Детективная фантастика

Кроме родного польского, в совершенстве владеет английским и русским языками. У него легкий, даже несколько легкомысленный характер, со своеобразным чувством юмора. Несмотря на немного дурашливую манеру поведения, к своему делу относится самым серьезным образом. Готов простить людям мелкие отклонения норм поведения, однако не выносит высокомерия, зазнайства или цинизма. В тексте упоминается, что волосы Джонатана ярко-рыжего, «морковного» цвета.

Не знаю, сколько мы так ехали… Но совершенно точно – несколько часов. По моим ощущениям – до вечера, потому что стало холодать. За это время водитель ни разу не остановился и лишь вечером, когда стало совсем прохладно, сделал остановку. Судя по резкому запаху бензина, ударившему в нос, – на бензоколонке. Видимо, у машины был гибридный двигатель, который позволял ехать и с помощью магии, и с помощью бензина, как обычные люди, лишенные колдовской силы и, соответственно, возможности управлять магическим…

И всё было хорошо: он создавал программы, которые были нужны людям (по крайней мере, он надеялся на это), получал большие деньги (тратить было, правда, особо некуда, всё необходимое – железо и софт для компьютера и игр ему предоставляла Корпорация). Но самые большие деньги приносило то, что нацелено на Потребление. А романтики в этом мало. Поэтому, когда его вызвали в некую закрытую комнату, и суровый мужчина в погонах сказал, что «его мозги нужны, чтобы спасти Землю», Сергей без вопросов согласился.…

Закрыв файл с фотографией, он открыл следующий. С цветного фото на него смотрел мужчина с умными светлыми глазами и квадратной челюстью. Перебитый нос не добавлял ему красоты, но придавал грубоватому лицу некий шарм. – Савелий Изюмов, – проговорил вслух мужчина, пристально всматриваясь в фотографию. – Человечек, связанный с антиквариатом, ставший в какие-то совершенно рекордные сроки постоянным спутником. Что заставило тебя, Антоний, подпустить его к себе? Говорят, он новый пограничник, но как-то…

Впрочем, я давно обещала себе не лезть в чужие семейные дела. – Нам сообщили из деревни Эдрингтон, которая находится с другой стороны столицы, что в канаве лежит девушка. И что она умирает, – произнесла я, зная, как больно впиваются в сердце родных такие слова. – Мы немедленно выехали туда. От резкого тяжелого взгляда генерала, от его сжатых до напряженной белизны кулаков, я почувствовала, как его боль передается мне, и тоже невольно сжала кулаки в бессилии что-то изменить. – Где она?!…

– Знаешь, что сейчас делает твой внутренний ученый? – поинтересовался Дем. – Порицает тебя! За трусость. – Благодарит за возможность выжить. – Да тут риск минимальный! Их движение давно просчитано, станция в безопасности. Так почему бы не попробовать перехватить их дроном? – Дрона потеряем. – Ради такой цели можно рискнуть! – не унимался Дем. – По-моему, они и так ближе, чем надо… Они должны быть так близко? Дем всегда был эмоциональней, чем Сабир. Когда затевался спор, пусть даже ничтожный,…

Лериана схватилась за цепочку и вытащила бубенчик из-под воротника платья. – Вот он! Увидев бубенчик, Ноа нахмурился. Лериана бросилась к лежавшей на земле оторванной руке Ноа, подняла ее и подбежала к герцогу. – Не делай этого, – твердо сказал Ноа. Лериана его даже не слышала. Как же действует бубенчик? Достаточно ли приложить его к ране? Мысли путались. Она подняла бубенчик, но герцог перехватил ее руку: – Лериана, остановись. – Отпусти меня. – Чудесная сила тут не поможет.…

Вот только я немного знаю, как действуют подобные люди, поэтому мне сложно поверить, что управление такой базой и такими ресурсами доверили юнцу, никак себя до этого момента не проявившему. Это то же самое, что главарь банды доверяет ответственное направление деятельности своей организации вчерашней шестерке. Так просто не делается. И логично, что после ритуала брат отца просто сдал особистам. Потому что в противном случае Даргомилов-старший мог как-то повлиять на ситуацию. Вот почему тот не сдал…

Это было плохо. О Рине забыли, успокаивали тех, кто плакал и кричал. Ей не пытались помочь, потому что думали: она в порядке. По крайней мере, пока. Вот заплачет, тогда и нужно будет утешать ее! И никто не замечал, как она бледнеет, как становятся синими губы, как рот беззвучно открывается в отчаянной попытке сделать вдох… Если бы кто-то сказал ей, что от горя невозможно дышать, она бы лишь снисходительно улыбнулась в ответ и сказала, что это просто красивая метафора, на самом деле тело настроено…

Служанка только засопела. Младшая леди Лоу попала точно в цель – наставник Актур просто отбросил письмо в общую корзину, а после принялся набивать трубку ароматным сбором. – Ты уже несколько лет грезишь поездкой в столицу,– безжалостно продолжила леди Лоу,– потому и торопишься, хочешь послушать, что в письме сказано. Не боишься, что лорд Лоу отсек меня от семьи? Этак ты навек останешься у подножия великой Ткатан. – Вам бы только шутки шутить,– обиделась Иккари и покосилась на захихикавших работниц,…

