Фантастика

Холодное молоко придало сил. Я промчалась с полверсты, наверное. А затем с ходу врезалась… в пень. Вернее, сначала я думала, что это пень. Пока он не зашевелился и не выдал поток такой отборной ругани, что захотелось зажать уши. – От курица ощипанная! Куда несешься голову сломя?

Мудрецы говорят, что любая жизнь истекает с течением времени. И каждый миг имеет ценность просто потому, что он не повторим. Развлекаясь с каждым днём, время играет с человеком в детские забавы. И насмехаясь, чаще всего побеждает. Властвуя и осознавая своё превосходство не щадит даже тех, кто страстно просил об этом. Будь ты самим временем, думаю, ты бы тоже издевался над каждым, кто неспособен был тебя обойти. В конце концов представь, каково иметь власть над всеми ныне живущими. Думаю, с этой точки…

– Как давно вы это ощущаете? – С того момента, как вышел из комы. – А до этого у вас такого не случалось? – Нет. Не случалось. Это всё как-то связанно со всем, что происходило со мной, когда я был в коме, – теперь Виктор поднял взгляд и смотрел в глаза психиатру без малейшего смущения. – Как и смерть того электромеханика. Я как будто видел что-то подобное, когда был без сознания. И мои, как вы говорите, галлюцинации… Со мной происходило то же, что происходило в коме. Это всё как-то связанно,…

–Знаешь, Патрик, их машина так и сияет чистотой. Это перебор. Как они умудряются? После дождей-то. Какая сила воли. Тебе это не кажется странным? Я помотал головой. –Возможно, заехали на мойку по дороге. –Сомневаюсь. В такую рань. Тон Анжелы стал подозрительно обычным. Ровным. А это нехороший признак. –Да ничего особенного, обычное дело. Я однажды тоже заехал на мойку в семь утра. Эээ… по-моему, это было в день нашей помолвки. Анжела опять воткнулась в бинокль. –Патрик, ведь твоя…

–Я Вас раньше здесь не видел, – сказал старушке Юрий Николаевич, – но надеюсь на новую встречу. Вы придёте? Старушка улыбнулась и пожала плечами. –Наверное да, но нескоро. Вот, – она показала на книгу, – нашла то, что искала, теперь за работу приняться надо. Подумать только, староанглийская вышивка. Наволочки, пододеяльники, скатерти. А вот и главное – салфетки! Видите, салфетки для праздничного сервиза! Он с пониманием кивнул. –Приходите, когда будет свободное время. Я каждый день бываю…

Я шёл по пустыне уже который год. Солнце жадно опаляло всё, к чему стоило бы мне стремиться. Путь я держал на восток, потому как там наравне с солнцем поднимается самая ранняя и светлая мысль. Наверное, поэтому я никогда не сомневался в правильности моих действий. Возвышаясь над каждой ступенью, я видел колонны из гранита. Они стояли на земле и служили опорой небу. Находясь впереди, они встречали меня и мою тень. Она одна вела меня через небывалые постройки, которые и указывали мою дорогу к храму.…

Лида пододвинула к себе сегодняшний список клиентов. Шесть человек: 4 мужчины и две женщины. Она про них кое-что знала, не все конечно, но многое. Так … кто там на сегодня … известный политолог … или кто он там … Красновский, культуролог из Нью-Йорка Ясулович, фотограф из Сан-Франциско Дворкин, какой-то парень из Братска, некий Титов … господи, а этот-то зачем тут? И еще две бабы: пожилая женщина из Нижнего Новгорода, Нина Васильевна Львова, ничем особо не примечательная одинокая особа, и еще более…

– Кира, ты заметила, как этот мачо строил тебе глазки?! – на все кафе завопила моя любезная подруга, хищно наблюдая, как я приближаюсь к столику. Боже, иногда я любила ее так сильно, что готова была придушить. – Боюсь тебя разочаровать, но он даже ни разу не взглянул мне в глаза, – хмыкнула я, ставя стаканчик перед собой. – Так что на бесплатный кофе можешь не рассчитывать. Иногда Алю заносило, и она отчаянно пыталась свести меня с каким-нибудь красавчиком. Вот только зачем? Какой парень захочет…

