Исторические детективы

Однако в этот раз все пошло не совсем так, как ей думалось. Или, точнее, совсем не так. Не дойдя до рынка совсем немного, она вдруг услышала за спиной гортанные крики, и в ту же секунду на нее налетела компания чернокожих подростков. Они весело толкали друг друга, кричали, дергали за одежду – словом, наслаждались жизнью в той мере, в какой позволял им скромный социальный статус. Человек неопытный решил бы, что его в этой неразберихе сейчас просто собьют с ног, но капитан Белью отлично знала, что…

Я остановилась у школьных ворот, чтобы подождать Машу, но потом вспомнила, что она не собиралась идти на первый урок и предупредила меня об этом. Пришлось зайти на территорию школы без неё. Сбоку от крыльца стояла девушка примерно моего возраста и провожала взглядом каждого проходящего мимо. Первое, что привлекло моё внимание к ней, – её волосы, настолько длинные, что она могла бы на них сидеть, рыжие, почти красные, скорее всего, крашеные, судя по заметным тёмным корням. Форма, надетая на ней, принадлежала…

Через минуту няня и Марк снова шли по площади. В сумочке у девушки лежал флакончин духов, а малыш крепко сжимал в руке пистолет. Они уносили с собой "любовь и "смелость", подаренные щедрой Ягг. Однако эти приятные сами по себе дары не гарантировали (к нашему огромному сожалению) им счатья до конца дней. Народ все прибывал и прибывал на ярмарочную площадь. Один за другим Грета внимала с полок свои подарки. Денег с покупателей она, как любая уважающая себя волшебница, не брала, чем вызывала у одних…

- Вот шутники, - и Пауло запустил самолетик. И вот, как будто ночь наступила, а потом, он открыл глаза и увидел, что летит на самолёте. Впереди штурман самолета, какой-то человек, одетый в красный костюм. Сзади на спине было написано «проводник в пятое измерение». Пауло посмотрел в окно самолёта, в котором было только два пассажира - он и этот пилот, и внизу он увидел землю. Мы летим, - подумал Пауло, но ка и спросил пилота где я. - Мы летим в пятое измерение, в страну алхимиков. - Зачем?…

Через минуту няня и Марк снова шли по площади. В сумочке у девушки лежал флакончин духов, а малыш крепко сжимал в руке пистолет. Они уносили с собой "любовь и "смелость", подаренные щедрой Ягг. Однако эти приятные сами по себе дары не гарантировали (к нашему огромному сожалению) им счатья до конца дней. Народ все прибывал и прибывал на ярмарочную площадь. Один за другим Грета внимала с полок свои подарки. Денег с покупателей она, как любая уважающая себя волшебница, не брала, чем вызывала у одних…

Повзрослев, Ада перестала верить в сказки и снова вспомнила о лесном царстве Тапио, когда после разгрома Юденича под Петроградом ей приснился отец. – Не грусти обо мне, Дашенька, – сказал он. – Я возвращаюсь домой, в Тапиолу. К началу 1920 года от отцовских сбережений почти ничего не осталось. Ада рассчитывала добраться до Гельсингфорса и искать место школьной учительницы или гувернантки. Граница с Финляндией была уже два года как закрыта, но беглецы из Петрограда зимой шли по льду Финского залива,…

Она проехала метров тридцать и остановилась. Очевидно, мой дорогой друг хочет, чтобы я бросилась к машине, спотыкаясь и плача, а потом долго благодарила его за все. Ну уж нет, пускай дает задний ход! Я постояла несколько минут, осознала, что если не сяду сейчас в машину, то замерзну в легкой маечке, так что придется смириться и идти к машине. И только было сделала пару шагов, как машина рванула с места и исчезла, издевательски мигнув мне задними фарами. – Андрей! – слабым голосом сказала я.…

В конце третьей ночной стражи 6 . Задолго до заутренней службы, чуткий сон архимандрита Паисия был нарушен тихим чтением молитвы снаружи его личных покоев: – Молитвами святаго Владыки нашего, Господи Исусе Христе Сыне Божий, помилуй нас! Паисий легко поднялся с жесткой дощатой лежанки, которой он не изменял никогда, несмотря на свой высокий духовный сан и благородное происхождение. – Аминь! – произнес он спокойно и буднично, разрешая пришедшему войти. В след за этим в дверь кельи, неловко…

– И будем мы тогда, братец, оба женаты. Видели бы нас наши родители. Практически ничего они нам не оставили, только внешность приятную. Но и за это им спасибо! – Это ты верно сказал, Борис! Что бы мы без нее делали? – А то! Без денег, да еще страшилища! Разве что только в цирке выступать! Борис захохотал, а Вадима Дульчина от этого даже передернуло. Ну, и шуточки у брата! – Слушай, Борис, ты мне денег-то займешь? Понимаешь, я совсем издержался, не бойся, после женитьбы все верну с процентами.…

– Извините его, это мой кузен – художник Борис Павлович Райский. Может быть, вы слышали о нем в Петербурге, у него там недавно была выставка. Сейчас он тоже живет здесь в усадьбе, приехал уже больше месяца назад и, как говорит, пишет местные виды. – С сегодняшнего дня я обещаю воспевать только женскую красоту! Но не буду вас, Афродита, смущать и пока умолкаю. После этих слов Райский скрылся в окне так же быстро, как и появился, а Верочка засмеялась. – По всему видно, что ваша Агафья Матвеевна…