Из родительского дома я фактически сбежала, когда мне только исполнилось восемнадцать. Сразу после окончания элитной школы и перед вступительными экзаменами в неменее элитный университет. Родители видели во мне деятеля искусств. По крайней мере, до того момента, как сдадут меня будущему мужу в вечное пользование. А я бредила медицинским факультетом и успешной карьерой медицинского эксперта. Или, на худой конец, врача. Найти компромисс с родителями не получилось, и я не придумала ничего лучше, чем…

«Теперь я смогу бежать или хотя бы идти по руинам», – думает Ева, рассматривая себя. Она переводит взгляд на комнату. Небольшая, как ее конура в городе, площадью метров пятнадцать. Ни одного окна, только четыре стены и лестница к потолку. Обходит матрас, лежащий на земляном утоптанном полу, и дотрагивается до шершавого холодного бетона стен. Проводит по нему рукой, стучит – звук глухой и тихий. Подходит к лестнице, смотрит наверх – в потолке небольшой квадратный люк. Никакой ручки или выемки нет.…

– Они – обычный расходный материал для них. Карманники и не знали, для чего их готовят. Пистонов был завербован несколько лет назад, когда в октябре 1974 года сессия МОК в Вене избрала Москву столицей предстоящих XXII летних Олимпийских игр 1980 года. – Ого, – присвистнул я, вспомнив, что как-то ляпнул Кулебякину свои предположения по поводу серии карманных краж. Мол, не для Олимпиады ли готовят молодых воришек-щипачей, там точно будет где разгуляться, столько иностранцев и важных гостей приедет.…

Там же не только на ранг жертвы нужны. Точнее, нормальные люди проводят кровавые ритуалы только для получения рангов, но есть еще те, кто в своих изысканиях силы ушел далеко за черту человеческой морали, они начинают сродство с первостихией и уже не являются людьми в полном смысле этого слова, скорее сами становятся мутантами. Чертовски сильными – этого не отнять. В Халифате тогда я именно такого убила. В общем, орден этот предоставлял жертв таким фанатам силы всех мастей и получал за это большие…

Зачем Филиппов решил сегодня проверить, отпустили ли его детские травмы, он и сам понять не мог. В город приехала труппа столичной технооперы, была обещана растиражированная постановка с новым прочтением «Бориса Годунова», прекрасные костюмы и голоса, вечная музыка Модеста Мусоргского. Федот Валерьевич поддался соблазну, но с первых аккордов пожалел о своей самоуверенности. Что ж, он хотя бы попробовал. Выйдя из зала в пустынное фойе, Федот Валерьевич спустился по широкой лестнице мимо инсталляции…

Оператор отвел взгляд: – У тебя будет ответственная миссия. Ты ради этого создан, помнишь? Шкала загрузки почти заполнилась, загорелось табло на пульте управления утилизацией, а по искусственной коже Истара пробежала золотистая волна. Дальше он почувствует холод – это система впрыснет в его мозг стабилизирующих наноботов, которые перенесут его память в общую базу главного алгоритма. Архивный файл – вот все, что от него останется. Файл, который в скором времени снесут за ненадобностью. –…

– Там… только не один. Прокурорская у него. – Дело срочное… – дежурный помялся, занес руку, чтобы постучать в кабинет шефа, но будто передумал. – Чего случилось? – спросил я. – Это самое… Неизвестные на площади памятник советским воинам-освободителям побили. – Вот суки, – скривился я. – Сильно повредили? – Ну восстановить можно, откололи кусок. И чем им памятник помешал? Фашисты, блин. – Может, пьяные хулиганы? – предположил я. – Не-е, там его так просто не раздолбаешь, это инструмент…

Роман всегда просыпался раньше сына, так что о его бессоннице Виктор не догадался бы. Приготовление завтрака не напрягало старшего из Милютиных, а успокаивало. Знакомые действия и ароматы еды дарили иллюзию дома, нормы, уюта даже… Все хорошо. Все под контролем. Никаких мертвецов не было, все они остались на шахтерской планете, да так и плачут там холодными ночами… Он убедил себя, что ситуация под контролем, ну а потом на кухню вошел Виктор, непривычно мрачный, уже застегивающий пояс с оружием на…

Или так и есть? Вдруг меня угораздило с вампиром в один экипаж сесть? На этом проклятом острове ожидать можно чего угодно! Я замерла, во все глаза глядя на толстяка, пока он, в свою очередь, рассматривал меня. Мужской костюм, объёмная кепка, скрывающая волосы, и меховой жилет, надёжно маскирующий перетянутую эластичным бинтом грудь… Как этот жирный свин распознал во мне девушку, если другие попутчики всю дорогу считали парнем?! По запаху, что ли? То есть, кучу денег, спущенных на популярный…

– Я друзей не списываю. Адрес мне назовите, – непреклонно проговорил я. Шеф вздохнул, подошел к столу. Поднял трубку и покрутил диск телефона. Переговорил с кем-то из кадров УВД Угледарска, записал на листочке адрес Ершова и протянул мне. – Только я прошу, Саша, не наделай глупостей… Иначе ни меня, ни тебя не переведут. А может, и вообще турнут. – Разберемся, – буркнул я и вышел из кабинета, хлопнув дверью. Спустился на крыльцо и осмотрелся. Как назло, служебной «копейки» на привычном месте…