Зора

Поняв, что обломками своего ножа не удастся взрезать тушу, Константин вернулся в чёрную башню и сообщил своему наставнику о том, что сразил огромного кондора и хотел бы посмотреть, что можно извлечь из него. Однако не тут-то было. Оказывается, повстречать жутких тварей с хребта Шина – это достаточно редкое явление. А потому туда организовалась целая экспедиция, которую повёл сам глава чернокнижников Корлаг. Самый мрачный из обитателей этого оплота смерти, он был высок и статен. Его чёрные волосы всегда были зачёсаны назад и свисали до лопаток. Высокий ворот его изящной чёрно-зелёной мантии с маленькими ненастоящими черепами на месте пуговиц достигал подбородка. Кожа его была, как и у большинства некромантов, бледна. Руки облачены в чёрные перчатки. В них попеременно он держал свой посох с тёмно-зелёным древком и большим изумрудом на вершине. Наличие посоха означало, что он специализируется на воскрешении мёртвых. И вот этот чародей повёл небольшую группу учеников к месту, где лежал труп тоура. Константин в эту группу, конечно же, вошёл, как и его учитель. Ведь ему нужно было показать мастеру воскрешения мёртвых место, где лежала мёртвая тварь, и Корлаг с похвалой отозвался о том, что история победителя оказалась правдивой, ведь теперь они воочию видят, с кем бился некромант. Но, конечно же, чародей сказал, что это ещё не самый большой представитель этих существ. Над чёрной башней пролетают самые настоящие исполины. «Однако, - добавил главный некромант, - Это также означает, что они сильнее подвержены влиянию Мората и не являются тоурами» Что ж, некроманты смотрели и слушали то, что говорит и показывает чародей. Константин не всё понимал, а потому всякий раз переспрашивал у Вадима. Тот пытался шёпотом, не мешая основному процессу обучения, объяснять некоторые моменты. Что-то Константин мог понять сам. После долгой лекции настал момент практики. Некромант подозвал Алдотла – самого нового из своих учеников, и тот стал пытаться воскресить этого кондора в качестве своего прислужника. Корлаг подсказывала ему каждый шаг. И алхимик внимательно следил за тем, как движутся магические силы. Да, сейчас Алдотл делал то же самое, что и Анастасия, когда воскрешала умирающего человека в деревне И. Только если у мастера этого дела всё протекало гладко и быстро, то здесь было всё намного более тяжело. Зелёный сгусток эфира тянулся к ученику ещё более-менее равномерно, когда как сила света луны как будто бы прорывалась к нему с боем. Пару раз она чуть не сорвалась и не вернулась обратно. Однако в конечном итоге он и её привёл внутрь себя. Теперь должен наступить момент преобразования этих двух потоков в бледно-зелёный, однако тут возникли затруднения. Алдотл не мог этого сделать. И всякий раз он извлекал из своих рук только лишь вульту и плексо. Учитель терпеливо наставлял его, подсказывал ему, чуть ли даже сам не взялся направлять поток силы внутри его тела. Но ученик никак не мог преодолеть этот момент. Когда собственную силу помогает направлять Корлаг, всё получается. Однако стоит тому взяться самостоятельно, как всё выходит из-под контроля. Они провозились так достаточно долго, после чего учитель совершенно спокойно сказал, что теперь Алдотл знает, над чем ему работать. Тот лишь молча кивнул головой в знак согласия. Потом предстал другой ученик – Бальмонт и тоже пытался воскресить из мёртвых чудище. Но и тут также были трудности. В отличие от предыдущего, у него получалось образовать силу некромантии, этот бледно-зелёный поток силы, но вот выпустить его наружу – это оказалось совсем сложно. Управитель башни некромантов столь же долго возился с ним, но в итоге птица