень светлым. Не походило это на обитель мрачных личепоклонников, хотя он понимал, что это, скорее, было необходимо для того, чтобы подавать вид приветливости, лишь бы ни у кого не возникало подозрений, что здесь собираются те, кто по закону Эт’сидиана не имеют на это права. Но всё же такая атмосфера никак не способствует сближению с бессмертным. Лестница вывела Константина в гостиную – достаточно просторное помещение, в котором было много мест для сидений. А рядом или напротив всевозможных кресел и диванов стояли столики. В некоторых сервантах Константин видел всяческие хрустальные и фарфоровые изделия, так что отметил про себя, что хозяин этого дома – достаточно богатый человек. Два окна располагались справа и слева от входной двери, пропуская сюда дневной свет. На некоторых местах сидели другие сустиазоры. Они совсем никак не общались и, кажется, вообще не были знакомы друг с другом. Каждый из них занимался своим делом: кто-то читал книгу, кто-то писал что-то, иные просто пребывали в задумчивости. В общем, здесь царила блаженная тишина, которая изредка нарушалась звуками кухонной деятельности, что доносились из другого помещения. Изредка Константин встречался с кем-то из них взглядами. По их выражениям лиц также нельзя было сказать, что они поклоняются мрачному личу. Это были самые обычные люди. Поэтому как же сильно выделялся Константин на фоне всех этих мужчин и женщин. Справа и слева в гостиной находились проходы, ведущие в другие помещения первого этажа. Сначала Константин пошёл направо и оказался в столовой, откуда исходили различные звуки и приятный аромат. Она представляла из себя столь же просторное помещение, что и предыдущее. По середине стояли два стола, за которыми, как понял Константин, трапезничают все личепоклонники. Когда гость осознал эту мысль, ему сделалось скверно. Слова «личепоклонники» и «трапезничают» как-то не сочетались. Однако он смирил себя другой мыслью – что ему, будущему некроманту, адепту магии смерти, мрачному повелителю зелёного пламени, также требовалась подпитка. К столам было приставлено очень много стульев. В противоположной стороне помещения какие-то две женщины хлопотали с обедом. Немного постояв так в проходе, он двинулся исследовать левое помещение, чтобы узнать, что там. Пройдя у всех на виду по гостиной, он достиг второго прохода. А там был небольшой коридор, в конце которого справа и слева располагались двери, ведущие в другие помещения. Одна из них была закрыта, когда как другая, наоборот, приглашала войти и посмотреть, что там находится. И Константин не преминул воспользоваться этим приглашением. Дойдя до той самой двери, он осторожно заглянул туда и обнаружил довольно просторное помещение. Там было не так светло, как в любой другой этой комнате, так что он готов был тут поселиться. Это был кабинет хозяина дома. По середине стоял вычурный письменный стол, который был обращён лицом к двери, откуда как раз смотрел Константин. На не менее роскошном кресле с высокой спинкой сидел сам владелец этого дома. Тот самый мужчина, который отварил ему дверь, когда некромант по просьбе незнакомца прибыл сюда. Увидев нового члена своей семьи, человек произнёс: «Хоть я не обладаю пророческим даром, как зорацир, но всё же сумел предвидеть, что ты придёшь сюда» Он сделал паузу, а Константин воспользовался ею, чтобы начать разговор: «Я себе немного иначе представлял личепоклонников» - «Думал, что мы какие-то фанатики, носящие чёрные балахоны, который скрывают наши лица, что мы прячемся по подвалам и вынуждены бороться за каждый день своего существования?» Чуть помолчав, Константин отвечал: «Можно и так сказать» - «Мы почитаем Загриса, пытаемся вести праведный образ жизни, чтобы угодить ему, и жаждем обрести такое же величие, как и вестник его. Но, чтобы стать, как он, нужно быть всецело преданным нашему покровителю, отринуть жизнь и посвятить всего себя той тьме, в которой он обитает. Не мы первые и не мы последние, кто жаждет получить благословения смерти, чтобы не бояться её и жить вечно. До нас были и другие, кто пытались стать зорацирами. Но только лишь один сумел стать тем, кто тебя нашёл. Остальные слишком сильно приблизились к зоралисту, и лишились разума» Он оборвал своё предложение, как будто бы осёкся. Тяжко выдохнув, он продолжил: «Хотя нет, прости, я не должен был так сказать. Просто, пойми, легко впасть в крайности, и очень сложно отыскать равновесие. И мне кажется, что те, кто полностью отринули человечность, как бы это сказать… обезумели. Они обменяли свободу жизни на рабство смерти. И теперь они, наверное, стали марионетками в руках нашего господина. Что