Фэнтези

– Второй день месяца лозы года сонной змеи. Вода растет. Четыре му. Ветер северный. Звезды молчат. Люди работают хорошо. Приказов из столицы нет. Маленькая девочка… – и, насупившись, запнулся, не понимая, что же мог обозначать последний иероглиф, а после все же вспомнил: «слезы». Значит, маленькая девочка плакала. Так… Он взял баночку с тушью, обмакнул в нее кисточку и начал записывать дальше, диктуя самому себе: – Третий день месяца лозы года сонной змеи. Вода растет. Пять с четвертью му. Ветер…

И снова на нее накатили неожиданная безудержная, безграничная радость, восторг, счастье. Они кипели в сердце, переливаясь через край, и захлестывали все вокруг. Свет, пение без слов, ветер, волны океана, несущиеся навстречу небу. Кто сказал, будто мир создан из мутного, бесформенного Хаоса? Архэл чувствовала, что его лепили из бесконечного потока счастья. Лили струйкой расплавленного золота в синюю небесную чашу. Она сама — пылинка, взлетевшая с этого сверкающего чуда, — хранит в себе воспоминание…

А еще она была Иной. Причем без регистрации. Впрочем, присмотревшись Арик нашел объяснение отсутствию регистрационной печати: Иная была дикая. И, похоже, в сумрак ходить училась сама, поскольку аура только-только начала окрашиваться ко Тьме. После грамотной инициации не остается так много нейтральных тонов. "Так-так! - подумал Арик с невольным подъемом. - Дикарка, значит. Ничего так выглядит... В моем вкусе." Он не любил прятаться и таиться. Вошел в сумрак за несколько шагов до ступенек, приблизился…

Очнулся Глебыч только на «Электрозаводской». Военного с газетой в вагоне уже не было; двое парней как ни в чем не бывало дули свое пиво; добавился мрачный тип, похожий на скорого кандидата в бомжи, но пока еще не докатившийся до соответствующего состояния одежды и внешности. В ушах эхом отдавался голос дикторши: «Осторожно, двери закрываются, следующая станция - «Семеновская». Глебыч потряс головой. В голове было гулко и пусто. Неужели все #8209;таки уснул? Быть не может! Секундой позже Глебыч…

Собственно, нетрудно было заметить, что жизнь аборигенов так или иначе вращается вокруг салуна. Через него пролегали все дороги: из дома в храм, из храма в кузницу и из кузницы домой. И неважно, что кузница к храму ближе, нежели салун, и вовсе в другой стороне расположена. Через салун — и точка. Поэтому у Толика вариантов не было: войдя в городок, он прямиком направился к салуну. К счастью, местный кулибин обнаружился за одним из столиков: вместе с соседом-стеклодувом уговаривал бутылочку забористого…

Вирг вяло покосился на хозяина и снова стал глядеть на ведьмака. — Ну, чего сидишь? — угрюмо пробасил охранник. — Приглашение нужно? Собирай свои манатки и проваливай. В тоне охранника не прослеживалось ни тени угрозы или раздражения — обычное уверенное спокойствие живого, привычно делающего свою каждодневную работу. — А в сортир мне зайти позволят? — справился Геральт миролюбиво. — На коридоре зайдешь! — буркнул, как отрезал, вирг-хозяин. Ведьмак утомленно вздохнул. «Н-да. А я, дурак,…

Геральт предпочитал спать. Однако проснулся он, как водится, загодя – километров за пятнадцать от житомирских вокзалов. Беспокоило ведьмака только одно: мобильник Даля в зоне доступа так и не появился. Железнодорожный и автовокзал часто расположены рядом. В Житомире их разделял всего один квартал. Геральт не стал просить водителя-полуорка остановить раньше – что изменят пять минут, если Весемир ничего не говорил о срочности? Разделяющий вокзалы квартал ведьмак одолел как раз за пять минут.…

- Э! Нам не туда! - сказала Ольша. Стало страшно. "Вляпалась!" решила она. Парень, не глядя на нее, ответил: - Помалкивай. Ольшу вдавило в кресло. Машина почему-то задрала капот, потом завалилась набок, скользнула меж троллейбусных проводов и взмыла, словно самолет. Земные огни провалились вниз. Ольша вцепилась в дверную ручку. Мысли расползлись и попрятались. Так ведь не бывает! Плавно развернувшись, парень повел машину (или что там?) прямо на Намыв, над рекой. Ольша затравленно глянула…

Ничего не вышло. Сам он запоминал только то, что действительно понадобится там, внизу. Полный оборот вокруг оси - тридцать два часа. Ровно. "Здорово!" - обрадовался Ник. Биоритм у него перекрывал стандартные земные сутки чуть ли не в полтора раза. В результате, привыкнув в рейдах есть и спать, когда этого требовал организм, на Земле Ник бодрствовал то днем, то ночью, в самое непредсказуемое время, отчего родственники приходили в необъяснимый ужас? Почему-то они были твердо убеждены, что…

- Эй, Выр, лезь ко мне! - позвал он. Выр отрицательно помотал головой. - Охота тебе ноги бить, - сокрушенно вздохнул Рудошан. За очередным поворотом тропы конь стал, как вкопанный. Поперек пути лежала сухая сосна в несколько обхватов. Верхушка ее пряталась в переплетении обломанных крон; как рухнуло старое дерево на соседей, так и застыло, чуть не достигнув земли. Человек ползком пробрался бы под мшистым стволом, но как быть с телегой и лошадью? Выр хотел чертыхнуться, но вовремя вспомнил,…