так и осталась лежать. Подобным образом он стал проводить обучение со всеми, кто пришёл сюда. Хорошо, хоть группа была небольшой, поэтому тренировки закончились под середину следующего толнора. За это время Константин сумел насмотреться на все эти тщетные попытки воскресить из мёртвых это существо и понять, что обучение некромантии – это достаточно продолжительный процесс. Одно радовало – время теперь не имело над ними власти, а потому поколения простых людей будут сменять друг друга, а они будут продолжать стремиться к собственному величию. А ещё алхимик сумел рассмотреть, как следует, этого кондора. Да, следы воздействия силы Мората были видны на нём – хвост и незначительная часть туловища уже начали обретать иную форму, пока что водянистую. Но кончики перьев хвоста уже начали обращаться тенью. А размер её, и в самом деле, был велик. Встретиться с таким существом – это большое испытание. И Константин, с одной стороны, мог гордиться тем, что победил его. С другой – печалиться оттого, что сделал это ножиком и сапогом, а не магией. Но так как в нём ничего человеческого не осталось, то никакой гордости или печали он не ощущал. Конечно же, никто не собирался оставлять такой ценный экземпляр просто валяться тут, чтобы он сгнил, в конце концов. Корлаг показал мастерство управления магией смерти – без каких-либо приготовлений и усилий он призвал в свою левую руку, свободную от посоха, зелёное пламя. Константин даже не видел, чтобы он использовал зелёный поток эфира и лунный свет, как будто бы он достал этот поток из какого-то другого места. Пламя это просуществовало в его ладони лишь миг, а после он сжал кулак, и это пламя засияло в глазах мёртвого животного. Оно тут же поднялось на ноги. Константин глядел на ту самую лапу, которую он пронзил прошлой ночью, однако нежить даже не прихрамывала. Тут же послышался голос великого некроманта: «Константин, я уверен, ты думаешь, почему я не дал тебе разобрать кондора на алхимические ингредиенты. Но просто ты должен понимать, что здесь изучается некромантия, а не алхимия. Труп этой птицы послужил на пользу ученикам зелёной магии. И он послужит ещё, чтобы наше дело развивалось» И алхимик был полностью согласен с этими словами. Более того, он даже поймал себя на мысли, что слишком увлёкся изучением своего старого ремесла в попытке покорить ядовитую магию, из-за чего совсем позабыл о некромантии. Следом за этим пришло и другое понимание – что он пока ещё не целиком избавился от человечности. Ему нужно продолжать работать на собой.

Держа эту мысль в себе, он старался уделять алхимии меньше времени и внимания, сосредотачиваясь больше на том, как то или иное знание в мастерстве изготавливать зелья он может применить для подчинения себе зелёного сгустка эфира и сотворения магии ядов. Надо признать, подобного рода практика была правильной. Потому что Вадим то и дело говорил, что видит в нём сдвиги и чтобы ученик не прекращал такие тренировки. Сам же Константин ничего не ощущал и не видел, однако продолжал доверять наставнику и ждать, когда он сможет самостоятельно увидеть все эти сдвиги. Терпение некроманта было испытано в течение двух корлов. Но результаты всё же были на лицо – он, наконец, почувствовал эту власть, осознал, что может управлять эти зелёным потоком. И да, у него получилось. Конечно, не так, как он того представлял и хотел, но это было огромнейшим сдвигом – от прикосновения вультура к зелёному сгустку магической энергии по нему пошла рябь. Это были только лишь зачатки, но алхимик настроился не останавливаться, а даже, наоборот, забросил все тренировки с алхимией и сосредоточился на управлении зелёным эфиром.

