Зов пустоты
Шрифт:
– Я взял на себя смелость заказать вам кир, – объявил он, указывая на бокал. – Я не был уверен насчет сиропа и выбрал клубничный.
– Потому что я блондинка?
– Простите? А… ну да. После восьми часов перед монитором с отчетами немного жизни мне не повредит, хотя надо к ней привыкать. Дайте мне время, не загружайте мои нейроны сразу на полную мощь.
– Так вы готовите меня к тому, что вести разговор придется мне? – улыбнулась Людивина.
– Нет, я и сам люблю поболтать, если вы меня разговорите. День был долгим, тяжелым, ничего конкретного я не обнаружил, зато успел обдумать ваши теории.
– Давайте сегодня забудем о работе? Поговорим о вас, обо мне,
– Думаете, между ними есть разница?
– Вот видите, вы не можете отвлечься.
Марк улыбнулся и кивнул в знак того, что сдается:
– Ладно. Тогда рассказывайте, почему такая красивая женщина не замужем?
Людивина вытаращила глаза в притворном ужасе:
– Вот так сразу? Прямо о моей личной жизни?
– Вы сами предложили поговорить о нас с вами, так давайте сразу перейдем к сути, чтобы легче понять друг друга.
– Наверняка все ответы на ваши вопросы есть в моем досье, – заметила она, на этот раз без упрека.
– Вообще-то, нет. Там только основные факты, записанные не вами, а кем-то другим, кто не придает этим фактам такого же значения. Все, что я знаю, – вы одиноки, замужем никогда не были, детей нет. В архивах ГУВБ нет больше ни слова о вашей личной жизни. Но я сомневаюсь, что вы можете много добавить.
Людивина пожала плечами и поднесла к губам бокал.
– Я воплощение свободного поколения тридцатилетних, а заодно и всех их бед, – призналась она, сделав глоток. – После двух неудачных романов я стала осторожной. Сейчас у нас большой выбор, слишком много вариантов, и мы становимся все более требовательными, иногда чересчур. Мы ищем иллюзию совершенства. После миража соблазнения мы не способны пережить разочарование, не умеем справляться с противоречиями. Я уходила, едва в отношениях появлялась трещина, думала, что найду кого-то получше. В общем, ничего оригинального. Я из поколения, которое хочет легкости… и усложняет себе жизнь.
Людивина решила умолчать о своих отношениях с коллегой из ПО Алексисом. Они не были влюблены друг в друга, в том смысле, что их не связывали серьезные чувства: это был короткий роман, который жестоко оборвала смерть. И все же эта история принадлежала только им, и никому больше.
– Вы кочевница, не стремитесь к оседлой жизни…
Людивина не поняла, вопрос это или утверждение, но решила ответить:
– У меня оседлое сердце и кочевой дух. Вам не кажется, что наше поколение, а возможно, и те, кто помладше, ведет себя так, словно мы слишком избалованны, слишком привыкли получать все, что захотим? Мы уходим с праздника, едва услышав в свой адрес нелестное слово, вместо того чтобы проглотить обиды и остаться, научиться общаться, договариваться, иными словами, как-то стараться.
– А может, мы просто прислушиваемся к себе куда лучше, чем наши родители? – с легкой улыбкой пошутил Марк. – Вы правда думаете, что мужчина и женщина созданы для того, чтобы жить вместе всю жизнь? Вы ищете мужчину своей жизни, но не находите, потому что на самом деле в вашей жизни есть несколько мужчин. Разве не так?
– То есть вопрос в том, что меня больше устроит: несколько коротких, но страстных романов или долгие отношения, требующие поиска компромиссов на всю жизнь с партнером. Как все банально…
– Вы сами сказали, что у нас есть такая роскошь, как выбор.
Людивина отставила пустой бокал и осознала, что у нее уже слегка кружится голова. Нужно следить за тем, что она пьет, – если, конечно, ей хочется достойно завершить вечер.
– Ну а вы? – осведомилась она. – Бретонец, изучали право, но зачем-то все бросили и пошли в полицию… к тому же развелись! Ну, вы сами рассказывали.
Это была спонтанная свадьба? Как в Лас-Вегасе?– Не совсем. Это была моя первая настоящая школьная любовь. До свадьбы мы встречались восемь лет. После продержались пару лет, а затем все пошло прахом.
– Я же говорю, наше поколение не выдерживает испытания повседневностью.
– Моя работа в ГУВБ гораздо ответственнее, чем я сам, – это если начистоту, если не прятаться за глупыми отговорками. Я вечно торчал на работе, думал о другом, спорил, тревожился… В конце концов жена стала бояться дней, когда я оставался дома. Она ушла от меня. Теперь живет с сотрудником префектуры, исповедующим радость жизни и позитивный подход.
– Вы выбрали работу.
– Вы сами знаете, как бывает. У нас необычная работа. Ты погружаешься в нее, она погружается в тебя. Она въедается, как вторая кожа, – нельзя отказаться, нельзя забыть, нельзя действовать вполсилы.
– Правда ли, что ГУВБ… – Людивина подыскивала слова, не желая обидеть Марка. – Что это настолько секретная работа, на грани нарушения закона?
– Кажется, мы договорились сегодня не вспоминать о работе.
– Я просто хочу узнать, из чего сделана ваша «вторая кожа», как вы ее называете.
– Она не рвется, прилегает так плотно, что ее нельзя снять, но и привыкнуть к ней тоже нельзя.
– А эта ваша секретность… Вы правда знаете все обо всех? И где-то там есть архив с делами на каждого человека или это все выдумки?
– Нет, все устроено иначе. И потом, с цифровыми технологиями можно легко узнать о человеке все. У большинства есть «Фейсбук», «Твиттер», «Инстаграм» и другие соцсети. Люди рассказывают о своей жизни, шлют сообщения, электронные письма, они всегда онлайн, они используют интернет для всего – заказать еду, купить одежду, продукты, съездить в отпуск, что-то узнать, найти работу, заполнить официальные бумаги. Даже автомобили подключены! В итоге достаточно за всем следить, собирать информацию в суперкомпьютерах, которые создают полный портрет, и можно узнать о человеке все. Абсолютно все.
– И так работает ГУВБ? – изумилась Людивина, которая и подумать не могла, что все так далеко зашло.
Марк широко ей улыбнулся:
– Нет, мы так не работаем. Но вот службы разведки вполне могут.
– Вы меня разыгрываете! У них нет доступа ко всем данным.
– Вы слишком наивны.
– Но ведь совсем недавно ФБР или ЦРУ, не помню точно, расследовали дело о терроризме и обратились в «Эппл», чтобы им дали доступ к айфону главного подозреваемого. Это же доказывает, что они не все могут!
Марк с веселой досадой покачал головой:
– Вы и правда думаете, что самые мощные спецслужбы мира, которые работают с АНБ [20] , самой технически продвинутой организацией на земле, не сумели взломать айфон? Серьезно? А если и не сумели – что само по себе нелепо, – неужели вы думаете, что они стали бы в открытую просить помощи у коммерческой фирмы? На глазах у всего мира? Людивина, ради бога… Это же спектакль! Его разыгрывают ради людей вроде вас, чтобы вы успокоились, сказали себе, что все в порядке, ваша частная жизнь никого не касается, а ваши личные свободы никто не нарушает. Это комедия, которая дает фирмам возможность сыграть положительные роли, а службам разведки – напомнить, что они вас якобы не контролируют.
20
Агентство национальной безопасности США. – Примеч. перев.