Детская проза

— Нет, меня к птицам. У вас звери умные, глаза, как у людей, только вот запах… — ответила я, с трудом вдыхая не входивший в меня воздух. — Обыкновенный запах обезьянника, — сказала старушка, отвернувшись. Мне стало стыдно, я поспешила уйти. Прошла мимо клеток с медведями, ходившими взад-вперёд шаркающей походкой. Постояла у тигра. Погладила взглядом его большую голову, жёсткие стрелки усов. Хоть бы взглянул на меня. Как я просилась работать у хищников! Но до восемнадцати лет нельзя. Я ещё…

– Эй! Постой! – закричал Ерофеев. – Твоё желание сбылось? – Да…. — густо покраснела Танюшка. – Значит, ты пари продула, так? – Так. – Должна поцелуй Деду Морозу. Так? – Так. – Ну, так целуй! – Кого? Где Дед Мороз-то? – Здесь! Димка вдруг весело рассмеялся и достал из сумки шапку, бороду и усы деда Мороза, те самые, что были на снимке. – Ах! Таааак значит, ты и есть Дед Мороз?! – воскликнула Таня. – Ну да. А какая разница? Проиграла — соблюдай условие. И Димка чуть нагнулся…

В 1903 году произошло событие, оказавшее решающее влияние на последующую литературную судьбу Кироги. В составе научной экспедиции, посланной аргентинским правительством для исследования развалин одного из поселений времен колонизации, он попадает в тропические леса провинции Мисьонес. Писатель впервые знакомится с сельвой — непроходимыми джунглями Южной Америки, которые захватывают его своим величием и несколько лет спустя становятся основной темой его произведений. К этому времени материальное…

Иван Дмитриевич весело подмигнул ребятам. — А ты не расстраивайся, Николай. Мы сейчас другим делом займемся. Я вам с Васюткой такую интересную штуку покажу, почище всякой выставки. А ну, Василий, доставай-ка мои пожитки! Вася открыл крышку чемоданчика, с которым Иван Дмитриевич обычно ходил на работу, и достал оттуда кирпич, обмотанный медным проводом. Дядя Ваня работал на кирпичном заводе, и появление кирпича ничего интересного пока не предвещало. Вася недовольно протянул: Кирпич… А…

Своей комнаты у нас с братом не было: мы в гостиной спали, на раскладном диване. Телевизора в доме тоже не было. Папа говорил, что так оно и лучше. Но зато был книжный шкаф: отец много читал. Мы с братом тоже читали, сейчас – Тома Сойера. Этим мы и занялись после обеда. Вдруг до меня донёсся стук чего-то по крыше дома. Пашка побежал к двери и выскочил на улицу. Ему на макушку свалилась крупная капля воды. Дождь. – Пашка, иди скорей домой! – крикнул я брату. – Не пойду! Надо успеть погулять,…

Наконец мы распрощались и выехали на шоссе. Дядя Лёша гнал вовсю. Мало времени остаётся: разок выкупаться — и сразу домой, а то мама будет сильно волноваться. Жалко, что не сможем поваляться на песке, позагорать… Мчимся, и вдруг впереди — автобус. За ним бегут по шоссе две девчонки. Дядя Лёша сбавил скорость и посигналил. Девчонки обернулись. Одна из них держит на руках щенка, и он визжит не переставая. Девчонки ревут во весь голос. Дядя затормозил. — Уйдите с дороги, — просит он. Девчонки…

— Таня! — закричал он и помахал рукой. Но Таня не услышала, конечно, — кругом шум, грохот. Гошка следил за Таней. Как она не боится? Бегает с кирпичами по краю на такой высоте! Да ещё смеётся, переговаривается с подругами. Вдруг подул ветер и сорвал косынку с её головы. Таня подхватила косынку, положила в карман спецовки и побежала дальше. Некогда ей повязывать голову, нельзя каменщиков задерживать, надо быстрее разгружать клетку с кирпичами. А ветер сразу растрепал Танины волосы. Она старается…

И не сознался мне. Раз так, — не надо. Пускай ищет сам хоть десять кладов. Мне какое дело. * * * Прошло три недели. Я с братом почти не разговаривал. Он всё бегал куда-то, а потом уехал в дом отдыха. Ему дали путёвку. Я не спрашивал, за что, неинтересно мне знать. Вышел я как-то раз погулять. На стенке нашего дома висит газета. Там бывают разные картинки. Взглянул я на газету и… даже присел. Большая фотография, и там Женя! Конечно, он: волосы торчат на макушке, и белым заборчиком — зубы.…

Всё-таки держусь, еду. А конь вдруг ни с того ни с сего остановился, опустил голову. Я сам не помню, что случилось. Только чувствую — трава в нос и рот набилась. Открыл глаза — надо мной лошадиная морда. Это я, значит, свалился. Хорошо, что силос мягкий, как матрац. Нет уж, пускай девчонка сама ездит. Всё очень просто, когда издали смотришь. Видно, и Генка это понял. Я ещё отряхнуться не успел, а он уже пошёл домой. Интересно, — может быть, Генка выпиливает из дерева и на рояле играет так же,…

