Зябрики в собственном соку, или Бесконечная история

— Однако, — дядька Драк посмотрел на меня с некоторым уважением, — И не врешь ведь… Видать, мозги у тебя и впрямь в нужной голове. Она тебе рассказывала про Крастика?

— Что за тип?

Да еще с таким противным даже на слух именем.

— Который ей до тебя мозги любовью полоскал. Ах, ох, мы любим — ты должна. Потом, правда, понял, что на племяшку так просто не запрыгнешь, да и силой ее скрутить — кроме подлости еще и сила нужна…

— Силой? — мои кулаки сжались сами собой. Крастик, значит… Запомним.

— Ну, как Ланка говорит, не пытался, но, по слухам, были и другие девчонки. Я его, значит, поучил, чтобы свои мысли насчет моей племяшки у себя в штанах держал, да меньше языком своим поганым трепал, но с тех пор она на парней с большим разбором смотрит. А тут, значит, ты нарисовался, как хрен на стенке. Ну я и решил проверить — умный ты пакостник или настоящий человек. Потому что на ненастоящего она и не посмотрела бы.

— И как?

— Пакостник — он всегда трус. А у тебя испуга и не было. Так что — пока годен.

Он хлопнул меня по плечу.

— Погоди, дядь Драк, — до меня вдруг дошло, — А как ты этого Крастика проучил, если он там, в Талани, а ты, Нитка говорила, здесь, под Афосиным?

— Это ты чего-то попутал. Он ей в уши влез, когда она у меня гостила на каникулах, вместе с братом моим и племяшами.

Ну, Крастик, я, пожалуй, при случае найду времячко, чтобы до дядькиного колхоза — или где он там живет — доехать… Это не до Талани сто верст на хромых собаках…

— Слушай, сынок, а я тебя раньше нигде не видел?

Я посмотрел на дядьку Драка. Потому что мне он тоже отчего-то казался знакомым. То ли напоминал кого-то, то ли и вправду видел я его где-то мельком… Особенно усы моржовые — такие не каждый день встретишь. Я такие, по-моему, последний раз на рыбаке видел, том, что мне про «клев на уду» сказал. Но дядька — не он, тот, вроде бы, потощее будет…

— Да вот и я думаю… Я тут, а Афосине месяц всего… с перерывом… Ты, дядь, не приезжал в Афосин по делам, случайно, а если приезжал — то куда? На толкучке не был?

Сейчас как выяснится, что он в деревню Волково приезжал, то бишь село… Неудобно получится.

— Да всего-то пару раз и приезжал… — дядька Драк продолжал меня задумчиво рассматривать, — Дружок мой умер, так на похороны… И потом, на его старую квартиру… Дочка его, дура мокрощелая, его записки бросила, мол, накой они мне нужны…

Записки?

— Адмирал?

— Да нет, капраз… Погоди-ка… А у тебя, талганец, часом, зеленой тюбетейки нет?

Вспомнил. Я дядьку Драка видел, когда дом, в котором мой Адмирал жил, сносили, он там неподалеку стоял.

— Часом есть… — медленно произнес я, — А что с записками-то?

— Так я ж говорю: бросила на старой квартире, где Туман жил, а когда я туда пришел — уже одни кирпичи остались.

— Погоди-ка, дядь Драк…

Я метнулся в комнату, пошуршал в своих вещах под кроватью и рванул обратно, с папкой бумаг в руках. Я, конечно, их Птичкину обещал показать, но ему это — случайный материал для книги, а для дядьки Драка, возможно — последняя память об умершем друге.

Дядька взял папку чуть дрогнувшими руками, раскрыл…

— Они… Его почерк… Сынок! Спасибо!

— Ай!!!! — я чуть не заверещал, когда дядька сгреб меня в буквально медвежьи объятья. Еще чуток — и ребра точно треснули бы.

— Это ж просто чудо какое-то! Это ж надо так судьбе свои нитки сплести, чтобы Нитка меня к тебе привела! Ну, сынок…

Он опять хлопнул меня по плечу:

— Не обсуждается! Сегодня у нас что, четверг? Чтобы в субботу с Ниткой были у меня! Она знает, как доехать. Не приедешь — соберу всех своих ребят, обвяжу веревкой как колбасу и притащу на горбу!

* * *

— Ну, что там было-то?

Я, стоя в дверях, обвел взглядом пять горящих любопытством глаз — пять пар глаз, конечно, никто не прищуривался — открыл было рот, чтобы ответить…

— Кто здесь Ершанов?

Я обернулся, в коридоре стоял какой-то парнишка.

— Просили Ершанова из 113-ой на вахту подойти, звонить будут, — быстро протараторил он и убежал по своим делам.

Да что еще тут на мою голову?!

Глава 75

Вахтершей сегодня была… ммм… забыл имя-отчество. Такая сухощавая старушка чуть выше среднего роста… до крайности напоминающая старуху Шапокляк. Разве что самого шапокляка[1] у нее не было. Вместо него был круглый пучок седых волос, а также черный кардиган, кружевное жабо, манжеты, опять же кружевные, маленькая черная сумочка с замочком, который закрывался на ключик. По краем уха услышанной мною легенде — а что это за общежитие, если в нем нет легенд? — вахтерша в молодые годы была отчаянной революционеркой, которая не единожды участвовала в эксах[2] и терактах, и в сумочке она до сих пор носит пистолет. Может, поэтому, может, по какой другой причине, но ее всегда слушались. Даже несмотря на то, что, в отличие от Шапокляк, она не была ни вредной, ни злобной, а наоборот — очень милой и доброй.

— Ершанчик, сыночек, звонили тебе. Не дождались, просили перезвонить.

Вахтерша протянула мне клочок бумаги, явно оторванный от газеты, на котором четким почерком был написан номер телефона.

«Б-55-57-62»[3].

Рядом опустился телефонный аппарат, черный, как будто сделан из мрамора и тяжелый… как будто сделан из мрамора.

Э…

Я слегка озадачился. Нет, не тем, кто мне мог позвонить, пока еще не этим. Как этот номер набрать? Нет, я, знаете ли, не из тех современных детишек, которых дисковый номеронабиратель может реально вогнать в ступор, они же привыкли на кнопки жать (помню, в какой-то американской комедии современная блондинка пыталась набрать номер на старом дисковом телефоне, просто нажимая пальцем на отверстия с номером), но…

Что это за буква в начале?!

Буквы, я знаю, встречаются в американских номерах, иногда весь номер из них состоит, чтобы проще было запомнить, но там каждой цифре соответствует свой набор букв. А здесь — букв на номеронабирателе всего десять, от «А» до «Л»… кстати, «З» куда-то потерялась…[4] и они идут маленьким кружком на диске внутри номеронабирателя. Может, они отдельно крутятся?

Я, чувствуя себя той самой блондинкой из фильма, толкнул пальцем буквы, но диск с ними не шевелился.