С каждым новым толнором рябь на зелёном потоке магической энергии становилась всё сильнее и сильнее. Вадим подсказывал ему, как он может расширить свои способности управлять этой силой. Следуя этим простым и точным указаниям, ученик приближался к понимаю природы эфира. Ведь одно дело научиться прикасаться к нему, а совсем другое – превращать его в магию. Но учитель говорил, что для познания некромантии не нужно учиться превращать зелёный поток в яды. А потому, когда Константин будет уверенно направлять этот цвет эфира, они приступят к познанию управления луной. Некромант добавил: «Только учти: лунный свет – это ещё более сложное искусство. И то, что ты знаешь, как управлять эфиром, ещё не означает, что такие же методы применимы и к ночному светилу. Возможно, придётся расширить своё сознание, чтобы начать по-иному видеть серебро, которое ниспровергает Луна» Константин ему отвечал: «Помнишь, я тебе рассказывал про то, как Загрис пытался пробудить во мне возможность чувствовать Луну? Так вот я до сих пор её чувствую. Даже сейчас, когда правит день, я ощущаю её. Ощущаю, как сила, которую она источает, подпитывает меня и ведёт. Иногда я думаю, что могу подчинить её силу себе, чтобы она не просто поддерживала моё существование, а целиком отдала своё сияние, чтобы я использовал эту силу, как хочу. Но я тянусь к ней, прикасаюсь. И чувствую лишь обычный холод. Я не знаю, как с ней быть, не знаю, что нужно делать. Но сейчас моё понимание растёт. И то, как я начинаю взаимодействовать с эфиром, на самом деле, ново для меня. Но это всё равно не то. Я даже без практики могу понять, что для луны такие подходы не действенны» - «Всё верно. Мы, некроманты, познаём вульту и плексо, чтобы, в конце концов, управлять зразе. Другим чародеям хватает лишь познания одной сферы, им достаточно лишь открыть для себя секрет управления эфиром, чтобы начать творить. У нас всё гораздо сложнее, - он зажёг в ладони некроплазму, - Но и награда от этого значительно выше, - он сжал кулак, и пламя рассеялось, распавшись на ульту и плексо, - Поэтому мы продолжим» И они продолжили. Медленно и верно Константин подбирался всё ближе и ближе к покорению вульту. Зелёный сгусток теперь не просто содрогался от прикосновений ученика. Теперь он следовал за его движениями. Сначала очень слабо, но с каждым толнором всё сильнее и сильнее. Так что, в конце концов, он мог просто водить его посреди других разноцветных потоков и выполнять сложные виражи. Одобрив такое продвижение, Вадим сказал, что теперь наступает самое сложное – заставить его взаимодействовать с сами собой, с собственным телом и духом. Константин же спросил: «Но ведь с духом взаимодействует как раз таки зразе, а не зелёный поток эфира» - «Нет, наша сила не взаимодействует с духом – она заменяет его, сама становится духом» - «Но этого не может быть. Анастасия показывала мне процесс воскрешения человека. И дух внутри него остался неизменным. Некромантия окружила его, словно покрывало, но дух человека остался прежним» В ходе небольшой беседы Вадим понял, что Константин не до конца понимает духовное строение существ, а потому стал объяснять: «Обычное существо состоит из трёх частей: плоть, душа и дух» Константин сразу же спросил его: «А душа и дух разве не одно и то же?» - «Нет. Запоминай, мой ученик, слова некроманта, того, кто повелевает жизнью и смертью. Душа – это личность. Это – всё, из чего состоит человек. Все воспоминания, навыки, стремления и мысли. Дух – это невидимая сила, которая обитает внутри него и помогает жить. Дух обитает в сердце, позволяя тому биться. Дух обитает в лёгких, позволяя им дышать. Дух обитает в руке, чтобы она могла сгибаться и разгибаться, хватать и отпускать, поднимать и низвергать. Дух есть у всего, и даже у камня. Но лично я не уверен в этом. А иначе некроманты могли бы оживлять даже камни, чтобы они сражались за нас. Но душа есть только у человека. Пока существо живёт, дух помогает им жить. И пока дух им помогает, существо живёт. Но, стоит только жизни завершиться, как дух исчезает. И стоит духу исчезнуть, как жизнь завершится. Когда умирает животное, в нём ничего не остаётся. Когда умирает человек, в нём