Классические детективы

— А статисты? — Господи, статисты! — взмахнул руками Рольников. — Откуда такая роскошь? На сцене было семь человек: Гамлет, Лаэрт, Клавдий, Горацио, Гертруда, её служанка и солдат. — Кто играл солдата? Ведь именно ему вы передали кубок? — Яша Молинер. Пенсионер, играть не умеет, может только подать-принести. Но энтузиаст. — Молинер давно знаком с Динкиной? В каких они были отношениях? — Господи, в каких! Ни в каких. Он Тане в деды годится. Вы серьёзно думаете, что он мог?.. — Я ничего…

От духоты, страха и полумрака дед впал в ступор. Он вышел из полного транса только в лесу за Звенигородом. Ивана Прошина вывели на поляну, сорвали мешок, вручили лопату и приказали копать себе могилу. От ужаса бывший прораб мог бы поседеть. Но он и так уже был седой как лунь… Лопата все время упиралась в корни деревьев, и могила не получалась. Харченко был в черной маске; он сообщил старику, что убьет его и бросит в кусты. После такой встряски Прошин был готов на все! Но от него требовался…

Сам же Корч, руководствуясь своими принципами, протекции не искал и ждал решения. А когда оно состоялось, без слова протеста принял направление в городской отдел милиции Зборува. В глубине души он немного побаивался провинции. Аргумент, что именно там у него будет самостоятельная работа и возможность быстро продвинуться по службе, для него звучал не слишком убедительно. По личному опыту он знал, что так называемые «успехи по службе», за которые он, собственно, и был направлен в порядке поощрения…

— Странно, что вам не пришлось взяться за него раньше, — сказал отец Браун. — Тянется это, видимо, уже давно. Почему он именно теперь обратился к вам? — Мне это, разумеется, приходило в голову, — ответил доктор Войн. — Он приводит причину, но, сознаюсь, она такого рода, что поневоле спросишь, не фантазия ли тут больного мозга? По его словам, вся прислуга вдруг забастовала и ушла, вот он и вынужден просить, чтобы полиция взяла на себя охрану его дома. По наведенным справкам, великий исход прислуги…

Кроме меня у Бэзила Гранта не так уж много друзей, но вовсе не из-за того, что он малообщителен, напротив, он сама общительность и может завязать беседу с первым встречным, да и не просто завязать, но проявить при этом самый неподдельный интерес и озабоченность делами нового знакомца. Он движется по жизни, вернее, созерцает жизнь, словно с империала омнибуса или с перрона железнодорожной станции. Конечно, большинство всех этих первых встречных, как тени, расплываются во тьме, но кое-кто из них порою…

Дороги северных окраин Лондона и за чертою города выглядят как призрачные улицы — неровный и растянутый пунктир домов упорно держит строй. За кучкой лавок тянется пустырь или лужок с живой изгородью, подальше — модный кабачок, питомник или огород, за ними особняк, очередной лужок, очередной трактир и так до бесконечности. Гуляя по одной такой дороге-улице, нельзя не заприметить дом, который, Бог весть почему, всегда манит к себе прохожих, — растянутое, невысокое, бело-салатное строение с верандой,…

Прежде чем подумать о вещах обычных, прохожий подумал о тысяче необычных вещей. Пламенная синева павлиньей шеи напомнила ему о синем пламени, а синее пламя — о преисподней, и только тогда он понял, что смотрит на павлина. Затканный глазками хвост увлек его рассеянный ум к таинственным и дивным чудищам Апокалипсиса, у которых очей еще больше, чем крыльев; и только тогда он вспомнил, что в прозаическом предместье павлинов быть не должно. Гэбриел Гейл (а именно так звали молодого прохожего) был второстепенным…

Самое странное в чудесах то, что они случаются. Облачка собираются вместе в неповторимый рисунок человеческого глаза. Дерево изгибается вопросительным знаком как раз тогда, когда вы не знаете, как вам быть. И то и другое я видел на днях. Нельсон гибнет в миг победы, а некий Уильямс убивает случайно Уильямсона (похоже на сыноубийство!). Короче говоря, в жизни, как и в сказках, бывают совпадения, но прозаические люди не принимают их в расчет. Как заметил некогда Эдгар По, мудрость должна полагаться…

Дойдя до них, отец Браун позволил своим мыслям отвлечься от работы, а своим чувствам (обычно достаточно острым) пробудиться от оцепенения. Смеркалось. Близилось время обеда. В уединенной комнатке почти стемнело, и, возможно, сгущавшаяся тьма до чрезвычайности обострила его слух. Когда отец Браун дописывал последнюю страницу, он поймал себя на том, что пишет в такт доносившимся из коридора звукам, как иногда в поезде думаешь под стук колес. Когда он понял это и прислушался, он убедился, что шаги —…

Однако машинист клянется, что остановил бы поезд в любом случае, даже если бы услышал не слово, а лишь зловещий, неповторимый голос, который его выкрикнул. Едва поезд затормозил, сразу же обнаружились многие подробности недавней трагедии. Мужчина в черном, появившийся на краю зеленого откоса, был лакей сэра Арона Армстонга, угрюмый человек по имени Магнус. Баронет со свойственной ему беззаботностью частенько посмеивался над черными перчатками своего мрачного слуги; но теперь никто не склонен был…