они делают там, в Эн’сутелине? Безмолвно стоят на своих местах и смотрят в никуда? И я снова прошу прощение, если мои слова задели тебя, ведь мы пока что не знаем, к чему стремишься ты. Но, пожалуйста, не говори. Не сейчас. Скоро обед. И всем сустиазорам будет интересно узнать, к чему ты стремишься в смерти» - «Я не привык собирать на себе всеобщее внимание» - «Да, мой брат. Я тебя понимаю. Мы все тут пришли из этого мира, из мира живых. И всё наше естество противилось жизни. Однако тут все свои. И мы можем не таить друг от друга свои мысли и свою сущность. Вот увидишь: ты сумеешь влиться в наше общество» Как только хозяин договорил эти слова, Константин вернулся в гостиную. И в его голове витали мысли. Нет, он ошибся. Ему тут не место. Все вокруг лишь делают вид, будто бы отринули жизнь и стремятся к смерти. На самом же деле они – лишь очередной круг по интересам. Истинный поборник смерти – тот, кто ни в чём не нуждается: ни в пище, ни в сне, ни в общении и тем более ни в единомышленниках. Ещё раз взглянув на всех, кто сейчас находился в гостиной, он окончательно для себя решил, что это не то, к чему он стремился. А потому просто ушёл через парадный ход.

Войдя в ангар, он спустился в подземелье и двинулся по нему обратно в восточную часть Эт’сидиана, чтобы повстречаться с этим зорациром, по пути надевая свою маску и заправляя дыхательные цистерны. Либо этот полумертвец начнёт учить его, как стать таким, как он сам, либо Константин ринется на юг, в пустоши Акхалла, чтобы отыскать башню некромантов или же погибнуть в попытке сделать это.

Как только некромант оказался на улице, то сразу же повстречал того самого незнакомца. Тот не дождался каких-либо слов, сам начал разговор: «Зря не остался на обед. Овощное рагу, которое готовят Элизабет с Талией, по словам Дерека просто объеденье» - «Они не похожи на тех, кто поклоняется личу» - «А ты не похож на некроманта» - «Ошибаешься. И они это доказали не раз. Всегда, когда я появляюсь у них на глазах, они смотрят на меня. Я чужой среди них. Они слишком сильно держатся за свою жизнь. Я же стремлюсь бежать от неё» - «Скажи мне, что сложнее: заболеть, будучи здоровым? Или выздороветь, будучи больным? Умереть, будучи живым? Или удержать свою жизнь, будучи при смерти? Можешь не отвечать, потому что ответы очевидны. Эти люди идут сложным путём. Они хотят получить дары смерти, при том оставшись в живых. Они хотят стать, как я, чтобы не бояться смерти, но и остаться собой, чтобы не бояться жизни» - «Что ж, мне стало окончательно понятно: я ошибся. Это не мой путь» - «Может, и так. Что ж, в таком случае иди в пустоши Акхалла и держись ближе к берегу Ксилийского океана, ведь чудовища Игской рощи боятся воды, в отличие от теней Мората. Некроманты же построили свою башню ближе к хребту Шина. Поэтому, как только он покажется на горизонте по правую руку от тебя, осторожно пробирайся туда. Но только знай, что в таком случае наставление твоего друга Тайна о недостатке усердия тебе не поможет, потому что здесь тебе придётся полагаться на удачу. И даже я не смогу предсказать, чем окончится твоё путешествие, чтобы хоть как-то помочь тебе справиться с твоим выбором» - «И ты хочешь, чтобы я сделал вывод, будто бы остаться с этими личепоклонниками – лучший вариант?» - «С моей точки зрения – да. Потому что так ты приблизишься к сущности зоралиста. Это тебе, конечно же, не позволит повидаться с ним, однако так ты будешь больше нежитью, чем ты есть сейчас. И сможешь более безопасно продвигаться по Игской роще и пустошам Акхалла, чтобы прибыть в чёрную башню. Тем более здесь ты сможешь применить совет Танетайна: не существует недостижимых вершин – есть лишь недостаток усердия. Усердно претерпевая несовершенство других и стремясь к собственному совершенству, ты будешь способен достигнуть необходимых высот» Константин задумался над этим. Однако ж зорацир знал, что он скажет, а потому опередил его: «Не беспокойся, я не стану настаивать на том, чтобы ты шёл туда. Я знаю, что никакое овощное рагу, каким бы аппетитным оно ни рисовалось в твоей голове, не заставит тебя туда прийти, поэтому, конечно, ты волен идти, куда тебе заблагорассудится. Через 4 толнора мы соберёмся в одном из домов, что ближе всех располагается к жилым кварталам, чтобы учиться. Присоединяйся и ты. Во-первых, сам почерпнёшь много полезного. Во-вторых, увидишь, насколько все в этой семье стремятся к смерти» Они вместе сходили к тому дому, чтобы Константин запомнил его, и после этого он покинул зачумлённую часть города, устремляясь за его пределы, чтобы побыть в одиночестве. Эфир так и продолжал оставаться непокорённым.