– Да. По-моему, это дерзкое нарушение субординации, – отреагировал Сергей, доливая в пиалы чай. – Нарушение?! – всплеснул руками Ердоев. – Да это неслыханный нонсенс! Всё равно, что Вы сейчас напишете письмо генеральному секретарю ЦК КПСС. Не как коммунист, а как начальник одного из многих подразделений КГБ СССР. Между Вами и товарищем Андроповым как минимум с десяток ступеней должностных лиц, через которых придётся перепрыгнуть. За подобную выходку, не тогда, не сегодня, автору точно не поздоровится.…

Только Иван начал изучать сундук, как услышал стук в дверь. Это был Алексей Николаевич Михеев, местный историк и хороший друг Ивана. – Доброе утро, Ваня! – повторил Алексей, заходя внутрь. – Что это у тебя за интересная штука? – С добрым утром, Лёша! Это этот самый клад, о котором я тебе говорил. Не представляешь, что я нашел! – осмотрелся Иван, улыбаясь. Алексей подошел поближе и внимательно посмотрел на сундук. Его украшения были украшены орнаментами и не похожи на те, которые они…

боялась я страшно. Спасибо Славику, который ради меня дежурствами поменялся, чтобы рядом быть, - продолжала она частить. Елена Анатольевна нисколько не удивилась, услышав, что друг Макарова, эксперт-криминалист зеленоградского следственного отдела СКР, Вячеслав Рыбин помогал её соседке. Слава с Галкой сблизились ещё в ходе расследования происшествия в антикварном магазине, благодаря которому сама Елена Анатольевна познакомилась со следователем по особо важным делам…

– Ну, я пошла, – сказала она. Она сделала несколько шагов от, затем повернулась и взглянула на меня своим обычным насмешливым взглядом. – Витя, давай заходи в «Берёзку», когда здесь закончишь, – сказала Лена. – Хорошо, зайду. Убитый лежал на грязном снегу лицом вверх. Его дублёнка песочного цвета была распахнута так, что хорошо было видно то место живота, куда был нанесён удар ножом, который был, вероятно, смертельный. Жертву случайно обнаружила пожилая женщина, которая вечером, перед тем…

– Я боюсь, – честно призналась девушка. – Вдруг мои работы покажутся мистеру Саттерфилду детскими каракулями? – Побольше уверенности, дорогая, – подбодрил ее дядя. – Во-первых, не покажутся, в этом я уверен. А во-вторых, у мистера Саттерфилда большие связи в мире искусства. Кто знает, чем может для тебя обернуться это знакомство? На твоем месте я бы допил чай и отобрал те рисунки, которые тебе самой больше нравятся. 4 мая 1887 года, среда. Мистер Альфред Саттерфилд Массивное четырехэтажное…

– Я убью тебя… А сидевший чуть поодаль от него спартанский посланник Лакед кривил своё обветренное лицо в презрительной усмешке. Спартанец презирал и ненавидел всю эту свору никчёмных и суетливых афинян, и лишь крайняя нужда заставляла его жить в этом городе. Презирал спартанец и усевшихся рядом с ним усталых посланников скифского царя Скила. Перикл тоже не участвовал в общем пиршестве, но он долго смотрел на радующийся народ и пошёл к своему дому только тогда, когда стало заметно темнеть. Крикун…

Отсчет времени здесь всегда велся по-другому: началом следующего дня считался час, когда пробьет вечерний Ангелус, колокол, призывающий к молитве «Ангел Господень», то есть – шесть часов вечера. Половина седьмого вечера в Сочельник с точки зрения венецианцев, – уже Рождество. Зимнюю Венецию не узнают те, кто побывал здесь летом. Исчезают толпы со всего света; сквозняки пронизывают насквозь, несмотря на теплые куртки и пальто; брызги, которые приносит ветер, не радуют и ты стараешься побыстрее пробежать…

Холодное небо сияло пронзительной голубизной. Если приглядеться внимательнее, между почерневшими зданиями и заснеженными крышами Темпла впереди мелькала Темза. Но из-за стекла все это, в том числе и небо, выглядело зеленоватым и размытым. – Ненавижу этот дом, – произнесла Мария. – И Эббота тоже ненавижу. Хоть бы он умер! – Вчера вечером хозяин снова тебя выпорол, – сделала вывод Ханна. Она была на два года старше Марии и к тому же намного выше ростом: это в какой-то степени сглаживало разницу…

–Простите, мне нужно внутрь, – выдавил из себя проситель. –Кого желаете видеть? На простой вопрос, заданный вежливо, но без подобострастия, мужчина ответил новой паузой. –Так кого-с? – повторил привратник настойчивее. Проситель придал спине абсолютную прямоту и ясно, отчетливо, громко произнес: –Его сиятельство графа Николая Алексеевича Орлова, посла. По срочному и секретному делу. Глава первая Недоеденный пирог Снежинки за окном падали часто-часто. Набережная Мойки в Петербурге…

Но в этот раз что странно, оба были трезвые, а дело, судя по всему, серьезное. – Так ты говоришь, его убили в соляной комнате? Это такая у вас в городе лечебная процедура? И что, пациент надышался солью и откинулся? Да, тот еще у вас курортец. – В том то и дело , что пациент умер не от вдыхания соли, а как показало вскрытие, от отравления цианистым калием. Произошло убийство. В нашем городе такого не было уже лет тридцать. – говорил на том конце Павелас – Ну так ты там для того и трудишься,…