Историческая фантастика

– Разумеется, Олег Иванович! Вызвал ещё в полночь, работали всю ночь! Я лично подъехал и взбодрил их, чтобы не позёвывали, а работали, не покладая рук! – Ничего! – проворчал Олег Иванович, пока Алексей тихо выходил из когнитивного диссонанса, вызванного масштабом реакции на его задумку. – Я по этому поводу ночью премьера отвлекал. Так что и они не разломятся! И каковы результаты? – Наш «Космократ» в целом подтвердил расчёты здешнего «Умника». В рамках сегодняшних наших знаний, универсальный челнок…

Мальчик помялся еще пару мгновений, потом все же ответил: – Ну… Ну я и правда не подрался. – Вот как? Глазки школьника блеснули и помокрели. Он сконфуженно отвернулся и принялся утирать мордашку. – Меня побили… – Кто? Он снова поджал губы, помотал головой. – Если я расскажу, еще раз побьют. – Я же сказал, – терпеливо повторил я. – Я никому ни ничего не скажу. Вообще никому. Наш мужской разговор останется только между нами. Мальчик помолчал еще немного, потом решился: – Федя…

– Эй, православные! Кто жив остался, вставайте, ляхи идут! – раздался чей-то негромкий голос, но внутри затихшего храма он показался громом небесным. Посадский человек Ондрюшка остался бы лежать, но воин Андрей принялся подниматься. С трудом перевернувшись на живот, привстал на колени. В голове зашумело. Перед глазами явилась пелена. «Нешто ослабел настолько? Врёшь – не возьмёшь!» – Погодь, – услышал Андрей женский голос. Посадская девка, повернувшись на бок и привстав, срывала с себя платок.…

М-да, так и не поменяла она свой репертуар, а пора бы, сейчас эти истерики ничего, кроме дикой злости, не вызывают. – Я-за-рулем… твою мать!.. – прорычал я и бросил телефон на сиденье. Да что за день сегодня такой… Сначала в федерации все мозги высушили, теперь Людка… Да задрали, уроды! Принял вправо и остановился на обочине. Нашарил в бардачке пачку «Житана», щелкнул зажигалкой… Опять заверещал телефон. Мельком глянул… Ага, опять Плеханов… – Да, Михаил Иванович… – Сань, ты подумал?…

–– Как скажете, дорогая. После этого разговора прошло около года. И снова графиня направилась в кабинет мужа. На этот раз и супруг отнесся к проблеме замужества старших дочерей всерьез. Он со вниманием выслушал графиню и тяжело вздохнул. –– Что вы теперь от меня хотите? Говорите – я все исполню. –– Может, отправить Лавинию к моей тете, чтобы у Генриетты и Матильды появилась возможность… –– Нет! – резко прервал ее граф. – Эта интриганка плохо повлияет на мою дочь. Наша Лави и так шустра, а…

– Вот. Задержали какого-то подозрительного, – сказал первый солдат. – Пытался убежать, но мы догнали, – вставил второй. – А еще он ранен. Наверное, напал на кого-нибудь. Лохагос кивнул солдатам, чуть помедлил, продолжая рассматривать арестованного, и наконец приказал: – Развяжите ему руки! – И предупредительно добавил: – Надеюсь, ты будешь благоразумен? – Буду, – вздохнул пленник и протянул связанные руки солдатам. Один вытащил нож, но товарищ остановил его: – Постой! Зачем портить…

– Да пошли, – кивнул ему в ответ друг, и две фигуры, достав самострелы из-за спины, вышли из ниши и зашагали в разные стороны по верхнему ходу стены. С каждым часом снега становилось все меньше, а завывавший до этого ветер постепенно стих. С высоты даже начали проступать очертания дальнего леса, и уже ближе к концу караульной смены Митяй заметил там какое-то шевеление. – Движение на опушке у дальнего ручья! – выкрикнул он. – Ближе к обгоревшему дубу с обломанной вершиной! Раздался топот, и…

Семьдесят семь лет. Столько мне исполнится осенью. И я ещё молодцом – вон, как лихо лазаю по дюнам из мелкого белого песка! Другие в моём возрасте и шагу не ступят без палки или инвалидного кресла. Я и копать ещё могу. Вот только спина подводит – десять минут внаклонку, и всё. Здравствуй, радикулит! И болтал я не просто так, а для того, чтобы водитель видел во мне только немощного разговорчивого старика. От Русского водитель свернул на Красноторовку в объезд Янтарного. – Вот ишак! – выругался…

При росте в два метра с лишним, Иван был настолько широк в плечах, что любая машина, кроме Сафари, или Тундры, была для него маленькой. Но таких машин у него не было, и Иван ездил в любую погоду, и в любой сезон, на ещё дедовском мотоцикле с коляской «Днепр», восстановленном Иваном до состояния «Харлея». У Ивана была своя автомастерская. Именно своя, а не арендованная, и занимался он, в основном, мотоциклами. Занимался лично. И двигателями, которые «фаршировал» всевозможными наддувами и впрысками,…

– Да чего ты тут, Лениным себя возомнил? – Крикнул кто-то из толпы. – Чего ты нам чешешь? Слышали мы уж Васьки Ломова оправдания! Машины напугался, так сдай назад! А нас не задерживай! – У нас работа! – Ежели ни я! – Крикнул я, – кто ж еще вам мозги вправит? – Эх! Нашелся! – Да ну! – Вот значит, как, – раздался другой громкий голос, – значит, нужно вам, дорогие товарищи шоферы, мозги вправлять? Я перевел взгляд на обладателя этого голоса. То выступал высокий мужчина в пиджаке и при…