Собрав все необходимые ингредиенты, он обновил дыхательную смесь, чтобы иметь возможность находиться в этой зоне смерти. Хорошо, что он был алхимиком. Это чуточку повысило его самооценку. Однако два других фактора мешали ему вырваться из лап отчаянья. Во-первых, он всё никак не мог покорить эфир. Знаний не хватало. А эмпирическим путём научиться владеть им так и не выходило. Во-вторых, потребность в еде. Конечно, знания алхимика помогали ему определять съедобные и несъедобные растения и грибы. Но само наличие этих потребностей было таким унизительным, что некромант с каждым днём всё сильнее и сильнее хотел пуститься на поиски башни некромантов, чтобы, наконец уже, погибнуть там и быть воскрешённым одним из черномагов. Однако он вспомнил урок зорацира. Что сложнее: умереть, будучи живым? Или удержать свою жизнь, будучи при смерти? Отдать свою жизнь в слепом порыве ненависти к самому себе – это легко. А стать из слабого и никчёмного человека некромантом – это вообще достойно легенды. Поэтому он решительно настроился дожить до того самого дня, чтобы послушать наставления зорацира.

Вечерело. Но здание было пустым. А ещё тут витало сплошное марево лича. Константину казалось, что незнакомец его обманул, или же это он ошибся со временем. Однако его сомнения рассеялись, когда этот полумертвец всё-таки пришёл сюда. И первые слова его были такими: «У тебя не было оснований сомневаться во мне. И всё же ты испытывал это чувство. Я не стану винить тебя. Я просто хочу обратить твоё внимание на то, что это – один из примеров проявления грешной сущности, от которой ты стараешься как раз таки избавиться. И это похвально, что ты переборол-таки это ощущение. Это очень сложный этап, потому что тело человека не привыкло к таким рамкам. Но, чем больше ты будешь делать так, тем легче тебе будет становиться это делать в дальнейшем. Именно так формируется совершенство – оно берёт начало не в плоти, а в разуме. Чем сильнее ты будешь исправлять свой разум, тем больше будет возможностей для усовершенствования собственного тела. Будет уходить груз нечестия, а на его место встанет нечто весомое, нечто важное и пригодное. Так что в конце концов ты сможешь сделать так» После своих слов он сделал плавный взмах рукой, и марево, наполняющее этот дом, стало редеть, пока не выветрилось целиком, так что Константин перестал ощущать зуд на открытых частях своего тела. Он снял свою маску и мог свободно дышать. Да, воздух стал чище, чего нельзя было сказать о тьме, которая продолжала ещё опутывать это место, так что разглядеть лица зорацира так и не удавалось. И тогда некромант стал расспрашивать своего собеседника об имени и внешности. Но он так и не успел вызнать этого, потому что личепоклонник не торопился раскрывать этого о себе. Тем более все обитатели поместья сустиазоров стали прибывать сюда, а это означало, что наступало время для мессы вечному владыке. Когда все 18 человек рассредоточились в гостиной, полумертвец начал.

