Зверь

В прошлый раз эту птицу привезли с севера, чтобы она запомнила это место. Принцесса подробно написала своему возлюбленному, как поладить с ее любимцем. Его стоило накормить, напоить, дать отдохнуть и только через два дня отправить в путь, но, осознавая свою вину перед птицей, ждавшей его не один час, Эеншард все равно не мог не прочесть письмо.

«Дорогой Эни, прости, что пишу тебе с такой задержкой, на то были причины, и вот теперь я спешу поведать о них.

Начну с самого главного. Надеюсь, для тебя это будет такой же благостной вестью, как и для меня. Наши Боги благословили нас, мой любимый. Я ношу под сердцем дитя нашей с тобой любви. Теперь я совсем спокойна. Как бы ни сложилась наша судьба, какими бы страшными ни были войны на юге и беспощадными северные бури, мы оставим в этом мире свой след.

Мне совершенно не важно, мальчик это или девочка, я ношу под сердцем наследника Авелона, моего приемника или преемницу. Никто теперь не заставит меня вступить в брак ради ребенка.

Когда-нибудь потом я расскажу этому малышу, что только любовь способна сделать человека по-настоящему смелым.

Однако, мой отец едва ли разделит мою радость, потому, пока этот росток еще мал, уязвим и беспомощен, я скрылась от отцовских глаз в северном храме. Пусть это чудо останется тайной, что будем знать лишь ты и я до тех пор, пока это возможно скрывать.

Мой отъезд на север потребовал время, чтобы Кор запомнил, куда вернуться, потому и произошла заминка.

Леклот по-прежнему пишет мне, надеюсь, ты не сочтешь это предательством с моей стороны. С горьким чувством я читаю его послания и с еще большей горечью прошу забыть меня. Впрочем, можно ли говорить с тобой о верности, любовь моя?

Не сочти за оскорбление этот вопрос. Я просто хочу понять тебя. Ты ведь привык обладать не одной женщиной, в то время как я всегда считала, что любовь подобного не допускает. Любимого может быть мало, но нелюбимым его не заменишь. Мои суждения, быть может, туманны и слишком поэтичны. Я не обижусь, если ты сочтешь их наивными, но я хотела бы знать правду.

В любом случае, я счастлива, что Снежный Бог, создав бурю под Ниором, и подарил мне настоящую любовь.

Всегда твоя, Лека»

Эеншард снова и снова читал о ребенке под сердцем Ленкары. Он был рад и в тоже время опечален этим фактом. Не так он представлял себе появление на этом свете желанного ребенка, которому даже не суждено стать первенцем.

Часом позже Эеншард сидел в кабинете и смотрел на треснувшее и исцарапанное сапсаном дерево. Кор сидел рядом, довольно потягивая из миски маленькие кусочки сырого мяса, время от времени отвлекаюсь от еды, чтобы почесать клювом пятнистую грудку. Завтра он отправится на охоту, а сегодня имел право на свою награду.

Эеншард же не замечал птицу. Он сидел и думал: почему его до сих пор не попытались убить? Наемники закончились? Яды иссякли? Не нашлось лучника, способного попасть ему в сердце с крыши дворца? Ждали ночи? А если действительно ждали, то, что тогда делать? Взять братьев и сбежать? Бросить Дерб? Выкрасть Дерб и оставить остальных? Выжить с беременной, подростком и двумя мальчишками неизвестно где? Бросить страну? Сбежать на север? Все было сущим бредом. Единственное что он мог - это стать королем или заключить сделку с Эймаром. Только теперь, почему-то, от мысли, что надо будет хранить верность наследнику, третьего принца тошнило. Вина Эймара в смерти Артаса была не доказана, но столь очевидна, что Эеншард не сомневался - Артас мертв по воле старшего из братьев.

Словно зная его мысли, Эймар прислал за третьим принцем слугу. Мальчик, скользнув в кабинет, подождал, когда черные глаза отставного военного оторвались от созерцания стола и тут же отчеканил:

– Его величество, принц Эймар, желает видеть вас.

«Вот поэтому еще и не убили», - решил Эеншард.

– Я буду через четверть часа, - холодно ответил он мальчишке, пытаясь решить, что из оружия взять с собой, ведь его ждал разговор, который мог стать битвой в любую минуту.

Мальчик-слуга открыл дверь кабинета наследника. Эеншард, хмурясь, зашел в светлую комнату, по-королевски большую и роскошную. Да и сам наследник выглядел куда презентабельное своего брата.

Его повседневный жилет был расшит золотой нитью. Тканый пояс алого цвета украшали крошечные рубины. В кожаных сандалиях блестели золотые пряжки. Даже широкие штаны на наследнике казались дороже таких же на младшем брате.

Эймар сидел в плетеном кресле в углу, словно отстранившись от дел. Рядом, на небольшом деревянной столе, стояла пустая чашка, прямо на книжной обложке. Небольшой томик с золотыми буквами был незнаком Эеншарду.

Наследник мерзко улыбался, словно специально походя на отца.

– Я не вооружен, - проговорил он, разводят руками, - так что оставь оружие у двери.

Эеншард скривился, но молча снял с пояса меч. На эту игрушку он никогда не рассчитывал. Бросив "зубочистку" на пол, он вновь посмотрел на Эймара.

– Но ведь это не все, - с улыбкой проговорил наследник.

Эеншард невольно оскалился, но, ничего не сказав, отвернул край своего простого черного жилета и освободил из пазов два небольших ножа и отправил на пол следом за мечом и снова взглянул на брата.

– Все доставай, иначе я вызову стражу и тебя обыщут как щенка, - хмурясь, предупредил Эймар.
– Тогда наш разговор будет совсем другим.

Эеншард вновь промолчал. Он достал из-за пояса сзади еще два коротких ножа, наклонился, достал из-под правой штанины два коротких лезвия без рукояти, хорошо подходящих для метания в цель. Из подошвы левой сандалии он извлек еще один такой же, отбросил все это в сторону, взглянул на Эймара, подумал мгновение и вновь отвернул жилет, извлек из внутреннего кармана кастет с острыми шипами и отбросил его все в том же направлении.

– Хороший мальчик, - прошептал Эмар, вновь улыбаясь, а потом поманил брата пальцем.
– Теперь можешь подойти.

По-прежнему не открывая рта, Эеншард приблизился к брату, соблюдая дистанцию так, словно перед ним был сам король.

– Я надеюсь, тебе хватило ума понять, что ты жив только благодаря мне.

Эеншард молчал, наблюдая за тем, как наследник касается пальцами собственных пальцев, словно богомол играющий лапками.

– Как ты додумался явиться на совет?!
– внезапно властно спросил Эймар, так внезапно, что внутри у Эеншарда все вздрогнуло, но заметить можно было лишь, как взгляд черных глаз перестал следить за руками и устремился к глазам собеседника.
– Я был уверен, что в твоей отбитой голове есть хоть какие-то мозги, но, видимо, я ошибался! Ты хоть понимаешь, что война с Эдифом будет из-за тебя?!

Эеншард открыл было рот, но тут же закрыл, не найдя слов.

– Не понимаешь? Так я тебе объясню!
– Эймар встал и, шагнув к брату, ткнул его пальцем в грудь.
– После того, что ты наговорил отцу, я не мог даже заикнуться о том, что эта война может подождать! Ты, - он вновь ткнул пальцем в то же место, - разозлил его, а наш отец в гневе глух и слеп!

– Он безумен, - тихо шепнул Эеншард.

– Он стар, а я тебя не слышал, - тихо ответил Эймар, отступая.
– Если жизнь тебе не нужна, то давай лучше закончим это сейчас.