Фантастика

Круп огляделся по сторонам – опасности не было, но без еды в такую погоду синица вряд ли протянет долго. Он немного подумал, достал из кармана печеньку и покрошил её на землю. Птица с голубым пятном на боку посмотрела на незнакомца, осторожно подошла к лежащим крошкам и начала торопливо их клевать. Круп пошёл дальше, подумав, что обратно нужно пойти той же дорогой. Первая лавка с новогодними игрушками была уже открыта – за ней сидел старый седой лис с газетой, неторопливо жующий яблоко. Он поднял…

Сонечка послушно кивнула. У мамы была аллергия буквально на все, поэтому дома никогда не было цветов, животных, цитрусовых и даже духов, она начинала чихать даже от обычной пыли. Мама поцеловала дочку и выпорхнула из квартиры. Слышно было, как мамин лифт поехал вниз. Сонечка послушно закрыла дверь. Она, конечно, могла включить мультики или поболтать с умной колонкой Алисой, но все эти электронные гаджеты и новомодные игрушки ей ужасно надоели. Девочка мечтала, чтобы у нее однажды появился настоящий…

– Да, мамочка. – Грустно ответила девочка. Девочка забралась обратно на свою кровать. Она не могла уснуть, думая о том что фея была у нее перед носом, оставалось только преодолеть стену, что отделяло ее от феи. Наступило утро. Мама в спешке выполняла работу по дому, словно кто-то за ней гонится. – Вот кушай суп. – Сказала мама, положив тарелку на стол.

4000 год нашей эры. – Спасибо за покупку. Приятного времени в Матрице, – сказала улыбаясь продавщица магазина новых технологий. Стивен 20 лет возраста жил один в своей квартире, которая была оборудована новыми технологиями, но главное его приобретение – это была Матрица, которая стоила дорого, но он решил, что она стоит того. Он всё распакавал и подключил к своему компьютеру, сел в кресло за него и одел чёрный обруч на голову, который взаимодействовал с электромагнитными волнами мозга. Стивен…

Что-то меня насторожило. Ты кто? И почему трогаешь меня за грудь? Приятный женский голос, исходящий из меня самого. Я даже слегка испугался. А ты? Немая сцена. Взглянуть на мое-ее лицо не было возможности. А почему ты, извините, Вы мне позволили, и вообще рука-то Ваша. В моем сознании началось брожение. Черт, в моем или ее? Как две души попали в одно тело? Голова моя – не моя, начала поворачиваться, но поворачивал не я. Попытался сопротивляться, но не-тут то было. Перестал противиться, просто смотрел…

– Насколько я знаю, это еще никому не удалось сделать. – Поэтому многих из нас уже лишили способности созидания. Попыток сотворить мир ограниченное количество. Если последнее созданное пространство не оправдает ожиданий – меня отстранят и отправят куда-нибудь подальше. В лучшем случае на Барконан, пить вино, в худшем – наблюдать за пустынными мирами, которые остались от неудачных экспериментов. – Надеюсь, что этого не произойдет. Анжела подхватила бутылку и наполнила почти пустой бокал Миротвора.…

– Тридцать лет. – Не тянет домой? Фрэнк посмотрел в сторону узкого круглого окошка. Через него едва ли можно увидеть хоть что-то, кроме россыпи ярких звёзд. И уж тем более Фрэнк очень давно не видел Землю. Высадка происходила раз в несколько лет, чтобы скинуть или наоборот пополнить припасы. И каждый раз Фрэнк не выходил из своей комнаты, пока все радовались родной земле. – Нет. Я знаю, ради чего я здесь. – Ну-ка? – За эти тридцать лет мы облетели сотни планет. И нашли жизнь лишь на одной.…

Девочка медленно открыла глаза. Её взор дрожал от увиденного ужаса. Бабушка медленно перевела свой взгляд с девочки на дерево. Она положила руку на древесину, и та стала покрывать собой плоть старухи, будто бы желая её проглотить, но остановилась. – Видишь, как это дерево голодна. Она хочет забрать мою руку и утолить свой голод. И это нормально. Лучи солнца сюда не падают, животные и птицы здесь не водятся, а почва не плодородно. Единтсвенное, что остаётся у близстоящих деревьев – есть своих попутчиков.…

–Ой, дедулечка, я опять тебя перебила. –Слушай дальше. Наступил канун рождества, мороз ударил нешуточный, тут вязанные носки с варежками кстати пришлись. Стою я, значит, со своими петушками и пальцев рук не чувствую уже, до того околел, что от инея ресницы слиплись. На улице же зимой темнеет рано, на небе звёзд как горох рассыпан, вот я и принялся их считать и с ноги на ногу прыгать. Глядь, а одна как стрела вниз падать начала, я думаю «Вот оно, моё чудо, сейчас загадаю коньки и желание исполнится».…

Половицы скрипят на все лады, но только под моими ногами. Колдун умудряется ходить по дому бесшумно. Пакость такая. Один от него плюс: печь топить не надо. Стоит ему только пальцами щелкнуть – уже нагретая. Управившись с большим горшком, устало вытираю руки о юбку. Ошейник от жара немного нагрелся, но это пустяки по сравнению с прошлым разом, когда он прожег кожу чуть ли не до мяса. Но тогда я попыталась сбежать, так что виновата сама. Та еще идиотка – с колдовской подвеской по лесу носиться. …

