Зверь

– Тем, что соловей своим пением поднимает настроение, а ворона карканьем - его отравляет.

– Это ты к чему?
– ещё больше не понял друг.

– Подумай на досуге. А я пойду доказывать, что моя интуиция стоит порой десяток таким умников, как вы с шефом.

Колесов посмотрел на меня, будто судья-женщина на злостного неплатильщика алиментов.

– Нескромный ты, Дима, - кисло улыбнулся он - вероятно начал понимать мою аллегорию про соловья и ворону.

– Покедова, начальничик сбоку чайничек!

– Бывай!
– вяло махнул он рукой, осознавая, что его попытка взразумить меня и поставить на путь истинный закончилась полным провалом.

А я ещё на совещании решил вновь встретиться с Людмилой Сергуньковой с симпатичным прозвищем Кукарача. Мне вдруг показалось, что либо она чего-то недоговорила, либо я её о чем-то не спросил, даже смутно догадывался - о чем именно.

Но Людмилы дома не оказалась. Ее соседка - молодая, полная, довольно миловидная, но ужасно растрепанная особа, на мой вопрос ответила:

– А шут её знает? Тут к ней мент повадился. Может быть, с ним слиняла.

Коретников - понял я.

– Капитан?

– А? Вроде бы. А зачем она тебе?

– Нужна по делу.

Она облизнула яркие губы, кокетливо подмигнула.

– Может я её заменю?

– Нет, - категорически отверг я её предложение.
– Я пока-что работаю в средней категории. Ты для меня слишком тяжела - боюсь не справлюсь.

– Подумаешь?!
– сердито фыркнула она и захлопнула дверь.

Да, но где же мне искать Сергунькову? Посмотрел на часы - половина третьего. Для её работы время ещё не наступило. Где же она может быть?

Вышел на улицу, сел в "Мутанта" и решил немного подождать. Закурил. Ждать пришлось недолго. Минут через пять я увидел Людмилу, плавно и гордо несущую свое роскошное тело, а сбоку к ней прилипился Толя Коретников и говорил ей что-то нежное и возвышенное, даже делал в воздухе этак ручкой, будто декламировал стихи. Людмила улыбалась и согласно кивала головой. Они, увлеченные друг другом, ничего и никого вокруг не замечали. Когда поравнялись с "Мутантом", я рявкнул из окна машины:

– Капитан Коретников!

От моего рева у Толи натурально подогнулись ноги. Он вытянул руки по швам, растеряно покрутил головой, а затем, задрав подбородок, посмотрел наверх, решив вероятно, что это его позвал Сам.

– Капитан Коретников, вы почему тут позволяете, понимаете ли, в рабочее время?! Непорядок!

– Ой, Дима!
– разулыбалась Людмила, увидев меня.
– А ты что тут делаешь?

– С вами все ясно, женщина. Вы вольны делать все, что заблагорассудится. А вот капитан пусть объяснит?

Наконец и Коретников узрел источник рева. Лицо его стало красным, глаза - непредсказуемыми.

– Так он же сегодня в отгуле, - объяснила Сергунькова.

– А у него что, от любви голос пропал?

– Ты чего орешь, дурак!?
– зарычал Коретников, подступая ко мне со сжатыми кулаками. Мне даже показалось, что он намеревается показать Людмиле на практике все, чему его обучили на занятиях по физической подготовке.

Я предусмотрительно отодвинулся. Обращаясь к Сергуньковой, спросил:

– Люда, а ты сделала ему прививку от бешенства?

– Сделала, сделала, - ответила та, смеясь.
– Я ему, Дима, все сделала.

Наконец поняв, что выглядит полным болваном, Толя кисло улыбнулся, натянуто проговорил:

– Ну ты, Дима, и тип! Я уж думал, что случилось что-то. Привет!

– Здорово! А тебя, я смотрю, можно поздравить?

– Да!
– радостно заулыбался Толя, сразу же забыв все свои обиды.
– А ты знаешь, мама просто в неё влюбилась?!

– Это, наверное, после того, как узнала о её профессии?

– Ну зачем же ты так?!
– вновь обиделся Коретников.

– Ну и перец же ты, Дима!
– рассмеялась Людмила.
– Никак не можешь без этого. Между прочим, меня Толя устроил на работу.

– Неужто снова в школу? Собралась обучать девочек этике и эстетике?

– Нет. В фирму торговым представителем.

– Поздравляю!

– Спасибо!

– А ты по делу здесь или как?
– спросил Коретников.

– И он ещё спрашивает?!
– "возмутился" я.
– Забыл, кто тебе устроил личное счастье?

– Да помню я. Ну и что?

– Как это - что? А кто будет рассчитываться? Или, как всегда, хочешь зажилить бутылку?

Толя вновь растерялся от очередного обвинения. Заюлил взглядом на Людмилу. Проговорил укоризненно:

– Ты что это, Дима, такое говоришь? Когда это я пытался зажились? Я и на этот раз собирался, но случая не было. А ты что, специально за этим приехал?

– Ну, если и не специально, то очень кстати.

– Так что, сейчас что ли?

– Нет, подождем пока закончится новое тысячелетие. Что за наивный вопрос, Толя? Дуй в магазин, а я пока твою невесту кое о чем поспрашиваю.

– Ага. Я мигом.
– Коретников споро зашагал прочь.

– Можешь не спешить, - крикнул я ему вдогонку.
– Мы тут долго "допрашиваться" будем.

Он остановился, оглянулся, внимательно посмотрел на меня, затем - на Людмилу, нерешительно потоптался на месте. Затем покрутил указательным пальцем у виска, и продолжил путь к намеченной цели.

– Садись, Люда, потолковать надо.

Она села рядом, спросила:

– Это все по убийству Свистуна?

– Все по нему, - кивнул.
– Помню, ты прошлый раз говорила, будто он пришел к тебе под шафе в хорошем настроении и сказал, что обул кого-то в карты. Так?

– Вроде бы так, - нерешительно проговорила Сергунькова.

– А что тебя смущает?

– Я, вроде, про карты ничего не говорила. Он сказал, что обул кого-то очень богатого... Вроде, даже не обул, а как-то наче...
– Людмила надолго замолчала, вспоминая.

– Может быть, обшмонал?
– попытался я подсказать.

– Нет, - замотала она головой.
– По моему он сказал: "Я его сделал".

– Это точно?

– Да. Сказал: "Я его сделал"! А затем рассмеялся и потряс кулаком. "Вот он теперь у меня где! Теперь он мне большие бабки заплатит".