Детская проза

Теперь можно и поиграть со своим любимцем — синекрылым красавцем павлином. Вот он стоит важно посреди двора, распушив, словно сказочный веер, свой огромный хвост. Сверкают и переливаются на солнце его синие, зелёные и золотые перья. В Бирме павлин — самая почитаемая птица. Даже на деньгах изображён павлин. Считают, где павлин — там и счастье! — Не опоздай в школу, Тун! — говорит отец.— После школы поможешь мне разнести бельё. — Хорошо, отец.—Он складывает свои книги и тетради в широкую красочно…

— Я вижу, — сказал Прохоров и попятился от приятелей. И тут к нему подошла девочка с конвертом в руке и спросила: — Мальчик, вы не знаете, где в вашем микрорайоне дом номер 888, квартира тысяча первая? — Тысяча первая квартира? Ты что, очумела? — закричал на девочку Прохоров. Он и так не знал, что ему делать: бабуся на глазах помолодела, один дружок превратился в старикашку на деревянной ноге, от другого только тень осталась. Девочка обиженно повернулась и пошла своей дорогой. — Эй, —…

Про себя я уже невзлюбил нашего чистюлю гостя. Если бы на месте Сапара был другой мой приятель, например, Кенеш, Момун или Эркин, я сказал бы ему так: «Знаю, что натоптал на полу. Ну и что же из этого? Я никогда не снимаю ботинки, так и прихожу с улицы в комнату не разуваясь». Но сейчас передо мной были не Кенеш, и не Момун, и не Эркин, а гость. С гостем же надо быть вежливым. Так учит меня мама. Поэтому я ничего не сказал и сел за стол. Но тут же вскочил: хозяину нельзя садиться первым. …

Я не знаю,– растерянно ответил он.– Вот… сидел у нас в квартире. Во дела!– изумился Славка.– Так это же Василий! Какой такой «Василий»? – недовольным голосом спросила женщина. – Я не знаю никакого Василия! Васька – это кот семьи Скворцовых, – пояснил Павлик. – Они уехали, а кот, вот, почему- то остался… Мамочка… – умоляющим тоном произнесла девочка и просительно посмотрела на маму. И речи быть не может! – отрезала женщина. – Я не потерплю в нашем доме никаких котов! Молодой…

Заброшенные суда с облезлыми корпусами, полинявшими надстройками и порванными снастями, с грудами нерастаявшего снега на палубах, без каких-либо признаков жизни стали появляться вскоре после того, как моряки вышли за пределы ремонтной площадки. Странное это было зрелище. — А здесь кто-то уже побывал, — кивнул Степан на тропинку, протоптанную в снегу к трапу небольшого сухогруза. — Думаешь, мы одни такие умные, — тяжело вздохнул Сухов, вскользь глянув на печальный сухогруз. — Тут давно все выпотрошено.…

Началось все с имени. Имена у волшебников, как правило, до зевоты скучные — ничего удивительного, что титулы они себе стараются придумать позвучнее. Титул волшебника должен отражать его характер, особые умения, ну или просто всестороннюю гениальность. Рональд просчитался с выбором. Выпалил что в голову пришло, когда впервые пробрался в клуб. В волшебники он намылился, потому что они шикарно одеваются и потому что в их клубе, по слухам, подавали отличные сардельки. Заявился в костюме, при галстуке,…

Мучили горожан более назойливые городские обитатели — комары; жгучие, прилипчивые, злые. Старики помнили время, когда тучи комаров и мошек застилали небо так, что терялось солнце. Тогда горожане выходили на площади и улицы, жгли костры, выкуривая из городка гнуса едким дымом. За Иркутском стеной стоял густой лес; место это жители прозвали Потеряхиной: там часто терялись коровы горожан. Деревянные домики городка, разбросанные в беспорядке, напоминали черные кочки на большом болоте. Улиц в городке…

— Не устану! — говорит Бориска и подсаживается к дядьке поближе. — Ну, слушай. Сказка эта старая-старая. Теперь уж никто и не знает, что в ней правда, а что выдумка... ОСТРОВ НА ЗАМКЕ Было это давным-давно, много веков назад. Жил на свете маленький итальянский мальчик Никко Бикконио. Жил он на зелёном-презелёном острове, который лежал в лазурной лагуне недалеко от города Венеции. Был тот остров совсем крохотный — такой, что не на каждой карте найдёшь. Назывался — Мурано. Остров…

Другой грузовик возразил ему издалека: - Зато у них победы, слава, смысл - живут недолго, но ярко! А что у нас? Дороги, дороги, дороги и свалка в конце пути. - Новый ты еще совсем, глупый, - от негодования старый трак даже взревел дизелем, - слава, победа! Какая победа?! Ты "Феррари" везешь, а тут "Ягуары" - они слабенькие... Да и вообще, ты сам бы согласился одержать какую-то победу и на свалку, а?! - Да ладно, тебе, я так просто... - ягуарчику показалось, что новый грузовик смутился. …

– Огуречик, Огуречик, иди ко мне. – Зачем? – Я тебя в норку отнесу и на полку положу. – Да я там протухну. – А я тебя в защёчном мешке понесу. А моя слюна целебная. И будешь ты свежий, как огурчик, до весны лежать. А весной мы тебя за стол позовём. – Как гостя? – Нет, как лекарство. Весной витаминов мало. «Неужели во всём лесу ни одного порядочного зверя нет?..» – подумал Огуречик и заплакал. И тут на дерево Ворон опустился: – Огуречик, Огуречик, ты чего плачешь? …