Он выполнил весь план исследований, оставаясь после часов выработки почти каждый день. По правилам ему полагалось свободное время без выработки. Это был закон. Но когда начальник узнал, как Адам хочет потратить свободное время, спор затянулся на несколько месяцев. Адаму нужны были спецодежда и разрешение на выход, он не мог обойти решение начальника. И только обещание, что в случае обнаружения Значимого для Общества Объекта все официальное квотирование будет записано на начальника, позволило ему…

Время: 22:35 Место: Хилл Сити; США. Точное местоположение: Восток-Мейн-стрит. Придорожный бар. Укромное гнёздышко для байкеров и дальнобойщиков, что уютно расположилось на окраине города. Олдскульная, романтическая обстановка. Играет музыка, что крепко накрепко объединяет кровных братьев: байкеров и дальнобойщиков. Брутальные мужчины и женщины отдыхают как это подобает настоящим работягам и бродягам. А вне этого лампового царства, дыма, мяса и пива, стоят, гордо раскинувши широкими рулями бабочками,…

Жил себе на деревне мужик, горя не знал. Бобылем жил, не было у него зазнобы. Как какой праздник, всех дома жена пилит, а его некому. Трезвый он или навеселе, есть у него деньги или нет, мужику все равно было. Встало утром солнышко, он ему и рад. Значится, не помер, впереди еще день. Авось, что интересное и случится. Так вот жил, птичкой божьей. Картоху сажал, заборы соседям правил. Кто яичко даст, кто кваску нальет – тем и питался. Но вот что приключилось с ним нынешней зимой. Открывает…

– Мурк, – послышалось за спиной. Мягкая шерсть коснулась ноги. Роза вздрогнула. Как она могла забыть про Тишу? Наверное, когда снится смерть, легко упустить жизнь и то, что положено в ней делать ежедневно. Роза отложила краски и пошаркала в кухню. Вынула из холодильника консервы. – Тиша, Тиша. Вот куда уставился? Еды тебе кладу, на. Тиша неотрывно глядел на печь. Коты иногда так делают, но в последнее время Роза уж слишком часто замечала за своим – что подолгу сидит и смотрит, будто видит нечто…

Мы со Швиковым встретимся примерно в то время, когда Вы получите это письмо, или, может быть, немного раньше, так как мы сражаемся на рассвете на рапирах в большом зале здешней Школы фехтования на оружии. Примите, мой дорогой дядя, уверения в моем самом искреннем уважении. -Ваш недостойный племянник, Хенки." Рука старика дрогнула, когда он положил письмо, прочитав его, и взглянул на часы. Было утро дуэли, а в Букре рассвет наступал раньше, чем в Париже. Граф Ферран принадлежал…

– Зачем ты так с ней? Что она тебе сделала? Ты даже не понимаешь, что ты натворила!!!– Абби знала, что уже ничего не изменить, и всё же она не могла просто сидеть рядом с убийцей. – Я не собиралась её убивать, только хотела припугнуть и всё. Она сама во всём виновата. – Нехотя оправдывалась тень. – Какое же ты чудовище, Господи! Неужели мне всё это не снится! – Казалось, у девочки горят щёки. Я ни разу в жизни никого даже не обидела, в то время, как моя собственная тень… Абби задыхалась. Она…

– Привет, бабушка! – бойко произнес он. – Привет, мой хороший, ты как там, держишься? – Тебя жду, вот, смотри, – он обошел вокруг накрытого праздничного стола, подошел к мигающей елке, – ты скоро? – Еду, еду, родной, – раскрасневшаяся баба Таня за рулем тяжело вздохнула, – машина застряла на полпути, сугробов намело видимо-невидимо, давно такого не припомню… Сейчас выберусь и приеду. Ты пока за стол садись, съешь что-нибудь. Витя забрался на стул, съел кусок колбасы… э-эх, грустно есть одному.…

Молодой человек, чуть одернув ворот пальто, слегка накатил из бутылки, и сухим, утробным голосом выдавил: «И?» Наступила немая пауза. Очень короткая. Из тех, о которых говорят – «лёгкая заминка, ибо нечего сказать, так как один из собеседников не настроен на продолжение беседы». «Бульк – бульк» Марина продолжила «Ну хочешь взглянуть может. . .» Тишина «На меня. . .» «Нет.» Сухо и твёрдо выдал молодой человек От такой наглости у Марины отвисла челюсть. Как так? Вроде всё на своих…

Пожар тут же набросился на мою плоть. В тот момент, растянувшийся во времени, словно волос, я был волен решить: буду я чувствовать агонию или нет, стану ли я подвергать себя разрушению или нет. Я выбрал второй вариант. Моя кожа загорелась. Я истошно закричал. Мерцающая пленка вновь укрыла меня. Я разлепил глаза. Кожа осталась – розовая, без ожогов. Следом мой разум постиг – даже если бы у меня хватило воли сгореть, мое сознание никуда бы не делось: потом бы я опять, только захоти, смог бы обрести…

И лишь один из них выдержал этот тяжелый взгляд: он упрямо не хотел отводить глаза и смотрел вперед уверенно. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Это было сильное волевое лицо, с ровной кожей, обрамленное светлыми волосами пепельного оттенка с проблесками золотых искр в них. Несмотря на то, что ему на вид было не больше 30, на висках пробивалась седина, легкая щетина придавала еще более мужественный вид. Одет он был в золотые доспехи, а поверх них – синий плащ, который переливался всеми оттенками…