А вот и Шварцвальд. Хорошо древний лес разросся, не то что конному – пешему не пробраться. Знаем, пробовали… даже без чертовщины (а она там, говорят, водится) чужак в Черном Лесу сгинет в два счета. Дорога через него идет, но мало кто туда отваживается забираться. А ведь хорошая, еще имперских времен – на границе леса чуть не в тридцать шагов шириной, и прямая почти на милю. Прав Железнобокий, хорошее место. Капралы, как водится, орут. Да слышу, слышу, тут все и без вас понятно. На дороге в три…

Ухмыльнувшись в усы, я увеличиваю мощность своей оболочки и без малейших помех одолеваю вторую стену сторожевых чар. Стоящий на углу Страж провожает меня рассеянным взглядом, я же не удостаиваю его своего. Скрываться нет нужды, меня все равно не опознать. Такими средствами, по крайней мере. Третья стена заклятий куда как сложнее и изящнее. Я ощущаю невольное восхищение: неужели он сам накладывал эти чары? Возможно, хотя и маловероятно: профессионалов в этой области мало, и я знаю их всех. Вероятно,…

– Ну, Ми, будет тебе к празднику обновка. – А какая? Папа хитро щурится. – А это секрет. – Ну скажи! – Ну вот еще, какой же это секрет будет? Не-ет, утенок, сама увидишь. Тебе понравится. Я упираю кулаки в бока и смотрю на папу, как мама. Нет, наверное, у нее лучше получается, но все равно. Это значит: или ты мне сейчас же расскажешь все как есть, или… Уй! Это брат Кау, хватает меня сзади под мышки и подбрасывает в небо, ловит, переворачивает, снова подбрасывает. Мой визг его только…

Впрочем, я – не остановлюсь. В самом начале Пути я жадно вбирал в себя знания и мощь, стремясь не подниматься по лестнице, а бежать по ней, лететь, перепрыгивая через ступени, минуя «лишние» участки. Потом я, так сказать, повзрослел, и продвигался размеренно, не стремясь схватить лишнего и не пропуская ничего из того, что могло бы пригодиться. А когда я миновал и этот этап жизни… тогда движение и сам Путь превратились в то, чем никогда не должны были стать. В простую привычку. Пораженный…

– Тогда – подай мне венец, жрец, и выслушай слово царя. И когда двойной обруч белого золота превратил вохака орды варваров-северян – в царя, правителя, владыку солнечного трона и всей державы, – жрец услышал: – Повелеваю: возвести новый дом божий у южных ворот, сделать его достойным нового царства. Все материалы и работники будут выделены сообразно нуждам строительства. Достояние богов – да будет невозбранно перенесено в новый храм, но только сами боги знают счет своим богатствам, а потому…

Вновь поднимается туча пыли. Потом она исчезает, и со стен замка виден только храбрый рыцарь Юрген, сжимающий обломок копья, но целый и невредимый. Ворота раскрываются, пропуская хозяина замка, барона Бриана де Рур. Он преклоняет колени перед рыцарем, упрашивает его задержаться на день-два и принять участие в празднике. Юрген улыбается и качает головой. – Очень жаль, господин барон, но меня ждут иные дела. Господин барон понимает нужды странствующего рыцаря. Из замковых кладовых появляется…

Жрецы это понимают лучше всех и не скрывают от хранителя архивов пагубности такого нарушения. Если народ сочтет, что владыка, богорожденный царь, лугаль отличается от простых смертных только титулом – этого титула весьма скоро не станет, как не станет и царя… Удрученный, дабир отправляется в странствия, послушать чужеземных мудрецов. Не только от дурной головы ногам горе, от умной тоже случается. Он спрашивает совета у горных мудрецов, у пустынных отшельников и духов тростниковых плавней, но ответа…

Последние слова старик специально выделил большими буквами, дабы даже до великого героя дошло, что сражаться предстоит не абы с кем. Прежде чем тот, нервно сглотнув, задал всегдашний бестолковый вопрос «почему я?», друид добавил: – Разумеется, в должный час я помогу тебе советом, но – только советом. Знания мои обширны, однако те, кто сочли знание могуществом, строго воспретили мне применять оное могущество непосредственно. Gea . Что такое геас – на языках южных гэлов, – или гейс – на языках…

Антошка играючи отодвинул кровать, взялся за рукоять, слегка напряг мускулы и вытащил полутораметровый клинок из пола. Порядочек! Иванов аккуратно положил оружие на пол, подошел к бару, налил себе рюмочку коньяка и, как был в одних трусах, сел в кресло подумать. Скорее всего, это был долгожданный Знак. Не зря, ох не зря Антон мечтал днем и ночью, да не просто мечтал — готовился к своей мечте, наплевав на все остальное. Еще в старших классах средней школы Иванов понял, что существующий убогий мир…

Все события, упомянутые в романе, действительно имели место. Все совпадения неслучайны. Все действующие лица – реальные люди. Или не люди, но не менее реальные. Часть 1 Нападение «Ах, как хочется приключений!» 10 июня, вечер – Ту-цал, ки-хут, мах-ша… – бедный идиот предполагал в этих словах нечто мистическое, таинственное… На самом деле по-этрусски они означали «раз-два, три-четыре, пять-шесть». Но этрусский язык – родной для знаменитого когда-то летучего демона Мелькарта-младшего…