остаётся душа. Без тела и духа она беззащитна и бесполезна. Однако тело погибло и дух исчез. Как ему вновь двигаться? И тут мы берём зразе и опутываем душу. Теперь зразе – это дух. Он проникает в тело и соединяет плоть с душой. И если прошлый дух наполнял лишь органы человека, то нынешний дух наполняет всё тело. И теперь жизнь человека не зависит от работы организма. Она вообще ни от чего не зависит. Ему не нужно биение сердца, дыхание лёгких, работы печени и почек, чтобы жить. Он становится бессмертным. Нет такой силы, которая может уничтожить зразе. Про некроплазму ещё говорят: она с лёгкостью поглотит и плоть и гранит, - он снова зажёг в своей ладони зелёное пламя, - Говорят, пламя Корлага на это способно. Он настолько силён, что его зразе таких размеров может пожрать весь мир без остатка, - пламень в руке учителя погас, - Ты представь: весь мир, без остатка. Не останется ни углей, ни пепла. Вот что такое зразе? И что такое дух и душа?» - «Получается, нежить, которую поднимает некромант, остаётся такой же, какой она была при жизни. Получается, если существо хотело убить тебя до воскрешения, это желание останется и после?» - «Этого я не знаю. Но всякая нежить, поднятая некромантом, перестаёт что-либо говорить, желать или чувствовать. Я никогда не видел, чтобы менг просил поесть, или тессар сказал, что ему холодно, или зера жаловалась на скуку. Я пытался прочитать их душу. Но там ничего. Либо зразе не позволяет мне проникнуть в их личность, либо душа как-то обновляется, становится чистым листом. А, может быть и так, что они с нами разговаривают, да мы их не слышим. Из всех бессмертных разумны только зоралисты. Но прозреть их души, в отличие от тебя, нам не было дано» - «Да и я не совсем их души прозревал. Я лишь прикасался к краю их сущности. И то, мне кажется, он мне позволил это сделать» - «И хорошо. Мы же не можем и этого познавать» В общем, из этого разговора Константин почерпнул много важных сведений в области души и духа. Научился различать два этих понятия. И, что самое главное, понял, насколько могущественна некромантия. Она ничем не хуже любой другой сферы магии. А глубокое понимание этой сферы так вообще способно открыть такие силы, что весь мир окажется в опасности. И ученик не переставал углубляться в дело познание эфира.

Понадобилось два корла, прежде чем Вадим сказал, что у Константина всё получилось. Да и сам ученик понимал, что уже достаточно поднаторел в мастерстве управлять эфиром. Теперь ему подвластен не только зелёный сгусток магической энергии, не материализованный в магию, но такую же власть по аналогии он может получить теперь над любым сгустком, что витает в эфире. Но он понимал, что ему это не нужно. Сейчас они с Вадимом переходят к другой стадии – возможностью управлять лунным светом. Для того, чтобы эти занятия усваивались хорошо, они поднялись на четвёртый уровень башни и вышли на балкон, откуда открывался просторный вид на пустоши Акхалла, а также Игскую рощу. Но, конечно же больше всего обзор занимал Ксилийский океан, ведь они смотрели на юго-восток. В тот момент было лишь 8 число, а потому лунный серп был ещё тонким. Но это ничего не значило для Константина. Он ощущал полноту силы, которой наполняется от луны. И они принялись обучаться. Вадим опустил теоретическую часть этого урока, потому что Константин, возможно, лучше всех некромантов ощущал её лик и её силу. А потому он стал на практике показывать, каким образом осуществляется власть над лунным светом, а Константин пытался за ним повторять. Само собой, сдвигов пока что не было. Но ученик не отчаивался и не покидал этот балкон ни днём, ни ночью. Он даже видел, как некроманты покидают башню и возвращаются в неё. В основном все ходили в Игскую рощу, туда, где обитают не очень сильные существа и где можно собрать алхимических ингредиентов. Некоторые ходили в деревню. И только изредка Константин видел, как какой-нибудь одинокий зразер шёл в сторону пустошей и терялся на этих безжизненных землях. Как он предполагал, это были учителя, которые ходили поохотиться на какое-нибудь более опасное существо, чтобы отточить своё мастерство управления магией смерти. Будущий некромант был