Фэнтези

Вор резко выпрямился и начал оглядываться. Но вокруг все выглядело пустым. Баюн вылизывал заднюю лапу, щурился. — Свалит. — прошептал дядя Роберт. — Не думаю. Жадный. — возразила бабуля. Вор колебался. И тут раздался звук, от которого он натурально подпрыгнул. Это был звон цепей. И снова вздохи, стоны, даже завывания. Причем шли они со всех сторон. Жутковато даже если просто смотреть. Вор тоже так решил. Еще и Баюн спрыгнул с дивана, не спеша прошелся до входной двери. Там сел и распушился…

Я же поднялся со стула, закинул его в кольцо и склонился над големом света. Казалось, он поместился бы у меня на ладони. — Ты говорить можешь? — внимательно посмотрел я на него. — Или ещё непривычно? — Па-па, — промямлил он и потянул ко мне ручки. Он напоминал жёлтого цыплёнка, но с лучами, как у солнца, и человеческими конечностями. — Не папа, а начальник, — рассмеялся я. — Так меня зовут остальные големы. Можно господин, или повелитель, но мне это не нравится. Я привык к «начальнику». Так…

А сейчас девчонки дрыхли на заднем сиденье «Волги», привалившись друг к другу. Ну а мне, наконец-то, удалось рассмотреть нашу новую спутницу. Крупная, но не толстая. Ростом, как мне показалось ещё там во дворе, она, пожалуй, с меня будет. А в плечах даже и пошире чуток. Лицо некрасивое, грубое. Но не отталкивающее. А как бы так выразится… Когда-то очень давно на Руси из цельного ствола дерева высекали идолов и устанавливали на капище. Вот, почти такое же, как бы высеченное из дерева лицо было у этой…

Сейдрак топтался под дверью кабинета Алдрака, не понимая, зачем его вообще вызвали. Внезапно сквозь дверь просочилась голосовая руна и Сейдрак услышал насмешливое: — Приступ робости или я о чем-то еще не знаю? Намек отца, что Сейдрак опять что-то натворил, заставил его толкнуть дверь. — Приступ непонимания! У нас обоих! Ого… Ты куда-то собрался? Сейдрак присвистнул, оценив парадный мундир первого стража Эльгара. Черный костюм отмечала темная звезда лидера стаи черных драконов, а на шее висела…

Я успел добить еще одного из блатных, когда случилось то, чего я совершенно не ожидал, свет перед моими глазами заморгал и померк, я оказался в полнейшей темноте и было такое чувство, что лежу я в ванной полной теплой воды, что это? Такое ощущение испытываешь, когда после долгой игры выходишь в реальный мир, но такого не может быть, мне еще пребывать в тюрьме долго, вернее дорого. С тех пор как простые сроки тюремного заключения были заменены суммами возмещения ущерба, такое понятие о них, как…

Дождь усилился, ещё больше размывая окружающую грязь. «Аурус» смотрелся чужаком на этих улицах. Будто инопланетный корабль, который приземлился на остров к туземцам. Среди этих заваленных хламом и разукрашенных граффити улиц уместнее бы смотрелось какое-то корыто, в духе древнего Li-Hong’а и Voyager’а китайского производства, чьи остовы массово гнили вдоль тротуаров. Внезапно экран на панели замигал: «Неизвестный номер». Я перевёл дыхание, нажал на приём: — Да? — Мельник, вы…

— Ну, это ты пока не видишь, — усмехнулся архимаг. — Помню я в каком состоянии ты зачастую из академии возвращалась. — Это в каком? — В замученном. — Элтар, ну ты вспомнил тоже. Когда это было? У меня теперь и резерв, и уровень совсем другие, да и опыта в распределении сил прибавилось. — Ну-ну, — весело глядя на меня снова усмехнулся мужчина. — Посмотрим, что ты через пару месяцев скажешь. Если что, мое предложение в силе. Приходи в любой момент, управляющий артефакт от системы защиты выдам,…

Слушая Ежелику, я пытался понять смысл её слов. Распределительный центр? Души? При жизни? Я что, умер? Меня же запечатали. — Ты здесь, потому что твой старый друг изъявила желание, — продолжала она говорить. — В твоей жизни был момент, который стал ключевым и повлиял на твоё будущее, сформировав твою личность. Тот момент, который ты пытаешься забыть, ведь ты осознал, какую ошибку тогда совершил. Её слова пронзили меня, словно ледяной клинок. Воспоминания нахлынули, пробуждая гнев, который долго…

Быстро разобрав крепления, Алексей вынул кассету с пленкой. — Нужно проявить. Если сработало — мы узнаем, откуда немцы нас утюжат. Через час в подвале заброшенного дома, превращенного в полевой пункт, в свете керосиновой лампы проявляли снимки. — Есть! — воскликнул Алексей. На одной из фотографий отчетливо просматривалась позиция немецкой артиллерии, замаскированных под кустами. — Ну немчура держись... — выдохнул Петров. — Передаем артиллеристам, пусть отрабатывают. Спустя полчаса…

— Не трогайте ее! — рявкнул я и попробовал освободиться. — Башку снесу! Легко, словно она была пушинкой, охранник заломил ей обе кисти и попытался выволочь из комнаты. — Миша! — взвыла сестра. — Не говори им… Я снова дернул руками, но ощутил сопротивление. Дерьмо. Зачем они меня привязали? И в этот момент что-то внутри меня взорвалось. Словно сгусток силы лопнул и начал растекаться по артериям. Время вокруг меня замедлилось. — Не трогай. Мою. Сестру! — отрывисто произнес я. — Убью. В третий…

