Звездные юнги

– Слабенько, но попробую, - кивнула Мышка.
– Это сколько в децибелах?

– Двадцать.

– Наш штабной десять даёт, не намного больше... о. Слышишь? Слышишь?!

Далеко, дальше звука дыхания, раздался едва уловимый призрачный стук морзянки.

– Кажется, слышу...
– Львушка шмыгнула носом.
– Теперь вопрос, наши это сигналы или посторонние. Ну, мало ли кто морзянкой еще стучит... У нас на кухне ведь ничего не горит, нет?

Мышка помотала головой: на кухне, когда они уходили, все конфорки были погашены. Но теперь и она чувствовала легкий запах паленого.

Мышка ткнула кнопку "Выкл.", но та вдруг перекосилась.

– Выдергивай!

Львушка дернула провод, но поздно, внутри радиолы что-то тихо лопнуло.

– Лампа загнулась, - Мышка уныло вздохнула.
– Новые такие точно не найти...

– Можно поискать на развалах, наверное, - с сомнением произнесла сестра.
– Слушай, может, раз я все равно не в отряде уже, давай попробуем тот радиоприемник, который нормальный? Ну, типа, радиоволны они и есть радиоволны, какая разница, чем их ловить? Если мы их поймали на радиолу не в штабе, значит, сюда они точно доходят. Правильно?

– Не обязательно, но на развалах мы можем до осени искать, - Мышка опустила плечи.
– Приемник, и чтобы брал средние волны, трехсотметровые...

– Пойдем в магазин? Радиотехнику. Я куплю, очень дорогой.

Мышка покосилась на нее, но кивнула. В конце концов, если Львушка купит ненужный приемник, можно будет его потом папе подарить, наверное. Или маме, если папе не понадобится.

Прошлепав по лужам, сестры заскочили в местную Мекку радиолюбителей: отдел радиотехники в единственном торговом центре города. Там было неожиданно много народа для буднего, да еще и дождливого дня. В центре зальчика кто-то что-то вещал.

– Чего это там?

– Викторина, - ответил пухлый мужчина справа, - не мешайте.

Львушка отошла к прилавку, а Мышка прислушалась. Ответ на первый вопрос она знала, о втором догадалась, а потом возникла заминка, когда ведущий спросил о том, какое сообщение впервые было передано по радио.

Все опустили головы к телефонам, Мышка выступила вперед:

– Неизвестно! А первое в России сообщение Попова было "Генрих Герц", 24 апреля 1987 года.

– Первое в России, - кивнул ведущий.
– Три балла за правильный ответ и балл за уточнение уходит юной леди. Далее! Кто считается изобретателем радио в США?

– Маркони!
– крикнул полный мужчина.

– Никола Тесла!
– ответила Мышка.
– Патент от 1891 года.

– Юная радиолюбительница неплохо знает историю! Еще три балла в ее пользу. Теперь последний, практический раунд. Господа... и дамы, попробуйте на слух определить слово, который я сейчас начну передавать по буквам! Знание азбуки Морзе, навык, бесценный во Вторую Мировую войну, сейчас способен принести вам победу в нашем конкурсе и главный приз! Я буду передавать это слово, пока кто-нибудь не назовет его мне вслух, громко и четко. Итак, я начинаю.

Зазвучало знакомое бодрое попискивание.

Мышка прикрыла глаза. Она не могла читать прямо с эфира, но представила, как записывает буквы. По воображаемой странице поплыли символы: тире тире точка, пауза в три точки, точка тире точка, пауза, точка точка тире тире...

– Не могу расслышать последний символ, - сказала она, - Грюндиз или Грюндиг?

– Ничего себе!
– ведущий, похоже, был и впрямь удивлен, но довольно быстро вернулся к типичной манере шоумена.

– Грюндиг! Название фирмы, производящей лучшие радиоприемники в мире! Грюндиг! Спонсор сегодняшней викторины! Дамы и господа, Грюндиг! И главный приз уходит неожиданному победителю, маленькой радиолюбительнице... как вас зовут?
– он передал Мышке микрофон, приглашая ее жестом пройти к выставленным призам.

– Мышка. Это прозвище, - объяснила она, немного неловко переступая с ноги на ногу. В этих лицах ей виднелось осуждение. В основном тут были взрослые мужчины, старики какие-то, и они смотрели недовольно.

Однако ведущему было, похоже, наплевать.

– Мышка, вы получаете этот великолепный радиоприемник фирмы Грюндиг, жемчужину современной радиотехники! Точно такие же приемники все желающие могут купить в нашем магазине, и мы гарантируем вам международное качество и запредельную чистоту звука! Второй приз уходит джентльмену, ответившему на первый вопрос, пройдите сюда, пожалуйста, будьте добры...

Мышку с ее неожиданным призом сняла на мобильник молоденькая продавщица, попросив улыбнуться - и на этом минута славы, кажется, окончилась.

– Все в порядке?
– Львушка поймала ее за руку, помогла слезть.
– Ты такая бледная.

– Не люблю, когда пялятся, - Мышка выдернула руку, завозилась с удивительно небольшой коробкой. Она привыкла, что приемники обычно крупные, мощные, этот же был весь не больше толстой книги.

– Мороженого?
– предложила Львушка.
– Ты заработала.

– Неплохо бы...
– уйти отсюда было бы неплохо. Мышка честно не предполагала, что тут еще призы какие-то, а то молчала бы. Но с другой стороны, они же и пришли сюда за новым приемником? Зарядочный порт, блестящие хромированные детальки, антенна... Фактически, это была портативная радиостанция, а не приемник.

Вторая антенна лежала в коробке и тоже выглядела неплохо, довольно мощной.

Львушка привела ее на маленький фудкорт, взяла ванильного мороженого, черный чай - который пили все в отряде, когда не было кофе, только себе ещё положила лимон.

– И зачем я полтора года без лимона пила, - пробормотала она как будто себе под нос.

Мышка сделала вид, что не услышала, пытаясь разобраться с приемником. Тут все было иначе, чем на старенькой ламповой радиостанции, другие обозначения и толстенная не слишком понятная инструкция на куче языков... но в целом оказалось несложно понять, что да как. Устройство шипело, тренькало, играло музыку и говорило разными голосами, пока Мышка перебирала частоты.

Свободной рукой она вычерпывала мороженое, пока ложечка не шкрябнула по стакану. Мысли ушли от радио.

– Тебе не жалко?
– спросила она тихо.
– Без отряда, без всех? Не скучаешь по нам?

Львушка смотрела в свой стакан.

– Скучаю, - наконец выдавила она негромко.
– Сначала вообще было... плохо. Потом как-то даже и ничего, есть чем заняться, и Джилли с ребятами, опять же, подкидывают задачки разные. С ними интересно, но там другое. Я, знаешь, что думаю?

Ложечка звякала в стакане, гоняя лимонную дольку.

– А думаю я, что странно выходит. По уму если, Командор ведь строгий, да? Строгий, но справедливый, знаю, знаю, я про другое сейчас. Смотри, Отряд уже лет шесть есть. И Альтаир самый старший, ему шестнадцать, скоро семнадцать. Он там с самого начала, ему девять было, получается. Потом Совка, ему сейчас четырнадцать. А остальные? Кто-то уехал, ладно. Кого-то... ну, тени, в общем... но вот захотелось мне поговорить с тем, кого выгнали до меня, и выходит, нету их!