— Вит просит вас притти к нему на свидание. — Что? Я не верил своим ушам. — Вит просит вас притти к нему на свидание. Вит — испытанный партиец, бежавший из Сибири, член Центрального комитета, сидевший в знаменитой тюрьме Павьяк, меня, бывшего каторжанина, нелегального, разыскиваемого полицией, зовет «на свидание» в тюрьму!.. В первый момент это мне показалось диким. Но звал Вит, серьезный деятель, взвешивающий каждое слово, обдумывающий каждое решение. — Он вам не говорил, в чем дело?…

В общем. Вовка — лопух. Если бы кто другой был лопух. Саня бы повеселился, похохотал. А тут — родной брат… Обидно! Эх, Вовка! Ему бы хоть каплю Саниной хватки, хоть немножко Саниного знания жизни… А Саня, надо признаться, о жизни знал уже все. Ну если не все, то главное — это уж точно. Он знал, что в жизни надо действовать решительно и дерзко, как действуют десантники. Идти вперед и не оглядываться. И не отступать, как это сделал Вовка. Еще ладно, отец в походе. Хоть он и капитан второго ранга,…

— Папа! Эй, папа! Из рощи Сооне густой дым идет! — М-м-м… — промычал отец сквозь сон. — Папа! Вставай же, лес горит! — снова закричал мальчик, поднявшись еще на одну перекладинку и сунув голову в лаз. — Что ты сказал? — переспросил на этот раз отец. — Лес горит, вставай! Наконец отец сообразил, в чем дело, вскочил на ноги и крикнул сыну, чтобы тот держался подальше от стремянки. Мальчик с проворством белки скатился по перекладинкам и кинулся к мостику, отец бежал за ним по пятам. У ручья…

Только тогда мальчик остановился, тяжело переводя дыхание, с лихорадочным румянцем на щеках; возбужденно следил он за бабочкой, словно надеясь, что она вернется. Но когда мальчик стоял и, не сводя глаз, смотрел на лес, порыв ветра донес до него опьяняющий аромат, и он вспомнил о забытых цветах, ожидающих, чтобы кто-нибудь сорвал их. Взволнованный их ароматом, мальчик нетерпеливо обернулся и хотел наклониться к ближайшему цветку, но вдруг испуганно замер, и пылающий румянец на его щеках погас: гоняясь…

Куча замешена у меня внизу, под вишней: две меры навоза, мера угольной пыли, мера земли. Я уже на кухонной крыше, уже втащила по лестнице — со ступеньки на ступеньку — первое ведро. Отдышусь и начну. Штук двести кизяков я сегодня сделаю, это уж точно. Класть буду рядами: удобней считать. Прискачет Танька (хоть бы проспала!), кинется считать и ахнет. Я леплю кизяки торопливо, будто снежки, а сама поглядываю в дальний угол сада. Сейчас из зеленой гущины вынырнет Танькина нечесаная голова. Мы…

Стоит во дворе лесенка. На ней пять ступенек. Давайте считать ребята! На верхнюю ступеньку вскочил петух, замахал крыльями и громко запел. Как он запел ребята? На вторую ступеньку прыгнула кошка. Сидит, язычкам облизывается, мурлычет. Как она мурлычет? А пёс на третью ступеньку прыгнул; хвостом по ступеньке постукивает, на кошку рычит. Как он рычит, дети? А на четвертую ступеньку взобрался Боря. Сидит, вниз поглядывает, ножками болтает. Как он ножками болтает?…

Сегодня начиналась новая охота. Со всех сторон долины к предгорьям мчались вооруженные фермеры-французы, каратели-добровольцы. Это их имениям грозил пожар народной войны алжирского народа, поднявшегося в 1954 году на борьбу за независимость своей страны; это их стада, их земли, их доходы, их власть были поставлены под угрозу, и они пришпоривали своих коней, полные страха и ненависти. Стадо медленно подвигалось в сторону гор. Мерно звенели колокольчики на шеях овец. Вот их первые ряды почувствовали…

Книга } Предисловие . Это первый мой рассказ. Я давно хотел попробовать что то написать, но не знал что,и если вы это читаете значит я как «паровозик который смог»... Все началось ,как это часто бывает ,в детстве. Мне на шестой день рождения подарили Книгу (из-за некоторых соображений я не буду указывать название этой книги).Но в тот день я не стал её читать, как и не прочёл через неделю.В то время я мало интересовался книгами.Меня больше интересовали разные мальчишеские забавы,которыми…

А вот тому, кто поймает!.. Лили снова прошлась за Журкиной спиной, но платочек не бросила. — Давай поживей, детка! — крикнула воспитательница. Но Лили только знай себе расхаживала по кругу, по кругу. За платочек поцелуй полагается. Снова очутилась она у него за спиной. Журка испугался: ежели сейчас не упадет ему на руку платочек, стало быть, бросит она другому. А девчонка припустилась бежать — и бросила платочек прямо между Балажем и Журкой. Остальные взвизгнули. Журка вскочил, Балаж тоже…