уверен: когда-нибудь и он будет настолько могущественным, чтобы ходить в запретные места и сражаться с жуткими творениями, но уже не при помощи ножей и сапог, а при помощи магии. К слову, о ножах. Керамический подарок от Танетайна, оказалось, невозможно восстановить. Поэтому Константин похоронил его на том самом месте, где он и был сломан. Когда сам глава чёрной башни спросил его, почему он решил поступить так, а не оставить обломки себе на память, тот отвечал: «Эта вещь была связана с моей жизнью, - он достал маску, которая была другим подарком от того же человека, - Когда как эта – с моей смертью. Танетайн чётко ответил мне, что не хочет воскресать из мёртвых, поэтому просил не приходить к нему после смерти. Он решил остаться в моей жизни, когда как я отринул жизнь. Так и обломки ножа… Они сломались и ушли в прошлое, как и то, чем я занимался при жизни – алхимией. Теперь у меня не осталось ничего от жизни. Я стремлюсь лишь к смерти» - «Что ж, я согласен, иногда нужно расставаться с тем, что символизировало прошлое. И ты прав – мы отказываемся от жизни. Но важно помнить, что вместо жизни мы обретаем нечто более возвышенное – бессмертие. Пойдём» Корлаг привёл Константина в хранилище артефактов, которое располагалось на пятом уровне башни. Достаточно просторное круглое помещение было уставлено всевозможными столами и стендами, на которых были уложены различные артефакты. Будущий некромант видел среди них металлические боевые косы, украшенные шипами или черепами; деревянные скипетры, также обвешанные черепами и торчащими отовсюду шипами; толстые фолианты, чьи обложки окованы металлическими рамками; чёрные перчатки с металлическими когтями; наплечники в виде черепов или шипастых пластин; ремни с черепами-бляхами и многое-многое другое. Они остановились напротив одного из столов. Что там лежало, Константин не знал, потому что стоял за спиной своего проводника, оглядывая всё, что лежало на других столах и стояло на соседних стеллажах. Корлог повернулся к нему и вручил ножик, похожий на тот, который он сломал. Только этот был сделан из другого материала. «Обсидиан, - как будто бы прочитав мысли ученика, произнёс великий некромант, - Лучше керамики. Хоть он тебе, возможно, не понадобится, как средство по добыче алхимических ингредиентов, но как символ того лучшего, что пришло на смену худшему, он подходит очень даже кстати» - «Спасибо. А он магический?» - «Нет. Но, когда ты постигнешь величие на том пути, который ты избрал, то сможешь сам вложить в него ту силу, которую сочтёшь нужной» - «А что это вообще за помещение?» - «Здесь хранятся символы смерти и бессмертия. В деревне И проживал раньше кузнец, который не мог познать наше ремесло в силу своего происхождения, но отзывался о некромантах и некромантии очень положительно. Всё это – его изделия, созданные для нас, чтобы, с его слов, «в день, когда грянет бессмертный марш, воинство наше было в полном жутком обмундировании». Кузнец почил от хвори Мората, но его изделия ждут того самого часа, когда бог придёт из пустоты, чтобы повести всех нас за собой на бессмертный марш» - «Ты веришь в это пророчество?» - «Верю. Но лишь в той мере, какой её заслуживает данное кем-то обещание. Пошли. Тебе ещё столько нужно познать» И они покинули хранилище артефактов чёрной башни.

Да, чтобы научиться использовать силу ночного светила, Константину понадобилось очень много времени – больше 5 корлов. И это с учётом того, что он уже прикасался к луне, что он уже впитал в себя её силу и пользуется ею, чтобы поддерживать свою не-жизнь. Он удивлялся, как же тогда этому ремеслу обучаются другие некроманты? Вадим объяснил, что адепты призрачного пламени очень долго находятся на стадии учеников. Он помнил свою бытность. Чтобы достигнуть такого уровня мастерства, на котором он находится сейчас, ему нужно было истратить порядка 15 корлов. И как раз таки 10 из них он познавал мастерство управления луной. Правда, он признался, что некоторое время отдавал для практики в магии ядов, развивая эту ненужную сферу. Константин же поступает правильно и не углубляется в то, что ему не будет потребно, а упорно идёт вперёд, к покорению именно зразе.

