Фантастика

–Какой памятник,– она беззвучно пошевелила губами. В ответ отец с укоризной посмотрел на нее. –Да, вспомнила. Обещала матери, что поставлю. Я поставлю, поставлю– она затряслась, как осиновый лист. Вскоре, образ отца растворился и принял привычный вид подруги. Женщина даже перекрестилась незаметно. А та и не смотрела в ее сторону. Она застыла, глядя в одну точку, по щекам текли крупные слезы, губы шевелились. Неужели и она с кем-то разговаривала? Вскоре беседа мужчин сошла на нет, вокруг костра…

– Ромка – крикнул Саня. – Чего тебе? – Проворчал, проснувшийся от его зова Ромка. – Да так ничего? Сон снился вроде бы, но вспомнить не могу. – А я здесь причем? – Не знаю, я сам не понял, зачем позвал тебя. Хотя знаешь, что странно, во сне я вижу. – В смысле видишь? – Но вот как-то вижу, я отчетливо помню, что я видел гору. – Это интересно. – Прожужжал Ромка и резко встал с кровати и подошел к своему столу. – Иди сюда, быстрее. – Возбужденно кричал он. – Иду, чего? – Садись…

Вера взяла в руки лист, подышала, чтобы чернила высохли, и сложила в конверт. Лампочка испуганно мигнула. Вера положила письмо и уставилась на дверь. Необычная тишина поразила слух. За стенкой в своей комнате уже не сморкалась, не кашляла свекровь. Её железная кровать была пуста, не скрипела, не жаловалась. Ни звука, привычного храпа мужа тоже не было слышно. Вера замерла. И вдруг сорвалась и бросилась в спальню. – Ты чего, – раздался с кровати голос Георгия. Жена, запыхавшись, упала на постель,…

Разбив емкость, не сформировавшееся существо вырвалось на свободу. Во время метаний по лаборатории, биомасса разбила контейнер с остатками сыворотки разума и быстро впитала ее. Затем этот сверхразумный бес исчез. – Она действительно опасна, – признал глава лаборатории,– Мы никогда не сталкивались с чем-то подобным. Это искусственный объект, мы создали его сами, но не знаем как он себя поведет… Таким образом, после всех этих событий и во избежание повторения подобных случаев, проект решено заморозить…

*** Поспать подольше не дал надоедливый луч солнца. Этот ублюдок всё время светил мне в глаза! Смирившись с тем, что рассвет давно настал, я села, смачно зевнула и открыла глаза. На подоконнике сидел Он. Огромный кот, четыре чёрных глаза, словно их и нет вовсе, ужасающая улыбка из огромных острых зубов, от которой мурашки побежали по коже. – Доброе утро, человек! – проговорил Он своим притворно-добрым голосом, от чего волосы на голове немного встали дыбом. – ТВОЮ Ж МАТЬ, ЧЕШИР!!! – вскричала…

– Здра-авствуйте, Эдуард Сергеевич! Не мужик – не старец: среднего роста, в бежевой спортивной куртке, но при галстуке подходящего цвета. Седые волосы средней длины, вполне молодые глаза – голубые, хотя и какие-то выцветшие. На серийного убийцу похож не очень, но он знает, как меня зовут – а разве это не самый верный признак? – Мы знакомы? – слышу я карканье откуда-то изнутри. Обычно, голос у меня звучит получше. Но для этих обстоятельств сойдёт и так. – Пока нет, – тембр какой-то странный,…

Было принято решение провести анализ гастропод, съеденных почтенным вождем. *В соответствие с инструкцией 785 79ТХС хронослужбы данный термин применяется ко всем государственно-подобным иерархическим структурам, объединяющим отдельную часть разумного населения планеты. Запись ИИ-а45 24 (приложение к записи Запись Б-85 56) В результате проведения многоступенчатого многофакторного анализа было установлено, что представленные старшим хронокорректором Бхаши образцы являются кремне-углеродной…

И в последующие дни, даже делая другую работу, она успевала собрать цветки красной мохнатки, вдохнуть их густой аромат, подготовить часть цветков для выпаривания, а иногда даже прятала несколько самых лучших бутонов себе в карман, чтобы отнести домой. Когда эликсир из мохнатки соединяли с эликсирами из других цветов – таких же безнадежных, по мнению талиостийцев, чтобы выращивать из них чистые кристаллы, Акея всегда немножко страдала. Но так нужно было для дела – при соединении с эликсирами таких…

– Я твоя учительница. Звездолет будет в пути несколько лет, а за это время ты должен пройти курс необходимых знаний, чтобы понять нашу цивилизацию. Хочешь ли ты что-нибудь спросить? Ее голос был мелодичен и приятен. Она говорила без акцента, но слишком правильно произносила слова. – Как вас зовут?– спросил Кирилл. Послышался смешок. – Мое имя занимает три строки печатного текста. Называй, меня Пелла. И давай перейдем на "ты" – в нашей цивилизации нет обычая, называть собеседника по отчеству.…

– Ай, дарагой, зачэм сэрдишься!? Королэвский сын только в заколдованный замок дэржит путь. – И часто туда… ездят? – заинтересовался принц. – Какой там часто, дарагой! Задача только для королэвский сын, да! Тэбе, дарагой, ждет женсчин! Давай, отдохни! Принц прикинул: до замка и правда недалече, он скакал верхом много дней и заслужил немного отдыха. – Шашлычок под коньячок вкусно очэнь, да! Принц сглотнул обильную слюну и кивнул: – Неси! – Конь на шашлык, да? – Стой! Коня? – принц…