Константин представлял всё, что угодно. Он думал, что они все сейчас упадут на колени и буду, словно обезумевшие, бормотать какие-то несвязные слова. Или расчертят магический круг и будут читать какие-то заклятья. Молчать будут на худой конец. Но у этого собрания, как оказалось, была своя программа. Вначале они помолились. Но эта молитва разительно отличается от того, что под этим словом привыкли понимать люди. Что такое молитва? Это смиренный разговор с господином. И вот зорацир использует свою силу, так что его глаза наполнились бледно-зелёным свечением магии смерти. Однако эта сила воздействовала не только на глаза, но и на голос, отчего он сделался могущественным. И зоарцир, обращаясь к Загрису, начал говорить на древнем наречии, словами, которыми раньше говорили боги. Константин не понял ни слова. Однако люди время от времени хором повторяли какое-нибудь одно из слов, сказанных своим учителем. А в конце они все заключили: «От смерти к бессмертию». После этой процедуры глаза зорацира перестали блистать, и он стал говорить, а другие слушали его, не перебивая. Это было устное наставление. Служитель Загриса излагал всякие глубокие мысли, касающиеся жизни и смерти. Тема его наставления касалась движения духа в теле и взаимодействия этой силы со всем телом. Константин не слушал того, что говорил полумертвец, потому что был сосредоточен на совсем ином, а именно на том, что только что недавно произошло. Он не мог поверить своим глазам – этот вестник Загриса использовал силу смерти, из-за чего глаза блистали зелёным свечением, а голос обратился голосом бога. Это его очень сильно впечатлило. Так что теперь он не думал, будто бы ошибся. Да, он всё ещё не совсем хорошо вписывается в это общество, однако они – его единственная надежда приблизиться к неживой сущности. Он видит эфир, а потому у него есть задатки того, что он, в конце концов, обретёт вожделенную власть над магией смерти, которая находится внутри этого зорацира. Они этого лишены. А потому их пути рознятся. Всё это время Константин то и дело подмечал, как кто-нибудь окинет его своим взором. Да, сейчас они на равных. Но придёт время, и Константин станет выше их. Они же останутся тут и продолжат внимать наставлениям вестника Загриса.

После этого наступил следующий этап их поклонения личу – зорацир стал подзывать к себе разных мужчин и женщин. Представ перед ним, они стали учиться. Да, обучение большинства заключалось в том, что они открыто признавались в том, как им удаётся справляться со своими недостатками. У Кая никак не получается побороть своё пристрастие к алкоголю. Он рассказывал, что делал для этого, а зорацир потом говорит ему, в чём его ошибка, и подсказывал, чего он упускает. Овэйла борется со страхом перед людьми, и у неё получается достаточно хорошо. Мертвец поддержал её, сказав, чтобы она продолжала борьбу, и дал совет, что можно делать дальше для окончательной победы над этим пороком. Он предупредил, что обязательно испытает её. Балрис никак не может перестать с вожделением смотреть на женщин. Ронан почти поборол страх перед неизбежностью смерти. Талия продолжает учиться смотреть на себя без предвзятости. Дерек, тот самый хозяин поместья, в котором проживают сустиазоры, пытается развить нелицеприятие. У большинства было нечто подобное, о чём зорацир говорил с Константином наедине – совершенство начинается в уме. Но вот были двое мужчин – другой Кай и Номос, которые от сражения со своими недостатками перешли к укреплению своих способностей. Они оба должны учиться предсказывать будущее. Наставник загадывал слово и через пару мгновений называл его. Они же в попытке раскрыть в себе дар предсказывать будущее должны были называть это слово быстрее него. Но сдвигов пока что не было. Когда он с ними закончил, то ко всеобщему удивлению обратился к Константину. Назвав его по имени, он велел ему подойти. Взоры всех тут же устремились на него, и некромант послушался. Представ перед полумёртвым существом, он взглянул в его глазницы. Он не знает, есть ли у него глаза, или он уже начал обретать костяной облик, но могущественную волю, которая устремилась на него в тот же миг и которая проникла прямиком в его душу, он ощутил сполна. И теперь он слышал два голоса: один принадлежал этому существу и звучал из его уст. Другой, более могущественный, звучал в голове и вторил тому, что говорил зорацир: «Ты идёшь по пути некроманта. И предназначение приготовило