Фэнтези

Он припомнил, что срисовал эту компанию, мрачно цедящую пиво у дальнего столика, практически сразу, по привычке оценивая всех присутствующих на предмет опасности. В таверне было тихо, и, кроме этих вот весельчаков, вызывали опасение еще несколько человек, сидящих в другом углу таверны. Правда, те привлекали внимание в первую очередь своей разношерстностью. Здоровенный, как тролль лесной, мужик, весь заросший темным густым волосом, обманчиво медлительный и неторопливый. Холодный, надменный аристократ,…

Взгляды отца и детей были наполнены болью и страданием. Краз понимал, что видит их в последний раз, и что ему больше никогда сказать, как сильно он их любит и не прижать к своей груди. Глаза его детей выражали боль последней встречи и невозможность ничем помочь своему отцу. С уголка глаза Краза скатилась одинокая слеза, что упала на кровать, в пепел от только, что потерянной руки. Он, как отец, решился первым отвернуть голову и лишь произнес: – Прощайте. Я горжусь вами. Он видел перед собой лишь…

– Чудесно, что вы сразу перешли к делу. Вот что значит – серьезный человек! Так и не дождавшись приглашения присесть, гость позволил себе вольность и расположился в свободном кресле у камина. Риз надеялся, что Саймон приструнит свое радушие и не станет подавать чай сейчас, иначе разговор растянется. Риз вопрошающе посмотрел на Лэрда, и тот попытался объяснить причину своего визита: – Я пришел, чтобы попросить… э-э-э… вернее, предложить… Голос его остался спокойным, но глаза забегали, будто…

Гостиная в шале Моргана Гарвуса была воплощением высокогорного шика: везде дерево, камень, сливочные и карамельные тона. Лестница, ведущая на второй этаж, так и манила подняться и изучить пару спален, кабинет хозяина и библиотеку. Под лестницей пряталась дверь в так называемую «горячую» часть дома: в ванную комнату, сауну и бассейн, построенный над термальным источником. Берти вздохнул, окидывая шале прощальным взглядом. Уезжать не хотелось. Морган был его лучшим другом, хоть и мизантропом. Да…

– Сейчас утро воскресенья, – напомнил я. – Папа у нее, небось, еще дрыхнет. Решив подождать внизу, мы спустились, сели в машину и от нечего делать стали рыться пакетах со «стратегическими запасами», которых к концу года набралось изрядно. Нашли целую пачку жевательного мармелада. Лесли успела только попросить меня не смотреть, как она сдвигает маску и жует, когда Эбигейл постучала в стекло. Как и мне, волосы ей достались «не от того родителя». Но я был мальчик, и меня просто-напросто стригли…

– То есть вы отказываетесь!? – Повысив голос, возмутился принц, злобно посмотрев на барона. – Господин Гари, я не сказал, что отказываюсь! – Немного с нажимом, произнёс барон. – Но при всём моём желании, прежде чем впутываться во всё это, я бы хотел удостовериться, что всё пойдёт, так как надо. Ведь ни у кого из здесь сидящих, второго шанса не будет. – К сожалению, барон Харгс, верно заметил, у нас действительно не будет второго шанса. Но и тянуть резину, нам также не стоит. Всё же появление…

А сам Кот? Помог отразить первую атаку, когда к ним заявилось почти два десятка циклопов, простился с сотней погибших в той бойне богов и исчез. Впрочем, Бо прекрасно понимал Кота. Тогда они рассчитывали, что дальше будет легче, что с мертвых циклопов они получат новые камни изменения, раздадут силы верным помощникам, чтобы те тоже смогли встать на защиту мироздания, вот только ничего не вышло. Серые гиганты были невероятно сильны, они использовали способности камней, но самих их внутри не было.…

Но это самая безобидная версия, самая известная в народе. А есть правдивая, которую знают немногие. Студент Ми сам старался защитить свое творение, и тогда злой мандарин убил его. Но Аист об этом не знала – висела молча на стене, как картина. И лишь спустя тридцать лет услышала она разговор двух вельмож: – Старый мандарин скоро умрет. Много дурных поступков он совершил. И тогда пред изумленными взорами вельмож птица сошла со стены и промолвила: – А, мандарин умирает? Вот как… Передайте…

– Агрх… – тихо прорычал пес и лег на пол, всем видом показывая, что не уйдет. – Пошел вон! Чтоб духу твоего здесь не было! – отец угрожающе пошел на нас. – Я тоже уйду! – топнула ногой и сложила руки под грудью, упрямо смотря на отца. – Ты всегда мне запрещал заводить животное, даже если это – хомяк! А тут – просто пес, которому нужен приют на пару дней! – Нет! – упрямился отец. – Так… – мама наконец-то отмерла. – Петр, животное остается. И мойте руки, ужин готов. И как-то все и закончилось,…

Маменька тогда поджимала губы, и в этом снова виделся упрек. Будто… будто Эва виновата в том, что случилось. Голова закружилась. – Ляг. – Стефано не отпускал ее. – Закрой глаза. Не сопротивляйся. Поверь, все будет хорошо. Кажется, на Эву швырнули плащ. У чабреца вкуса почти нет, только аромат. Некоторые мешают его с чаем, но маменька полагает, что это признак дурного вкуса. Чай если и можно с чем мешать, так это с молоком и лимоном. И то… Мысли путались. – Ну что она? – Крепкая.…