Мой друг с живым интересом выслушал эту длинную горячую речь, каждое положение которой подкреплялось энергичным ударом мускулистой руки по колену. Когда посетитель умолк, Холмс дотянулся рукой до картотеки и положил на колени ящичек на букву «С». Но на сей раз это вместилище разнообразных сведений обмануло его надежды. — Здесь значится Артур X. Стонтон, приобретающий известность мошенник, — сказал он. — Есть также Генри Стонтон, которого вздернули на виселицу не без моей помощи. Но имя Годфри Стонтона…

В тот роковой вечер он вернулся из клуба ровно в десять часов. Матери и сестры дома не было, они уехали в гости. На допросе горничная показала, что она слышала, как он вошел в свою комнату. Комната эта, расположенная во втором этаже, выходила окнами на улицу и служила ему гостиной. Перед приходом молодого графа горничная затопила там камин и, так как камин дымил, открыла окно. Ни одного звука не доносилось из комнаты до двадцати минут двенадцатого — в это время вернулись домой леди Мэйнус и ее дочь.…

— Ну, Уотсон, как видно, наступили плохие времена, — сказал он слабым голосом, но все же в своей прежней шутливой манере. — Дорогой друг! — воскликнул я, приближаясь к нему. — Стойте! Не подходите! — крикнул он тем резким и повелительным тоном, какой появляется у него только в самые напряженные минуты. — Если вы приблизитесь ко мне, я велю вам тотчас уйти отсюда. — Но почему же? — Потому что я так хочу. Разве этого недостаточно? — Да, миссис Хадсон была права, властности в нем де убавилось.…

– Я не говорить по-английски, – сказала она. Водитель другой машины, который остановился из любопытства, предложил: – Может быть, я могу чем-нибудь помочь? Я вырос на границе. По-ихнему говорю свободно. Меня зовут Ньюелл. Тот большой лимузин проскочил мимо меня на скорости миль восемьдесят в час. Я так полагаю, вся вина на нем. – Да. Давайте попытаемся понять, что с ней. Ньюелл начал спрашивать женщину по-испански, почти не получая ответов, затем обратился к Мейсону: – Она говорит,…

В просторном доме в ожидании хозяйки возникла напряженная атмосфера. Боринг Бриггс, зять Лоретты, и его жена Диана, второй зять Лоретты, Гордон Келвин, и его жена Максина, экономка, горничная, повар, сиделка, Джордж Иган, шофер – все эти люди по-разному относились к приближающемуся возвращению Лоретты Трент. Но все вместе как бы пропитали атмосферу сдерживаемым волнением. Когда утренние операции закончились и хирурги переоделись в обычную одежду, в работе больницы «Филлипс мемориал» наступило…

— Да, по виду он похож на юриста, — ответил босс. — Он и есть юрист. Это Фрэнк Боствик, специалист по уголовному праву и адвокат Джорджа Томкинса. А этот Томкинс — тип, который отсиживает в тюряге за кражу алмаза Леггета. — Хорошо, продолжай, Рожи. Однорукий мотнул головой в другом направлении: — А вон там, видите, плешивый, полный достоинства в накрахмаленном воротничке и очках человек. Это Эдгар Паттен. Тот самый доверенный представитель страховой компании, где был застрахован алмаз Леггета.…

При новом владельце в соседнем имении постоянно что-то менялось. Вместо скота и рабочих лошадей купили чистокровных скаковых коней. Оставили только пару молочных коров и с полдюжины телят. Построили теннисный корт и начали рыть плавательный бассейн. Сам Кэльхоун вел себя достаточно дружелюбно, хотя и был человеком другого круга. Но, неоднократно говорил Турлок жене, никогда миллионер не станет настоящим соседом. — Попробуй займи у него чашку риса, — приводил он наглядный пример. — Когда пойдешь…

Генерал встал и произнес почти торжественно: – Признаю вас своим непосредственным начальником, мистер Картер, и обещаю вам безусловное повиновение и преданность. – А вы, Евлогий? – обратилась Нердиния к полковнику. Полковник встал и повторил слова, произнесенные его отцом. – А теперь, мистер Картер, мы ожидаем ваших приказаний, – проговорила Нердиния. – Исполнение моего первого приказа не представит никаких затруднений, – ответил Ник Картер, улыбаясь, – я прошу вас перейти в столовую, где…

– Возьмите, пожалуйста, себя в руки, – прервал незнакомца Ник Картер, для которого все эти слова были буквально непонятны. – Таким путем мы ничего не добьемся. Ведь здравый же рассудок говорит, что, пока вы находитесь под моей крышей, вам не угрожает никакая опасность. Итак, кто же вас преследует? – К сожалению, я не ошибаюсь, – произнес Томсон, слегка успокоившись. – Страшная опасность угрожает моей жизни на каждом шагу, опасность, которую теперь и вы разделяете со мною. – Вы полагаете? – удивился…

Раздался оглушительный звонок, похожий на дребезжанье большого колокола, звук, способный разбудить самого завзятого сонливца, но в страшном доме этот гул не произвел никакого впечатления. Тогда полисмен решил осмотреть дом, насколько это было возможно. Перед тем, как снова подняться по лестнице, бравый полисмен обдумывал, что ему делать: попросить ли подкрепления, отправившись для этого в ближайшее полицейское управление, или осмотреть вначале самому и затем уже, если это окажется нужным, обратиться…