Вот уж действительно, велик и могуч родной язык. Серьезное американское «memory donor» 1 наши тут же окрестили «памятником». Оно, пожалуй, даже лучше подходило к сути явления. Рядовым сотрудникам, конечно, это слово употреблять запрещалось – в российской франшизе действовали вежливые американские правила, – но для рядового потребителя это было самое нормальное определение. – Не волнуйтесь. Поверьте, в моем возрасте приятно быть хоть у кого-то первым – просипел Никита и тут же пожалел о двусмысленности…

На небе новая звезда. Наш мир уныл и сер, жесток, Любовь заточена в чертог. Нельзя все чувства выражать, А лишь работать и дрожать. Крестьяне беспробудно спят, Менять что-либо не хотят. Должна я это прекратить, Придётся тайну мне раскрыть. Но по-другому не спасти Людей от зла и темноты. Я всё решила и пришла В церковный зал, в обитель зла. Там Инквизитор, он хитёр, Всех отправляет на костёр. Честолюбив, красив, жесток, Во всём он…

– Эй, ты где? – вслух спросила девочка, в надежде, что птица отзовется на звук, но в комнате по-прежнему было тихо. Эда посмотрела на окна, решив, что, может, там есть дырка в стекле, куда выпорхнула птица, но стекло было целое. Она вышла на середину пустой комнаты и стала смотреть по углам – никого здесь не было. А потом вдруг услышала, как птица вспорхнула в той первой комнате, откуда она пришла, и успела заметить, как голубь полетел к выходу и умчался на волю. Как он сделал это, было совершенно…

(в тексте использованы цитаты из произведений И.Бунина) В три часа дня мама вынесла из дома – гамак, затем – вентилятор, затем – книгу, и наконец, баллон кока-колы. – Вешай, – велела мама Коленьке. Коленька обратился лысеющей челкой к клену. За вентилятором змеился удлинитель. Механизм норовил упасть на кочки. – Неужели нельзя здесь все подровнять? – капризно протянула мама. Коленька обернул лицо и к земле, от солнца серой, глубоко треснувшей: глубоко в трещинах по ночам бегали мыши.…

Смирившись с мыслью о том, что это вполне может быть террорист, я тоже перебираю такую идею. Но прыгать с третьего этажа опасно… Меня полностью охватил ужас, а с ним пришла и растерянность. Дышать становится все сложнее, а руки трясутся. Ничего не остается делать, кроме как вставать с места и удирать, что я и делаю. Вот уже выбегаю я из кабинета и бегу к большой лестнице, как слышу голос за своей спиной «Беги куда хочешь, тебе не удрать!» Я не могу сказать, мужской или женский это был голос,…

– Кто сказал, что смерть – это конец? Ты проверял это? Ты бывал по ту сторону жизни, в великом, бесконечном Ничто? Ты видел, что там? Он медленно покачал головой, беззвучно отвечая голосу, звенящему в самом мозгу. – Тогда как ты можешь утверждать, что там ничего нет? Кто придумал, что после смерти всё заканчивается? – Мы будем жить вечно? – спросил он у незнакомца, которого не видел, но чей голос отчётливо звучал в его голове. – Мы умрём, – ответил он. – Но это не значит, что больше не будет…

Я думаю, в действительности, не важно, в какой стране происходили все события. Важно, что именно происходило. Мы сидели на стадионе. Это был самый большой стадион из всех, какие я видела когда-либо в жизни. Мы сидели втроём. Он, я и Его друг. Мы сидели молча. Нам никогда не нужны были слова. Мы прекрасно понимали друг друга по взгляду, жесту, а может даже читали мысли. Его друг так не мог. Он всё время что-то говорил. Он не замолкал ни на секунду. Он был просто человеком, у которого длительное время…

Порой обстоятельства не дают нам другого выбора… *** После заключения очередного успешного контракта, я, окрылённый открывшейся перспективой, напевая любимую песню, спустился на лифте в свой собственный подземный паркинг. Да-да, деньги настолько одурманили меня, что я однажды приобрёл себе девятиэтажное офисное здание в самом центре города, где, как мне казалось тогда, я чувствовал себя как дома. Чёрный красавец джип, на котором я имел обыкновение ездить, радостно замигал раскосыми глазами.…

Вперёд! За Родину!! За Сталина!!! Ёб твою мать, поднимай взвод! И пули над головой вжик вжик вжик. Разрывы снарядов то там, то здесь. Сейчас он стрельнёт в спину. Он так двух взводных уже убил. Вскочил, успел крикнуть Мааааа… Вспышка взрыва, разорвало на куски, ни боли, ни звука, свет и темнота. Тогда был август Ленинградский фронт, звали меня тогда Изя. Это чтобы яснее, Израиль Лазаревич. Чтоб совсем ясно, нет меня. А здесь и сейчас болото, ещё гаже стало, не болото, трясина. Растут какие-то,…

– И тогда начнется самое интересное. – Ты убьешь меня? – Осторожно спросил снежный король. – Это будет слишком просто, мы с тобой встретимся в конце самого страшного года в истории Земли, по пророчеству он и будет последним, а потом, когда посох почернеет, произойдет самая кульминация, – с большим энтузиазмом, вдохновленно говорил Крампус. – А теперь… – Он загадал желание и стукнул посохом по земле, и снежный король со своей женой рассыпались, превратились в снег и просто улетучились. …