И вот, настал миг, когда он мог с уверенностью сказать, что может управлять силой луны. Вадим сказал, что теперь наступает этап, который обычно проходит достаточно быстро – слияние этих двух потоков в один. И Константин, в самом деле, убедился, что это даётся достаточно легко. Ещё полтора толнора – и в руке он держал, увы, пока что ещё не зелёное пламя. Это были просто два нематериализованных потока: зелёный эфир и серебристый лунный свет. Они вообще никак не взаимодействовали с окружающим миром. Но Вадим всё же отметил, что у его ученика всё выходит очень даже хорошо, и добавил: «А теперь наступает заключительный этап твоего обучения. И его ты должен пройти без меня, потому что ты будешь соединять эту силу со своей сущностью. Загрис очень хорошо поработал над тобой. Ты практически готов стать полноценным зразером. И я вижу, что от жизни, от этого изъяна, от этого балласта, от этой преграды, что отделяет тебя от величия в смерти, ты избавился настолько, насколько это возможно. А теперь пусть эта тьма, что лежит внутри тебя, сольётся с этими силами, что ты держишь в своей руке. И тогда при обращении к этим двум силам ты будешь извлекать нечто новое – зелёное пламя смерти. И чем дальше ты будешь от жизни, тем сильнее в тебе будет эта магия» Договорив это, он покинул своего ученика, оставив его наедине со своими мыслями.

Константин толноры напролёт размышлял об этом. Он пытался искать остатки жизни в себе, чтобы искоренить их до конца. Он уже и не помнит, когда в последний раз принимал пищу, наслаждался сном или вообще дышал. Зоралист помог ему преодолеть все эти недостатки жизни. Что ещё можно предпринять? Начать ненавидеть день и действовать только ночью? Но зачем? Столько времени можно потерять впустую! Прекратить вообще какое-либо общение? Но, опять же, это неразумно. Именно благодаря общению он столько достиг. Тем более Вадим убеждал его начать ходить вместе с другими некромантами в походы по Игской роще, чтобы набираться опыта. Но он даже и от этого отказался. Как ещё можно отдалиться от жизни?

Так он ходил и размышлял довольно продолжительное время. Он выходил на балкон, чтобы озирать мрачные пейзажи опасных земель. Он покидал башню, чтобы побродить по окрестностям. Он ходил по первому уровню своей обители, всматриваясь в лица изваяний, всякий раз вспоминая слова Вадима: «Дух есть у всего, и даже у камня. Но лично я не уверен в этом. А иначе некроманты могли бы оживлять даже камни, чтобы они сражались за нас» Он не пытался оживить эти монументы, хотя ему очень этого хотелось, потому что понимал, что как раз таки той самой силы, которая может оживлять неживое, у него пока что ещё нет. Но он отмечал для себя, что ни одно из этих существ не вызывает у него страха или отвращения. Все эти чудовища выглядели величественно. И он хотел бы управлять одним из них.

Однажды ночью, стоя на балконе, который смотрит на запад, он вглядывался во тьму и видел посреди Шурайского леса какое-то бледное сияние, похожее на лунный свет. «Наверное, какие-нибудь плексоры проводят свои ритуалы в чаще леса» - подумал некромант и сосредоточился на собственных мыслях.

Безуспешные попытки зажечь в руках зелёное пламя зразе побудили его решиться сходить вместе с другими некромантами в их походы. Мастер Килан посмотрел на Константина своими мрачными карими глазами и монотонно произнёс: «Ты можешь с нами пойти. Но я запрещаю тебе задавать вопросы по поводу своего обучения. Ты можешь смотреть и наблюдать. Но расспрашивать не стоит» Ученик, конечно же, согласился с этим.

