Зов крови

Данаг снова помолчал.

– Мы встретились в таверне, как это часто бывает. Отношения наши сложились не так чтобы удачно. Но с тех пор судьба раз за разом подталкивала нас друг к другу, будто забавляясь нашими ссорами и примирениями. Я не помню, что мы делили, кроме права властвовать в подлунном мире. Помню только, что он был отличным бойцом. Когда он оказывался у меня за спиной, мне было так спокойно, как будто там стена. А учитывая, что мы оба умели наживать себе врагов, драться нам приходилось нередко. Конечно, наступил момент, когда ему стала интересна магия крови. Он наступает всегда. А я тогда не делал из этого проблемы. Одним словом, если из врага он становился мне другом много лет, то из друга превратился в любовника в один миг.

Конечно, это было счастливое время. Никто из нас не был обременён обязательствами. Мы были свободны, и ночь в самом деле принадлежала нам.

Как ни странно, проблемы начались тогда, когда мы победили Цепеша. Алукард, который стал новым императором, первым делом решил наградить тех, кто привёл его к власти. Мне достался мой нынешний пост… А Тариэль… Тариэль прекрасно понимал, что не может принять никакой награды от вампиров. Он хотел уйти и вернуться к странствиям… Но я умею убеждать. И он остался, из-за меня, а не из-за почестей, которые сулил ему новый император. Но, как я говорил, лунные эльфы не так понимающи, чтобы принять союз с вампирами. Вскоре наши народы столкнулись, и Тариэль положил немало сил на то, чтобы заключить мир – Говорящий был упрям как баран. Не прошло и месяца с начала переговоров, как началась война. И первым, кого обвинили в измене, стал Тариэль.

Он тогда долго не выходил из дома. Клялся, что не поднимет больше меч. Я рвался на части между империей и существом, которое считал половиной себя самого, и я почти преуспел. Постепенно Тариэль приходил в себя. Только глаза его погасли, и он больше не хотел никому помогать. Наверное, он изменился тогда… а может, я лишь пытаюсь придумать то, чего не было.

Эния пала, и пока шли суды, он не сказал ни слова в защиту собратьев. Только один раз, когда судили его старшего брата, Тариэль не выдержал. Упав на колени перед императором, он просил милости, но получил отказ. Тариэль никогда не вспоминал тот день, как и всё, что связывало его с его народом. Он отсёк себя от прошлого, но прошлое помнили другие. Теперь уже для Империи он был сыном покорённого народа. Только рядом со мной он мог быть в безопасности, потому что для вампиров лунные эльфы навсегда стали расой рабов.

С момента гибели Энии и на долгие годы Тариэль стал изгнанником у обоих народов. Свобода, которой он дышал всю свою жизнь, оказалась для него под запретом, и, конечно, он не мог с этим смириться. То и дело масла в огонь подливали его добрые собратья, крепко записавшие Тариэля в предатели. Не раз его пытались убить, и каждый раз я думал, что моя жизнь оборвется вместе с его. В Гленаргосте же он мог появляться лишь на правах моей игрушки.

Кажется, в какой-то момент он не выдержал. Он держался несколько десятков лет, прежде чем попросить меня сделать его вампиром.

Я отказался. Когда я стал вампиром, я выбирал между короткой жизнью человека и бессмертием ночного жителя. Для меня в этом выборе был смысл, и я не жалею, что стал тем, кто я есть. Но он был бессмертным, прекрасным и сильным существом. Даже магию крови он мог обрести, не теряя своей живой сути. И только ненависть, окружавшая его, подталкивала его к глупости. Но ведь Империи не вечны. НЕ вечна и ненависть. Порядки и императоры меняются и нельзя каждый раз менять свою жизнь в соответствии с новыми устоями. Я говорил ему об этом много раз, но он продолжал упорствовать, пока мы в очередной раз не разругались.

И, конечно же, в нужный момент рядом оказался Арман.