— И то верно, — согласился Рэдмунд, — мы самые что ни на есть бездельники, ведь всё, что нам необходимо, у нас есть! Будь у меня, допустим, такой нештукатуреный дом с дырявой крышей, я бы не смог сидеть в нём сложа руки. Неловко было бы, знаете ли. А вашим сыновьям, напротив, это отлично удаётся! — Да как ты смеешь! — воскликнула она. И осеклась, разобрав, кто перед ней. Но тут же, перехватив дух, продолжила тираду. Будь ты хоть сын герда, хоть сам Верховный король, никто не смел наговаривать на…

Выйдя из здания вокзала, я натыкаюсь взглядом на продавщицу. Девушка, обняв пустую корзину, сидит на лавке под фонарём и плачет, но меня не трогают её слёзы. Желание отомстить падает красной шторкой перед глазами, и я иду к ней. — Эй, торгашка! — окликнув девчонку, прибавляю шаг. Заметив меня, она подскакивает с лавочки и, шмыгнув носом, выпаливает: — А-а, это вы! Извиняться пришли? Давайте, я жду! — и топает ножкой. Не дойдя до девчонки, встаю как вкопанный. Такого я точно не ожидал. …

Как оказалось, лежал я в прохладной пещере, скромно освещаемой немногочисленными кристаллами, семейства которых торчали созвездиями из песчаных стен. Их светло-жёлтый свет не позволял рассмотреть что-то в отдалённых углах, но даже его мне вполне хватало уже для того, чтобы увидеть не самое богатое убранство этого места. В свете лучей этих кристаллов можно было понять, что это место успели обжить, но точно не для долгого проживания. Эта пещера больше напоминала место поклонения, какой-то культовый…

«Сейчас тебе подойдёт грушевый тарт с мёдом и корицей, ароматный глинтвейн и мягкий плед. Всё будет хорошо, Настенька». Всё ещё пребывая в шоке, я села на ближайший стул. Он заскрипел, но не сломался. А самое странное то, что мне не было страшно. Ни капли. Мне не было тревожно. Я сидела посреди пыльного кафе в компании важного таракана в цилиндре и держала в руках магическую книгу. Наверное, надо было как то запаниковать, но почему-то, впервые за много месяцев, я чувствовала, что нахожусь…

— И я ее сжег! Что с того, Бруно? Ты предлагаешь мне сидеть затворником в четырех стенах, трясясь за свою жизнь? — У тебя голова не болит? — ничуть не впечатлясь обрушенным на него напором, язвительно поинтересовался Бруно. Курт лишь вопросительно поднял бровь, дозволяя помощнику развить свою мысль. — Ты упорно не замечаешь тот факт, что в твой день рождения неприятности… фатального толка неприятности… имеют обыкновение находить тебя и валиться на голову. Как известно, один раз — случайность,…

Не знаю, сколько я пролежал без движения до первоначального пробуждения, но после- уже предпринимая некоторые к тому усилия- ещё не менее недели. Изредка меня поили и кормили- и последнее было явно недостаточным. Ведь если после трапезы ищешь голодным взглядом, чего бы такого ещё закинуть в ненасытную утробу- это явно ненормально. Я пытался жестами показать кормящей меня девочке (определил её возраст по каким-то внутренним параметрам в тринадцать-четырнадцать лет), что мой ускоренными темпами выздоравливающий…

В углу на ворсистом коврике работала Лейя — белая куница, гораздо меньшего размера, чем её дикие сородичи. Она стала моим фамильяром ещё при моём рождении. Помимо того, что Лейя владела защитной магией, также она умела управлять предметами силой мысли и сейчас перебирала засушенные растения: травинки вылетали из кучки и ложились перед её лапами, а после тщательного осмотра отправлялись либо в стеклянную миску, либо в мусорное ведро. Настенные часы показывали, что до полудня осталась минута, а это…

Придворные «служители муз» снова зашевелились, зашептались. Новый удар грома грянул, как колокола преисподней, и крупный дождь зло забарабанил по стеклам. Александр опять вздрогнул и продолжал: — Да, так вот, сегодня нам почитает свои стихи один молодой поэт — Касьян Беляника. Он, конечно, не принадлежит к высокому кругу, а скорее к моим подданным-простолюдинам, но ведь не происхождением же исчисляется дарование, не правда ли, друзья мои? — Тут опять грянул гром, и король вновь непроизвольно вздрогнул. —…

— Но вы же не хотите, чтобы он утонул? — спросил мистер Пауэлл, и в голосе его послышалась легкая тревога. — Если он… — Дело не в этом, — резко ответил доктор Бойкот, как бы затыкая помощнику рот. — Тут нельзя хотеть или не хотеть, — продолжил он. — Топить его нам незачем, по крайней мере сегодня. Думаю, что и не в следующий раз. Разумеется, в зависимости от результатов. Плеск в баке все еще продолжался, но очень слабый, этакое железное эхо, словно некий призрак безуспешно пытался сойти на воды,…

Между тем все расселись, и хозяин дома поднял чарку самогона, весело повел глазами из-под кустистых бровей. – Дай вам Боже, дорогие мои, крепкого здоровья и долгих лет. А нам – чтобы встречаться почаще! С чувством сказал, от самого сердца. За столом, чай, не чужие собрались, родня, да ещё любезный друг Данилов, старый саам, тоже Степан и тоже егерь, по-свойски заглянул на огонёк. – Ну, бывайте здоровы! Чокнулись, выпили, взялись за еду. На столе всего горой: и свежее, с пылу с жару, и томлёное,…