– Да ладно тебе! – Наемница ободряюще улыбнулась, положив голову на плечо мага. – Наденешь корону, назначишь смертников, ой, то есть советников, и уйдешь в поход. Многие правители так делают, не вылазят из них годами. – А я вообще не понимаю, чего ты такой кислый! – Сильвер встала с другой стороны, с наслаждением вдыхая ледяной воздух. Она относилась к кошкам, которым холод нравился больше, чем жара. – Посмотри, какой шикарный город! И он весь твой! – Золото слишком переоценивают, счастье не…

Человек почти не изменился с последней встречи – немного увеличилась седина на висках и появилась трость из черного дерева с изумрудом в навершии. Камни в баронской диадеме по-прежнему молчали, разительно отличаясь от короны самого Грея. Кот неспешно раскуривал трубку, устроившись в гостевом кресле в малом кабинете. Амели предусмотрительно поставила перед высоким гостем пепельницу. – Привет, прости, что не смог встретиться раньше. У меня тут… – Лис устало вздохнул и махнул рукой, устраиваясь в…

– Маричка?! – знакомый голос, привычно лишенный теплоты, заставил вспомнить детство и нервно накрутить на палец темно-русые, еще не тронутые сединой, волосы. Пусть обращались к ней в ласкательной форме, но голос был тверже стали. Она уже и забыла, когда в прошлый раз слышала такие звенящие, словно металл, нотки в голосе матери. Пробужденное этим тоном, на поверхность сознания выплыло последнее такое воспоминание. Тогда она известила мать, что не будет заниматься семейным делом. Взвесив все за и…

А еще она была Иной. Причем без регистрации. Впрочем, присмотревшись, Арик нашел объяснение отсутствию регистрационной печати: Иная была дикая. И, похоже, в сумрак ходить училась сама, без чьей бы то ни было помощи, поскольку аура только-только начала окрашиваться ко Тьме. После грамотной инициации не остается так много нейтральных тонов. «Так-так! – подумал Арик с невольным подъемом. – Дикарка, значит. Ничего так выглядит… В моем вкусе». Он не любил прятаться и таиться. Вошел в сумрак за несколько…

Леший покряхтел, обводя мутным взглядом мою притихшую избу, подошел к кадушке с водой, опустил туда голову и принялся жадно пить. – Бумаги, бумаги подпиши, – сунула ему в кадушку свое направление на практику, – Не допустят же! Леший что-то булькнул, утер рукой лицо, вытащил из таза сонную влюбленную жабку, про которую я совершенно забыла, и когтем по низу страницы провел. – Ну все, – поклонилась ему, укладывая так и не проснувшуюся Василису в карман и подтягивая к себе неподъемный чемодан,…

– О боги, почему я не умерла как мои родители – в сердцах произнесла она. В коридоре послышались шаги, она поспешно опустила тряпку в ведро и продолжила работу, дрожа от ужаса. – Вот ты где негодяйка, заканчивай побыстрее, клиенты прибывают и сегодня ты вступишь в ряды жриц – с гадкой усмешкой заявила помощница хозяйки. Орхидэя вздрогнула и резко побледнела – Всё зависит только от тебя, приласкают тебя или наоборот накажут. Иногда наших девочек берут домой и одаривают за приятные ласки. У тебя…

Доведись пришлым увидать его руки, они бы догадались о чувствах, бурливших в его душе. Но они, хвала всем святым, их не видели. А по лицу Роланда, его не зря прозвали Мертвым, даже самый проницательный физиогномист не смог бы ничего прочитать. Оно, как всегда, оставалось спокойным и расслабленным, а взгляд чуть отрешенным. Усилием воли он заставил себя разжать ладонь. Пальцы огладили гладкое бронзовое навешие, скользнули по рукояти вниз, к витой S-образной гарде и легли на широкую пряжку ремня.…

– Мальчики, давайте так: вы убираетесь отсюда, а я делаю вид, что вас не видел. Идет? «Мальчики» переглянулись и заржали одинаково мерзкими голосами. – Вообще-то это ты заявился сюда и ещё права качаешь! – крикнул оставшийся со мной леший. – Ты кто такой борзый-то? – Платон Адрон, – он пожал плечами, делая несколько медленных шагов вперед, приближаясь к нам. – Слышали о таком? – Адрон? – стоящий рядом со мной увалень пошамкал губами. – Не припоминаю. Какая-то аристократическая фамилия, что…

Знаю я, почему официанту Габриэля Нолана потребовался срочный отпуск. Надеюсь, он вообще выжил. Методы папочки непредсказуемы, но всегда эффективны, моё положение это доказывает. Смотрю, как Габриэль Нолан медленно обводит персонал взглядом. Кажется, на мгновение его глаза вспыхивают при встрече с моей упакованной по последней моде фигуркой. Форму я и не думала надевать, а стоило. Может, не привлекла бы столько внимания. Нас всех, как ягнят на заклание, приглашают в персональную комнату отдыха…

– Как думаете, что это за хрень? Почему лифчик бросился на убийцу? И откуда у Умника вообще такие вещи? – Это мой лифчик, – послышался слегка смущённый голос Кати. На этом моменте трансляция прекратилась. Дух-защитник был не в состоянии поддерживать её дальше. Он и без этого едва держался от развоплощения. Тот, кто бил по дому, применил очень необычную способность, которая затронула даже духов. – Я вижу, что твоё тело подвергается наказанию и могу помочь, – совершенно неожиданно для меня произнесла…