Я знаю Армана больше тысячи лет, но каждые десять лет мне кажется, что надо было убить его при первой встрече. Странно, что я не сделал этого до сих пор, потому что я давно понял, что эта блондинистая шлюшка никогда не изменится. Отношения сира и дитя – куда более сильная связь, чем та, что скрепляет вампира с его миньонами. Обращённый навсегда заимствует многие черты сира, как сын заимствует характер отца, и не только. Дитя никогда не убьёт сира, в нём всегда будет жить жажда подчиниться тому, кто даровал ему вечную жизнь… Потому выбор сира – это выбор своей судьбы. А выбор дитя – это выбор фигуры, которую ты поставишь на шахматную доску судьбы.

Тариэль всё-таки стал вампиром. Как бы я ни был против. Только это мало что изменило. Душок эльфа всё равно тянулся далеко за его спиной, ведь дело тут не в расе, а в том, сколько зубов ты загонишь в глотку злопыхателям. Зато для эльфийских повстанцев он стал символом мирового зла. С тех пор покушения не прекращались. Мы почти не расставались, потому что я стал бояться оставить его одного… Но это не помогло.

Однажды серебряная стрела настигла его, и наши страхи закончились в один миг, став реальностью.

***

Данаг замолчал, пустыми глазами глядя на лес.

– И теперь, ты решил, что я похож на него?

Данаг ответил не сразу.

– Каждое дерево здесь напоминает мне о нём, - сказал он через какое-то время, - на каждой поляне я вижу место, где он когда-то стоял и говорил со мной. Так было много лет, с тех самых пор, как его могила появилась на Острове Туманов. Наверное, эта неделя – моя первая неделя в Карасане, которая не связана с ним. Ты похож на него цветом волос и глаз – но не больше. Даже наши ссоры – другие. Он был холодным как клинок, ты – горячий, как магическое пламя. Я не хочу вас сравнивать. Это оскорбит и тебя, и его. Но я рад, что ты оказался здесь. Со дня его смерти, ты первый человек, с которым я разделил эту память и этот лес.

– Но почему? Почему не… - Антор запнулся, не решившись произнести имя.

– Конечно, не Арман. Арман это совсем другое. Его никогда не будет здесь. Ему принадлежит половина меня, но куда деть другую?

– Ту, что понравилась мне… - тихо произнёс Антор, и Данаг кивнул. – Ты сам ответил на свой вопрос. Но я не повторю чужих ошибок. Я не покину свой народ.

– А я никогда не попрошу об этом. Но если судьба свела нас вместе, почему бы нам не попытаться довериться ей?

Антор пожал плечами.

– Я бы попробовал. С этой твоей половиной. Но мне нужно время.

Данаг опустил голову ему на плечо и помолчал несколько секунд.

– У нас нет времени, - сказал он, наконец. – Пришло письмо из Гленаргоста. Я должен вернуться.

Антор будто бы заледенел в объятиях вампира.

– Когда? – спросил дроу.

– Нужно вылететь ночью.

Снова наступила тишина.

– Дан… - Антор чуть повернул голову, снова вглядываясь в лицо вампира, но договорить так и не решился.

– Я хочу закрепить нашу связь, - сказал Данаг вместо него, - если ты этого захочешь.

Антор обмяк, помолчал с секунду и кивнул.

– Да. Я хочу, – он зажмурился, боясь признаться самому себе в том, что произнёс вслух.

Комментарий к Эпизод 2. Одиночество

Тариэль: https://docs.google.com/file/d/0B3vX8Z5xv-3NUWpwZzc0YXpHWUE/edit

Так же обновлён Антор в шапке

========== Эпизод 2. Прощание ==========

Данаг опустил руки на плечи Антора и мягко огладил шею. Дроу застонал, поддаваясь ласковым пальцам, и, уронив голову на плечо наместника, тихо выдохнул: