Исторические детективы

Приятного прочтения. Часть 1 Мужчины на пропускном пункте замерли все как один, когда из проржавевшей «буханки» вышла женщина, огненно-рыжие волосы которой словно пламя вспыхнули в тусклом, мрачном пространстве дождливого утра. Женщина что-то сказала водителю в кабине, тот махнул рукой в ответ. Раздался скрежет коробки передач лишённой синхронизатора, неказистый автомобиль продолжил свой путь по ухабистой, испорченной многодневными дождями дороге, чтобы исчезнуть в густом утреннем тумане. …

– Доброе утро, мой родной! Ты хорошо выспался? – Прекрасно, – ответил ей Алексей и улыбнулся. – Ну что, встаём, завтракаем и отправляемся в путь? – Встаём и в путь! – радостно воскликнула Настя. Ещё накануне они решили поехать в Екатерининский парк, который находится в городе Пушкине, и погулять там на свежем воздухе. Причём приехать они хотели к самому открытию – к семи часам утра, чтобы полюбоваться блеском дворцового ансамбля в лучах восходящего солнца, пока ещё потоки туристов не заполонили…

Попытки проникновения обеих миров, в чуждое для себя пространство, делались неоднократно. Долгое время, это хорошо получалось у скифов – которые всегда шли путём военных вторжений. В итоге чего, были созданы их «базы влияния» в землях Большого Египта (о чём будет рассказано в следующей главе). Но в ответ на эти вторжения – Большой Египет, начиная с 12-го века н.э., начинает долгую игру против Великой Скифии… Непрямое воздействие, ползучее проникновение, сетевая война и сетевые структуры контроля…

Отворивший министру швейцар, даром, что при ливрее и пышных бакенбардах, статью и повадкой напоминал жандармского вахмистра. Для пущего сходства недоставало только эполет да сабли на ременной перевязи. Киселев совершенно не удивился сверхъестественной осведомленности привратника, с порога, заявившего, дескать, его высокопревосходительство об этот час обыкновенно изволят ухаживать за фикусом и просят их высокопревосходительство пожаловать к ним туда, прямиком в зимний сад. Миновав анфиладу бесчисленных…

Утром после завтрака Настя решила немного пройтись с Лизой по осеннему лесу, послушать пение птиц – это очень нравилось дочке. Когда она слышала, как они щебечут, то приходила в восторг. Алексей остался дома, чтобы сделать кое-какие домашние дела. Когда они вернулись с прогулки, Алексей встретил их с улыбкой на лице и с телефоном в руках. – Мама завтра прилетает, – сообщил он Насте. – Очень хочет увидеть внучку. Мама Алексея жила в Новосибирске. Звали её Елена Николаевна. За то время, что Настя…

– Нашёл. – Ардашев сделал из рюмки глоток и принялся читать: – «В нашу редакцию пришло письмо следующего содержания. Смеем надеяться, что полиция не оставит эти угрозы без внимания. Итак, приводим текст полностью, дабы нас не упрекнули в желании его скрыть: «Настоящим уведомляю всех горожан, что мною уже проведён суд над самыми мерзкими и низкими людишками Ставрополя. Я предлагаю им, уже осуждённым, покаяться, читая молитвы в искупление грехов и заявить об этом искренне, отправив письменное покаяние…

– Мы северная страна, и вдали от родины я тоскую по своему зверью, – так говорил папа. – А по нам? – шутливо возмущалась мама, обнимая обеих дочерей. И тогда отец брал в охапку всех разом и держал в своих объятиях столь долго, что и без слов было понятно: нет для него ничего дороже родных людей. Но крокодилам, попугаям и обезьянам продолжал предпочитать мишек. И сейчас они, цепляясь друг за друга, постарались остаться на своих местах. Только упрямый белый медведь неожиданно сделал кульбит и оказался…

– О, да, – растягивая гласные до неприличия, улыбнулся детектив. – Я знаю, кто убил отца… Он выдержал многозначительную паузу, наполняя момент особым драматизмом, затем поправил пиджак и громко объявил, совсем как конферансье в «Мьюзик-Холле»: – Миссис Байрон, Вы обвиняетесь в убийстве Питера Байрона и немедленно будете доставлены в Ньюгетскую тюрьму, чтобы впоследствии предстать перед судом. – Что? Ты, верно, шутишь, Даниэль? – потрясённая заявлением мужчины, Амелия попятилась назад, натыкаясь…

Кира Андреевна решила попросить совета у директора музея. – Попробуйте заняться личностью дарителя, – предложил тот. – Речь идёт, что очевидно, об архитекторе Иосифе Шарлемане, так называемом Шарлемане-первом или старшем. Поинтересуйтесь судьбой архитектора, поищите в архивах семейные документы. Будет полезно проконсультироваться с кем-нибудь из института на кафедре истории архитектуры. – А кого бы вы порекомендовали из сотрудников кафедры? – Трудно сказать…– задумался директор. – Теперь из…

Во дворе Филипп поежился от внезапно атаковавшего мороза. Октябрь – месяц капризный, переломный. С октября начинаются первые заморозки и первые стужи. Земля всё дальше отдаляется от солнца, наступает самое депрессивное и меланхоличное время. На балконе второго этажа сушилось еврейское белье. Еврейское, потому как подавляющее большинство квартирантов дома, в котором жили Бабенки, иудеи. Здесь нашли свой приют ремесленники, приказчики, студенты, рыночные торговцы и прочие сомнительные личности, из-за…

– Казаком. Скорее, простым крестьянином, – поторопился поправиться я, ибо большинство казаков не приняло революцию. Значит, надо сойти за своего, за крестьянина. Председатель пронзил меня умным, леденящим взглядом. Стёкла пенсне отражали рыжий свет керосиновой лампы – единственный источник света в моём расстрельном каземате – придавая угрюмому лицу председателя явный оттенок сюрреалистичности. Демон, подумал я. Истинный демон революции. – Правильно! Рабочие и крестьяне – вот за кого мы боролись…

Впервые Егор столкнулся с ним еще работая в МИДе. Тогда своей находчивостью этот ювелир спас от бандитских разборок целый район Санкт Петербурга. Сохранил жизни и бойцам местного ОМОНа, и простым прохожим. Да, Семён Беркович был занятной личностью. Бывший антифашист, ветеран войны, участник борьбы еврейского подполья. Жизнерадостный, но очень осторожный, как и все его сородичи, человек. Только любимый петербуржский адвокат Соня Владиленовна Войнич смогла растопить когда-то сердце старого еврея. Но,…

До революции здесь был обыкновенный базар. Площадь называлась Сенной, потому что здесь торговали углём, дровами и сеном. Днём тут всегда было многолюдно и суетно, а к вечеру площадь преображалась и скорее напоминала вытоптанный захламлённый пустырь. В двадцатом здесь высадили деревья, а спустя три года это место стали именовать площадью Жертв Революции. В послевоенные годы площадь преобразилась. Деревья разрослись, а газоны в жаркое летнее время покрывались пышной и сочной зеленью. Однако Семён…

– Ну, это не так трудно было угадать! – улыбнулся Фрейберг. – Вы упомянули об иностранной подданной, и я сразу понял, о чем идет речь, так как все газеты только и трубят об этом таинственном исчезновении. – Итак, вы уже знаете суть дела? – Да, но я вижу на столе у вас массу телеграмм, из которых некоторые касаются, вероятно, этого дела. – Вы угадали… – В таком случае мне было бы полезнее ознакомиться с этой историей поподробнее, а так как вы гораздо больше меня в курсе дела, то, конечно,…

– И никаких следов? – Никаких! Сколько я мог понять из слов полицеймейстера, который был на балу, – никаких! Пришли доложить, что экипаж готов, и мы отправились. Скоро лошади остановились в одной из соседних улиц, около подъезда большого дома, из окон второго этажа которого лился яркий свет. Мы заметили несколько лиц, прислонившихся к стеклам и, вероятно, нетерпеливо ожидавших моего приезда; швейцар отворил двери. Я поднялся по лестнице, богато изукрашенной и уставленной растениями. На верху…

Ответа не было. Тогда согнутый палец Джона постучал сильно и четко, соблюдая все-таки установленную вежливость. Ответа не было. Лоб лакея сморщился. Он подумал с минуту, затем попробовал тихо открыть дверь. Дверь легко подалась, и Джон, придерживая поднос, вступил в комнату. Комната была пуста. Ноги лакея бесшумно скользнули по мягкой поверхности ковра. Он удивленно посмотрел на мягкие и широкие кресла, стоявшие в беспорядке вокруг стола, на незакрытую дверцу несгораемого шкафа в углу.…

– Этот замок принадлежит графу Александру Хоферу, – охотно откликнулся молодой хозяин гостиницы, – граф недавно унаследовал его от отца, вернулся из своих путешествий по Дагомее, что в Африке, и поселился здесь. –Ах, – мечтательно вздохнула девушка, – я бы хотела там жить. Вокруг небо, облака, лес. И никаких этих чадящих и воняющих механических повозок и аэропланов. Как это замечательно. А можно посетить владельца замка? Он молодой? – Да, фройляйн, он молод – хозяин гостиницы внимательно посмотрел…

Почему нет информации о службе Николая Францевича в последние годы? Странно. 19 июня 1932 г. Асунсьон. Министерство обороны Парагвая – Генерал Белиаефф, я вызвал Вас, чтобы попросить о чём-то важном, – в голосе министра обороны Манлио Шенони слышалась тревога. – Внимательно слушаю, господин министр, – русский генерал поправил пенсне. – Боливийцы захватили форт Лопес на озере Питиантута. Беляеву показалось, у Шенони теплилась последняя надежда услышать именно от него что-то обнадёживающее.…

И «второй дубль», явленный мне в лице Вали, окончательно доказывает: некто (Некто в сером?) непрестанно режиссировал этим современным советским детективом, столь непохожим на все досужие сочинения Овалова, Адамова и Семенова. Тайная страсть, оборвавшаяся вследствие смерти; чрезвычайная загадочность, сопутствующая этой смерти; мое любительское «следствие» в надежде распутать множественные узлы… – все это, казалось бы, типичный детектив (пусть и невыдуманный, а значит, лишенный тех неловких натянутостей…

*** Учебный 1985 год подходил к концу, еще несколько месяцев и трое друзей Александр, Тимофей и Никита закончат десятый класс школы, большой мир откроет перед ними широкий выбор путей во взрослую жизнь, а пока есть время, нужно готовиться к предстоящим экзаменам и сделать правильный выбор, пойти учиться или работать. – Друзья, будущее за электронными вычислительными машинами, – выдвинул свою идею Никита. – помните, мы в кино ходили про то, как в будущем ЭВМ будут управлять всем, заводским оборудованием,…