тебя к этому. Рождён в полнолунье, раскрыл в себе способность видеть эфир. Но не можешь прикоснуться к своей цели. Почему?» Образовавшееся молчание показало, что собеседник ожидает ответа. И Константин отвечал: «Потому что я слаб» - «Нет. Ты слаб, потому что пока не стал сильным. Почему ты не можешь прикоснуться к своей силе?» Чуть помолчав, он ответил: «Я не знаю» - «Знаешь. Но не веришь. Не веришь в то, что ты способен стать сильным. Ты всю жизнь провёл в одиночестве. Но не таков путь некроманта. Ведь одиночество ведёт лишь к разрушению души. Живя обособленно, ты восстал против своей сущности. Ты нанёс сам себе урон. Ты думал, что так отделяешься от жизни, идёшь к своей цели. Но нет. Так тыл стал лишь затворником и разрушил веру в себя» Константин подхватил его слова: «Не существует недостижимых вершин – есть лишь недостаток усердия» - «Всё верно. Решение готово. Тебе нужно усердно бороться со своим чувством никчёмности. И это станет ещё одним шагом на пути к силе» Он тут же обратился к Тарстону, одному из своих учеников, чтобы тот подошёл. Когда он встал напротив Константина, зорацир продолжил: «И путь этот шаг начнётся здесь и сейчас. Тарстон, пусть этот сустиазор будет уважаем тобой, ведь ты стремишься к вечности, а он – к тому, чтобы дарить эту вечность другим» Мужчина протянул руку Константину и отвечал: «Эта цель велика, мой друг. И я всей своей душой желаю тебе достигнуть её» Некромант чувствовал себя неуютно от всего этого. Однако он всё же принял рукопожатие и отвечал: «А я желаю, чтобы и ты достиг свою» После этого зорацир обратился ко всем: «Константин возвращается в наше братство. Вам же необходимо с пониманием относиться к его недостаткам и ожидать того времени, когда он сумеет побороть их. Но и вам по возможности нужно быть готовыми помочь ему преодолеть то, с чем он борется» Договорив это, они снова приступили к молитве. Личепоклонник снова пропустил через себя силу смерти, так что его глаза блистали зелёным светом, а голос обрёл божественное величие, после чего последовали непонятные слова на языке богов. А все в конце отвечали ему: «От смерти к бессмертию». Зелёный пламень в глазах зорацира погас, и он стал всех побуждать уходить, чтобы душащее марево не убило их. Некромант надел маску и намеревался поговорить с ним наедине, однако тот ему сказал: «Теперь у тебя есть братья и сёстры. И, чтобы победить свой недостаток, тебе нужно больше времени проводить с ними. Иди и созидай свою веру в самого себя». Константин решил воспротивиться этому, однако остановился и послушал слов наставника, присоединившись к тем, кто уходили из этого помещения.

Что ж, Константин обрёл новый дом среди сустиазоров. Но ему было не очень легко привыкнуть к тому, что теперь вокруг него столько людей. Все отнеслись к нему с пониманием, а потому не решались оказывать ему помощь, пока он сам не подготовился к этому. Но, стоит отметить, что некроманту повезло. Его сосед по комнате ушёл от них, потому что прошло очень много толноров, а он не предпринимал никаких изменений. Стоит ли говорить, что после этого в поместье Овиллтэйдов нагрянула стража с проверкой. Они посмотрели, как живут здесь люди, и не нашли ничего подозрительного. Хорошо, хоть в тот миг нелюдимый Константин прогуливался по восточному Эт’сидиану, ведя разговоры с зорациром, а иначе бы к его мрачности были бы вопросы. Однако, в конце концов, эту преграду на пути к собственному величию он всё-таки преодолел, так что сделался менее замкнутым в себе человеком, в следствие чего уверенность в себе возросла. Однако, справившись с этим недостатком, он услышал от своего наставника неутешительные слова, что теперь он будет работать над целым ворохом остальных. Среди которых были невнимательность, легкомыслие, неосторожность, страх перед возможными ошибками, мнение других и прочие. Но, держа в голове теперь два наставления, он каждый раз усмирял себя и продолжал работу над собой: не существует недостижимых вершин – есть лишь недостаток усердия. А также что сложнее: умереть, будучи живым? Или удержать свою жизнь, будучи при смерти? И так медленно и верно некромант обретал себя. Да, сейчас невозможно сказать, что Константин – это будущий зордалод, повелитель смерти. Но сейчас в нём закладывалось основание души. Он превращал свою личность в того, кто будет постигать тёмные таинства. А уж власть некромантии потом сделает из него мрачного жнеца человеческих душ.