Загадочная троица Великих пирамид, охраняемая ужасающим и массивным изваянием древнего чудовища с человеческим лицом – Сфинксом – всегда вдохновляла меня и заставляла моё сердце биться с огромной скоростью. Спустя некоторое время, профессор кафедры археологии, на которой я проходил обучение, сообщил мне о скорой археологической экскурсии к пирамиде Хефрена. Несмотря на практически категорический запрет восхождения на пирамиду, профессору, видимо, всё же удалось выцепить разрешение на проведение…

– Вылезай, я тебя не обижу! – осторожно позвала я, для убедительности убирая молот за спину, незаметным движением проверила доступность ножа в набедренной перевязи. Мало ли кто прикидывается маленьким и беззащитным. Из-за мешка уже полностью высунулось бородатое лицо и опасливо озиралось по сторонам. Теперь приглядевшись к нему я поняла, что это маленький старичок. Уже без опасений я подошла к повозке. – Тебе помочь? Старичок, видя, что я не представляю угрозы, застенчиво вылез из-за мешка…

В гараже его ждал неприятный сюрприз. Правое переднее колесо его новой японской машины спустило и теперь нужно было решать: вызывать службу или менять его самому. Черт, и где его угораздило? Он уже достал телефон, чтобы парни в комбинезонах, лиц которых он даже не запомнит, быстрее приезжали и все сделали, но внезапно передумал. Ну, что это с ним в самом деле? Совсем распустился. Пока они приедут, пока то да се… полтора-два часа долой, а его ждут на работе. Сегодня важный день. Последние приготовления…

Пока компьютер считывал информацию, я открыл одну старинную книгу из запрещенного списка. Конечно, вызовы в этом разделе контролировались, но я ввел ложный идентификационный код и придумал фиктивный адрес. Пока кретины из Наблюдательного совета будут слать свои идиотские предупреждения типа «сведения из этого источника могут повредить вашим нравственным устоям» или «прочитанное не совместимо с этическими принципами эры свободного разума» я успею прочитать все, что мне интересно. Книжечка была очень…

– Ты что-то сказал? – переспросила мама, не глядя на него. Жестами она пыталась объясниться с папой, стоявшим снаружи. Из-за лыж – по паре с каждой стороны от пассажирского кресла – она не могла выйти сама. Василий повторять не стал. – Мы скоро приедем? – Если будешь спать, то скоро. Уловка была хорошая, но в носу звенело от запаха кофе, и Василий, даже при всем желании, не мог вернуться к уютной утренней дреме. Судьбу поездки – и ее продолжительности – решили два больших бумажных стакана…

– И! – Клаус вскрикивает и широким взмахом руки, будто он действительно находится за дирижёрским пультом, обрывает оркестр. Остаётся только контрабас. Короткие ускоряющиеся переборы – это апогей ожидания. И одинокие, резкие шаги гитары, спускающиеся вниз по октаве – предстартовый отсчёт. Рокочет бас и в унисон с ним тяжело тянет ноту виолончель. Пять… четыре… три… два… один… Старт! Инструменты вступают все разом под торжественные кварты валторны и трубы – ракета, преодолевая земное притяжение,…

– Куманин слушает. – Здравствуйте, Петр Сергеевич. – А, это ты, – голос начальника космодрома сразу потеплел. – Приехал уже? Впрочем, глупый вопрос, ты ж по местному звонишь. – Так точно, Петр Сергеевич. – Ладно, располагайся, сейчас предупрежу охрану. Ты на каком КПП? – На пятом. – Там и будешь? – Да нет, отъеду километра на полтора на север вдоль забора. – О-кей. Надолго? – Как обычно, дня на три. – Ну, ладно. Если что понадобится – звони. – Спасибо. – Дежурному трубочку…

Могила – желанное мою место, Но как прекрасны те снежинки, танцующие вместе, Как восхитительна природа вокруг… Я умираю, или это всего лишь грусть?.. Я ненавижу свой тошнотворнный запах, – Это зловоние страха, зов падших; Меня прокляли за то, какой я есть… Не раз я задумывался, что такое месть. Сырые стены, полчища книг, И темнота превращается в миг; Но почему так краток сюжет, А мои горесть и одиночество – нет?.. Назови мне причину жить, чтобы я смог рассмеяться. Я…