Группа шла в Игскую рощу. Сначала они двигались по дорогое. Но, как только приблизились к деревне, сошли с пути, взяв немного западнее. Килан провёл учеников вплотную к частоколам, стараясь не приближаться к горам Шина, чтобы ненароком никакой жуткий кондор не позарился на группу. Когда начало вечереть, горы остались позади, и мастер взял ещё немного западнее. Они приближались к густому лесу, что назывался Могильный. И, когда сумерки сгустили ещё сильнее, все некроманты расположились на этом месте. Один, тот, кто в руке держал книгу, раскрыл её на середине и принялся так стоять. Но он её отнюдь не читал, потому что взгляд его был устремлён вверх – некромант сейчас вытягивал чёрный эфир. Он скапливался как раз на середине разворота этой книги. Константин внимательно смотрел за тем, что ученик будет предпринимать дальше. Казалось, он ничего не делал, а эфир сам тянулся к нему. Могло возникнуть ощущение, что это всё заслуги магической книги. Но Константин не верил этому. Он думал, что, скорее всего, этот ученик был достаточно могущественен, чтобы использовать магические потоки без каких-либо усилий. А потому продолжал вглядываться и старался проникнуть в это таинство, чтобы повторить самому, ведь у него пока что использование эфира сопровождается сильным напряжением. Но безрезультатно. В это время другие некроманты, те, которые несли с собой боевые косы, принялись разрубать с их помощью воздух. Константин видел, что они заряжены силой смерти, потому что после них остаётся зелёный шлейф. Те, что принесли с собой посохи, делали почти то же самое, что и тот, кто стоял с раскрытой книгой – только скапливали он зелёный поток эфира, а не чёрный, и лунный свет, в следствие чего на вершинах посохов зажигалось то самое бледно-зелёное пламя. Оно вспыхивало, но они и тут же гасили его. Константин рассматривал, как они это делают, и пытался повторять так же. Килан вёл беседы с остальными двумя учениками, а те его внимательно слушали.

Прошло достаточно времени для того, чтобы опустилась полная ночь, и будущий некромант увидел истинную причину того, зачем эта группа пришла сюда. Сначала тот, кто скапливал чёрный эфир, распустил его в разные стороны, так что он прокатился по всем ученикам призрачной волной. Константин ничего не почувствовал, когда как другие некроманты испытали на себе воздействие страха. Точнее же, все, кроме самого Килана. Тот осмотрел всю группу и задержал взор на том, кто должен остаться безмолвным сегодня. Но все довольно успешно справились со своими страхами и приготовились, глядя в чащу леса. Константин ожидал, что же должно было произойти. Но вскоре стало понятно, что из леса побежали всякие животные. Гонимые страхом некроманта, они повиновались своему единственному инстинкту в такой обстановке – бежать. Но ученики не обращали никакого внимания на этих испуганных зайцев, оленей и обезьян. Становилось очевидно, что из лесу вскоре должны побежать какие-то более опасные существа. И это действительно было так. Всякие медведи, волки и гепарды также были гонимы страхом. И вот именно их некроманты поджидали. Косари тут же начали сражаться. Искусно орудуя своими артефактами, заряженными силой смерти, они разили множество животных. Даже не было необходимости попадать по ним своими лезвиями, потому что зразе как бы удлиняло их оружия, и некроплазма поражала их душу, так что они валились замертво. Тут же подключались те, кто носили посохи – они проводили ритуалы, после которых все, кто были убиты косарями, поднимались из мёртвых и также нападали на всякую живность, которая бежала из леса. Константин видел, что нежить дерётся ничуть не хуже обычных живых зверей. Однако, насколько он мог понять, знаний у этих воскресителей не хватало, чтобы поддерживать существование своих слуг постоянно, потому что Константин видел, как дух постепенно исходил из их тел, так что они постепенно становились медленнее, пока зелёная сила не выветривалась из них до конца. Кто-то пытался поддерживать своё существо, продолжая свой ритуал. И да, бессмертное животное могло существовать так очень долго. Но лишь до тех пор, пока не устанет сам некромант. Остальные ученики не участвовали в этом. Тот, кто призвал весь этот ужас, сокрыл книгу и просто глядел за этой бойней. Другие, те, с кем Килан разговаривал, тоже ничего не предпринимали, а только наблюдали. Наверное, они, как и Константин, пока что ещё не умеют зажигать пламя смерти. Мастер следил за тем, как его ученики отрабатывают свои приёмы, чтобы потом рассказать, кому над чем работать.