Зверь

– Вы готовы помогать человеку, занявшему ваше место?
– удивился мужчина.
– Вам же выгоднее его «утопить» и доказать всем, что лучше вас никто не...

– Мне казалось, я уже говорил, что на войне глоток не грызут, - перебил его Эеншард и опустошил бутылку, а после жестом позволил трактирщику подойти.

Умный мужчина не стал приближаться без разрешения, опасаясь помешать разговору, но одного жеста было достаточно, чтобы на столе быстро появилась вторая кружка, еще две бутылки и несколько блюд.

На этот раз третий принц положил монету на стол. Трактирщик забрал и ее и пустую бутылку. Сахар проводил его взглядом, а после посмотрел на принца, вскрывающего ром.

– Я могу спросить?

– Вы можете даже выпить, - ответил Эеншард, делая большой глоток и закидывая в рот хорошо прожаренный кусок мяса.

– Почему вы пришли на совет? Вы же бросили вызов Эймару. Едва ли вы могли этого не понимать.

Третий принц усмехнулся.

– Допустим, я готов побороться за трон, но что с того? Поддержит ли меня совет?

– Вы истинный воин, принц. Мужчины совета уважают вас. После испытания, едва ли кто-то посмеет назвать вас недостойным, но зачем поддержка совета, если все решит битва? Ваш брат умен и силен. Он найдет способ победить, имея время на раздумья.

– Скажи мне, уважаемый, а кого ты сам хотел бы видеть в роли нового короля?
– с насмешкой и вызовом спросил третий принц, едва не смеясь.
– Меня или Эймара? Или, быть может, вам по вкусу безумие Шадифа?

Министр нахмурился.

– Я предпочел бы кого-то еще, - тихо, но уверенно сообщил он.

Усмешка сползла с губ Эеншарда. Он понимал этот ответ и не мог с ним не согласиться, потому ставил бутылку на стол и смотрел мужчине в глаза.

– Спасибо за честность, - глухо ответил он.

При всей неприятности правды, ее слышать было сейчас полезней лжи.

– Надеюсь, Вы правильно меня поймете, - проговорил министр.
– Артас был идеальным претендентом, Вы же совершенно не готовы к подобному. Все что Вы говорили сегодня, было слишком дерзко, слишком однозначно. Политика не терпит подобного, здесь нужно играть тоньше, понимаете?

– Но Артаса больше нет, и варианты сильно сократились, - тихим, сдавленным до боли в горле голосом проговорил Эеншард.

У него перед глазами стоял тот мальчишка, по имени Артас. Он держал в руках кораблик и спрашивал:

«Ты бросаешь меня?»

Хотелось залить это ощущение ромом, но стиснув зубы на краткий миг, он заставил себя говорить, глядя министру в глаза.

– Готовы ли вы помочь мне?
– спросил он прямо.
– Не в качестве платы за помощь Мастару, а просто потому, что...

Он вдруг запнулся, понимая, что чуть не спросил: кто, если не я?

Эймар - вот кто! Это было очевидно, но мужчина понимающе кивнул.

– Хорошо, что вы правильно оцениваете себя и свое положение. Уважение народа и совета у вас есть. Победить в битве вы тоже в состоянии, но подставили себя под удар и едва ли сможете управлять страной. Однако, я поддержу вас и сделаю все, чтобы укрепить вашу власть, если вы одержите победу, но раньше, я не могу дать вам ничего, кроме доброе совета: заключите сделку с Эймаром, пусть он верит в вашу верность, и тогда вы не умрете от яда в бутылке рома.

Он таинственно покосился на бутылку, словно в той уже скрывался яд. Эеншард тоже невольно посмотрел на нее, подумал немного и, ничего не говоря, снова хлебнула из горла.

– Ясно, - ответил он, вытирая рукой губы и черную бороду.
– Что-то еще?

Министр вздохнул.

– Вы слишком прямолинейны.

– Как есть.

– А могу еще спросить?

– Прекратите об этом спрашивать, - негромко шикнул принц, допивая вторую бутылку, в надежде подавить внутреннюю дрожь.

– Вы, правда, похитили принцессу Ленкару и взяли ее силой?

Принц чуть не подавился от этого вопроса.

– А какое это имеет значение?

– Это политика. Король Эштара, имевший связь с северной королевой, это немного...

Бутылка в руке Эеншарда лопнула. Он сжал ее так сильно, что она заставила министра смолкнуть своим гулким - бах.

– Мы не будем говорить о севере, - произнес Эеншард, только теперь осознавая, что, став королем на юге, никогда не сможет уехать на север, а его северянка никогда не сможет приехать на юг, став королевой. В его голову эта мысль просто не пришла. Он никогда не воспринимал ее как будущего правителя. Для него Лека была прекрасной умной женщиной, достойной защиты, заботы и внимания. Теперь же Эеншард с ужасом понимал, что своим притупленным сознанием упустил одну из самых страшных вещей.

– Видимо, вы еще меньше готовы к правлению, чем мне казалось, - прошептал министр, вставая.
– Правитель не имеет права на личное. Простите, но мне стоит уйти, особенно если вы намерены продолжить пить.

Эеншард сглотнул и только кивнул, понимая, о чем шла речь. Он не стал удерживать министра, да и пить больше не стал, ему просто хотелось понять, имеет ли он права выбирать. Перед глазами по-прежнему стоял маленький Артас, улыбался Шардар перед смертью, и синие глаза северянки обещали ему свободу, но разум напоминал отцовские слова:

«Ты не доживешь до рассвета».

Пьяным и совершенно разбитым, Эеншард вернулся во дворец и сразу же, буквально по привычке, направился в свой кабинет. Появляться перед младшими братьями в подобном виде, он не хотел, решив поговорить с ними завтра, а лучше посветить им весь день, если он, конечно, доживет до завтра.

Принц ждал письмо с севера. Ответ Ленкары должен был быть на его столе еще дюжину дней назад, а его по-прежнему не было. Без особых надежд, он шагнул в кабинет и замер.

На его столе с самым недовольным видом сидел сапсан. Это черноспиное, соколоподобное создание с самыми быстрыми крыльями, недовольно царапало когтями дерево, словно желало окончательно развалить треснувший стол.

– Кор, - обратился принц к птице по имени, но посланник ждал свою награду слишком долго и не хотел никого прощать, щелкая клювом.
– Не любишь ты меня.

Явно соглашаюсь с этим, Кор клюнул воздух у руки принца и нехотя подставил ему свою лапу, на которой крепится кожаный тубус для писем.