Валентин легко взбирался на самый высокий кедр и швырял оттуда шишки, а Гаврик только подбирал их и щелкал маленькие коричневые орешки. Валентин в тире три пули подряд сажал одну в другую, а Гаврик только подавал ему патроны. Валентин с маху перепрыгивал высокую изгородь возле их дома, а Гаврик бежал в обход, в калитку. — Ну, куда ты годен? — спрашивал Валентин. Гаврик бормотал что-то насчет того, что через пять лет и он… Но Валентин обрывал его: — А я в твои годы уже кое-что умел… На…

Скоро выяснилось, что я не самый первый автор. До меня писали Пушкин, и Лермонтов, и другие классики — их разбирали в классах. Сразу работать стало легче: чувствовалась их сильная поддержка. Я с ушами влез в их стихи и время от времени бегал к папе: — Па, что такое «вакханка» и «ланиты младые»? Отец, учитель русского языка и литературы, брал из моих рук книгу, ставил в шкаф и говорил: — Сказки тебе надо читать, сынок, — и доставал книжечку пушкинских сказок, — смотри, как хорошо: «Ветер по…

Виолончель была нетяжела, только нести ее неудобно. Но для малосильного Зямы она, наверно, была как каменная глыба. Зяма был очень вежливым мальчиком. — Спасибо, — сказал он мне еще раз у дверей школы, принимая виолончель и отдавая книжки. — Не стоит, — буркнул я и поспешил уйти, потому что не любил, когда меня благодарят, а тем более мальчик, и за такие пустяки. Каждый день в точно назначенный час мы слышали звуки виолончели. — Бедняга, — вздыхал Ленька Пушкарев, — принялся за свое! …

Всему виной было небо. Ненадежное, плохое небо. И почему это народная легенда поселила бога именно туда, вверх, почему рай устроен именно там? Не хотел бы Ленька очутиться в раю, в этой слякоти и хляби. Бр-р-р… А Инга тоже хороша! Ну, ливень, конечно, всем неприятен. Даже ему, Леньке. Но чего же бояться маленького дождика? Сахарная она, что ли? Растает — и будто не было ее на свете? И Ленька вдруг отчетливо представил, что Инга в самом деле сахарная. Ноги, руки, голова, туфли, лицо, даже нейлоновый…

Эх, олешки, вы олешки, — Реактивный самолет! — напевает Петька, помахивая хореем. Он горланит на всю тундру, мурлычет о чем попало, вспугивая полярных куропаток. Ему не сидится. Олешки бегут, а он неподвижен. Скучно, скучно ему… И он вскакивает на нарты, стоя держит вожжу и горланит пуще прежнего. В песне нет слов. А если б они и были, никогда не сказали бы они столько, сколько говорит его голос. Он поет взахлеб, без удержу. Не надо слов. К чему слова! Ведь нарты крепкие, олешки сытые, и…

Катер совсем сбавил ход. Мужчина в гимнастерке убрал весла, чтоб они не сломались о борт придвинувшегося катера, и схватился рукой за нижнюю стойку поручней. Курилов высунулся из рулевой рубки: — Чего тебе? Лицо у человека было худощавое, с впалыми висками; на ногах высокие резиновые сапоги. Он кивнул на другого пассажира, укутанного в шубу, и Курилов только сейчас заметил, что это был мальчик лет восьми-девяти. Он полулежал на корме и, не обращая на них никакого внимания, безучастно смотрел…

— Ты куда это держишь путь? — спросила она. — Не в Сураж? — Куда держу, туда и держу! — отрезал я и подумал, что из нее никогда бы не вышел моряк — не знает: для того, чтобы не снесло, надо грести чуть наискосок, чуть против течения. И вообще, что это такое? Сделал ей исключение, а она еще указывает… Она нагнулась к воде, и я увидел на одном ее колене, показавшемся из-под края платья, несколько сбитых болячек. Это понравилось мне: у настоящих ребят колени всегда в болячках и царапинах. Покажи…

Молодые спросили: — Почему до сих пор ничего не слышали мы о Сверху Сидящем? Почему не видели его? Почему не знаем, где он живет? Никто не может видеть и слышать Сверху Сидящего, — ответили. старые. — Он в большой Запретной горе живет. Когда придем туда, тогда увидим. Долго шли люди. Наконец пришли к Запретной горе. Спросил их Сверху Сидящий: — Зачем пришли? — Вот, к тебе пришли, чтобы ты помог, — ответили люди. — Без разбора едят нас рэккены. Скоро совсем съедят. — Сами виноваты, —…

Потом мама пришла — удивилась: — Где он? Отец пришел позже всех, искал поросенка всюду, весь поселок обегал, не нашел. — Украли, — сказала мама. — Если украли, это очень плохо, — сказал отец. — У нас такого никогда не было! И на утро, и на следующее утро поросенка так и не нашли. Через два дня кто-то постучался в дом рыбака. Вместе со стуком поросячье хрюканье послышалось. Открыли дверь: стоит хозяин поросенка, а в руках у него знакомый поросенок. — Простите, извините, он назад…

Митя метнулся к кузову, выхватил оттуда резиновое ведерко и со всех ног бросился к колодцу. Иван Васильевич проводил его добрым взглядом, сдержанно улыбнулся… Вот уже который день крутится возле колхозного гаража этот парнишка. Каждое утро, как начались летние каникулы, он приходит сюда, будто на работу, и с восторженной завистью смотрит на выстроившиеся под навесом грузовики. Иногда он подходит ближе, пробует с шоферами заговорить, но люди в спешке не обращают на него внимания. Разве кто ругнет:…