Жалко… Именно исчезновение очередного божьего одуванчика и сподвигло меня предложить нашему главреду репортаж о поисковом отряде «След». Его создали еще в начале две тысячи десятых по аналогии со столичными и тверскими отрядами. И вот уже больше десяти лет люди самых разных профессий вне зависимости от возраста и социального статуса в свободное время за собственный счет разыскивают других. Ищут, спасают или… приносят скорбные вести родственникам. Ох, чувствую, попал я именно в такую ситуацию – Каликинский…

Свет медленно рассеялся. Стал мягким, согревающим. Он увидел перед собой совершенно незнакомых людей, одетых странно, как с театрального помоста. Эти люди необычно замерли, как будто кто-то вёл запись и теперь поставил паузу. Глава 1 1917 год, январь 1 Царское село, Александровский дворец. «Если можно проснуться в другом времени, и в другом месте, нельзя ли проснуться другим человеком?» Чак Паланник, Бойцовский клуб. Зрение прояснялось. Он увидел, что больше не лежит…

Через минуту няня и Марк снова шли по площади. В сумочке у девушки лежал флакончин духов, а малыш крепко сжимал в руке пистолет. Они уносили с собой "любовь и "смелость", подаренные щедрой Ягг. Однако эти приятные сами по себе дары не гарантировали (к нашему огромному сожалению) им счатья до конца дней. Народ все прибывал и прибывал на ярмарочную площадь. Один за другим Грета внимала с полок свои подарки. Денег с покупателей она, как любая уважающая себя волшебница, не брала, чем вызывала у одних…

Через минуту няня и Марк снова шли по площади. В сумочке у девушки лежал флакончин духов, а малыш крепко сжимал в руке пистолет. Они уносили с собой "любовь и "смелость", подаренные щедрой Ягг. Однако эти приятные сами по себе дары не гарантировали (к нашему огромному сожалению) им счатья до конца дней. Народ все прибывал и прибывал на ярмарочную площадь. Один за другим Грета внимала с полок свои подарки. Денег с покупателей она, как любая уважающая себя волшебница, не брала, чем вызывала у одних…

– Быстрей, Иеремий! Они уже у стен! – кричал насмерть перепуганный молодой послушник. – Иду, иду я! – старый монах засуетился и, побросав вещи, быстро вышел из кельи. *** – Тятя, тятя, наши сети притащили мертвеца! – мальчишка лет семи вприпрыжку прибежал на поле, где работал отец. Ещё не сильно пожилой крестьянин вытер пот рукавом домотканой рубахи и посмотрел на сына. – Какого рожна брешешь? Шо гуторишь, откель мертвец? – Не знаю, тятя. Мы с братом рыбачили на запруде. Там течение слабое,…

– Мой фюрер! Все оповещены, и с минуту на минуту будут! Позже всех появился адмирал Канарис, но он привез фотографии с аэродрома и полковника Кребса, их доставившего. Все внимательно рассмотрели привезённые фотографии. Особенно всех поразило фото, снятое, правда издалека, где из-под крыльев неизвестных самолётов вырывается фонтан огня до самой земли. Больше всех волновался Геринг. Его огромное тело ходило ходуном, он постоянно вытирал пот со лба. – Полковник! Самолётов было много? – спросил он.…

– Ах, да, конечно… Круглолицый в пенсне и пирожке неспешно расстегнул пару пуговиц на пальто и вынул из внутреннего кармана пухлый незапечатанный конверт. Протянул его своему визави. – Пересчитайте. Не меняя позиции, человек без лица принял конверт, достал и бегло перебрал купюры, затем спрятал полученную сумму в недра своей шубы. Кивнул коротко. – Всё в порядке. Его собеседник кашлянул. – А можно вопрос? Не для протокола? – Ну, попробуйте, – в голосе у неизвестного проскользнул интерес.…

И действительно, двор, а точнее, большая группа строений, оказалась рядом, метрах в пятидесяти. Предупрежденный хозяин вышел встречать их в ворота и сейчас о чем-то говорил, кланяясь, Семену. Седов еще отметил, что в голосе его слышится искренняя радость, причем, без особого подобострастия. Ну да – дополнительный заработок, да еще в конце сезона, да еще бояре… есть чему радоваться. Им очень быстро обеспечили сопровождение со светильниками, показали две комнаты, в которых они сложили вещи и оружие,…

Впрочем, домой рвались не все. Кое-кто остался в армейских переформированных частях штата мирного времени – уже, как сказали бы в наше время, на контрактной службе. В этом случае рядовой и унтер-офицерский состав получал весомое денежное довольствие, продовольственный паек и перспективу дослужиться до офицерских чинов – естественно, если он будет достоин направления в военное училище и производства в офицеры. По плану реформирования армия она должна была стать профессиональной, хорошо подготовленной…

– М-м-м… нет, – осторожно отозвался Майкл. А Уинтроп согласно кивнул. Они до сих пор не понимали, зачем это вдруг их старший родственник им все это рассказывает. – В том-то и дело, в том-то и дело, – усмехнулся дядюшка, явно наслаждаясь их недоумением. После чего замолчал и некоторое время сидел, молча пялясь на стену хижины, сбитой из грубо обработанных деревянных плах, и думая о чем-то о своем. Это была «семейная» хижина Рокфеллеров, построенная еще в прошлом веке, когда их фамилия только начала…