Мистика

– Например, ребёнку не дают общаться с другими людьми и отец выводит его только по ночам, погулять у дуба. Ребёнок видит, что в дупле есть какие-то записки, значит найдут и его просьбу о помощи. – А те, кто найдёт просьбу о помощи, должны догадаться о том, кто этот ребёнок и где живёт, путём телепатии? – Он может быть маленьким и даже не подумать об этом. Они оба замолчали, непроизвольно снова бросили взгляд на дуб, а потом, оставив лес Ларкина за спиной, обернулись в сторону пригорода.…

– Эй, погоди! В каком смысле «странные»? И что там с хвостом? Ответом мне стало что-то неразборчивое, из чего я расслышал только три обнадёживающих слова: – …не парься… справишься… Я оглянулся в поисках кого-нибудь, кто скажет, что мне делать дальше, и чуть не подпрыгнул от неожиданности, когда обнаружил за спиной нечто смуглое и длинноволосое. – Ты Неяша, – заявило создание, рассматривая меня своими огромными зелёными глазами. Продолговатые зрачки и остроконечные мохнатые уши напомнили мне…

И вот я вернулся в офис. Прогулялся в обед до полуподвальной столовой в соседнем доме и на радостях, что первую половину дня не чувствовал себя бесполезным куском человека, набрал столько блюд, что не съесть. На стул напротив, вплотную к кирпичной стене протиснулся коллега – один из тех, кто дружелюбие довёл до автоматизма. Клянусь, я не задал ему ни одного личного вопроса! Мы были едва знакомы. Его щёки напоминали воздушные шарики, он бы лопнул, если б, блин, не высказался. Коллега поделился,…

– А ты читал когда-нибудь Солженицына? – спросила она однажды. – «Архипелаг ГУЛаг». В институте пришлось, – ответил Олег. – А «Раковый корпус»? – воодушевилась отчего-то жена. – Нет. Руки так и не дошли. – А зря. Я сейчас читаю. – Нашла время, – удивился Олег. – Ну, это только название страшное. А так-то там про любовь. И это… Ты знаешь, что Солженицын тоже болел раком? – Знаю. – А то, что он самоизлечился? – Думаю, не совсем так. Я в курсе, о чём роман. Ты прочитала там про некий…

– Я готов… – со вздохом проговорил человек. – Я тоже, – ответил Фемел, поправляя кожаный пояс, стягивающий его далматику. – Я провожу Вас, господин Герман. – Конечно, проводишь! Между прочим, где это произошло? – На постоялом дворе, недалеко от Бронзовых ворот. – Идти далеко. Ущербный месяц плохо освещал столицу мира. Дома в четыре этажа стояли так близко друг к другу, что из окон напротив можно было поздороваться за руку. Нечистоты, выплескиваемые из окон, давно уже не впитывались в землю,…

– Мы его теряем! – крикнула медсестра, уставившись в экран монитора. Медики, беспокойно переговариваясь, заметались: кто к приборам, кто к хирургу, протягивая инструменты. Молоденькая сестричка что-то вколола в безжизненное тело. Кирилла Андреевича непреодолимо потянуло вниз. Припав к своей телесной оболочке, он стал медленно погружаться обратно. – Это не язва! – выпалил хирург. – Аппендицит! Тут же неведомая сила вытолкнула Кирилла Андреевича прочь, закрутила колесом, помчала. Он не мог…

Волосы прямые, тонкие, как шёлковая нить, но удивительно густые и всегда лежащие как-то неподвижно, словно парик из металлической проволоки. Но почти в ноль лишённые пигмента, с едва угадываемым оттенком, они не походили цветом на благородное серебро. Больше всего этот оттенок напоминал мартовский лёд, слегка подтаявший на солнце и утративший кристальную прозрачность. Самое обидное, никакая краска не держалась на волосах, уплывая в сток весёлыми насыщенными разводами, оставаясь только на полотенцах…

– Конечно, знания не помешают, особенно тебе. – Мне и без вот этой вашей культуры, образования хватает, – указав пальцами кавычки сказал он. И вот перебрасываясь такими фразочками они направились ко входу. В это время из вагона метро в подземке, выскочила Анна, ещё одна наша героиня. Девушка неформал как их принято называть. Внешне она была не высокого роста, худенькая, с крашеными в голубой цвет волосами, подстриженными под каре. В короткой клетчатой юбке, колготках в сетку, белых кедах конверсах…

– Как интересно,– произносит та самая незнакомая дама.– Продолжайте! – Может, листок, попавший на подоконник, – говорю я, возвращаясь к воспоминаниям, – направил мое сознание к этому образу, а может возмущенные деревья подарили мне этот опыт. Не столь важно, хотя тот момент все еще тревожит память, возвращаясь одинокими вечерами, заставляя задуматься о прошлом, сидя возле камина. – Ричард Прайс!– обращается ко мне молодой человек из зала.– А вы рассказали родителям о стихотворении? – Я…

– Не понял? – с недоумением уставился я на него, думал, мужик уже выпил изрядно. – Убил я Тому, – безразлично пожал сосед плечами, – впрочем… впрочем – это уже была не она. Там, в сарае лежит… голову отрубил, как положено, кол вогнал в сердце… не переживай, Толян, не восстанет. Можешь проверить: ритуал требуемый я провёл. Порядку ради, сжечь бы тело, солярка есть? Я за ней и пришёл, у меня закончилась… та и выпить можно, граммов сто… плеснёшь? Не солярки, подразумеваю, «шайтан-воды». – В…

Некоторые смельчаки, которым удавалось проникнуть на главную сцену театра после оцепления территории, заявляли о разгуливающих душах артистов. Но все это так и осталось местными байками, никаких подтверждений наличия потусторонней активности не было зафиксировано. Спустя годы история о сгоревшем театре поутихла, здание несколько раз обещали снести, но оно так и оставалось заброшенным. Вета не особо верила в мистику, но та самая девочка, что приходила на каждое выступление любимой бабушки просила…

Охранники переглянулись в недоумении. На такой поворот никто из них не рассчитывал. Перехватив дубинки, единственное оружие, которых у них было, они осторожно переступили порог. Склад был полностью погружён в темноту. Водитель достал фонарик и стал шарить лучом света по сторонам. Выключателей найти он не успел, когда круг света осветил участок пола, оба охранника чуть не вскрикнули в испуге. От двери, у которой они стояли, вглубь склада уходили кровавые разводы. Водитель отпрыгнул в сторону,…

– Хм, получил впечатления. Виктория посмотрела в окно, поезд по-прежнему стоял на перроне. В торце вагона было свободно. Она с трудом поднялась с кресла и направилась в уборную. Подметавшая возле уборной уже знакомая читателю проводница, злобно продекларировала: – До движения поезда в туалет нельзя. – Оставьте меня. – Устало выдавила актриса и, оттолкнув проводницу, вошла в туалетную комнату, а заперев на щеколду дверь, опустилась на корточки. – Женщина, откройте немедленно. Я сейчас полицию…

Отчим подмигнул Ростиславу и парень улыбнулся ему в ответ. Слава всегда знал, что Саша ему не родной отец, он воспитывал его с трёх лет и Ростислав давно привык называть его папой, тем более, что отношения у них были больше дружеские, чем как у отца с сыном. Своего родного отца, он не когда не видел, мама говорила, что он погиб, еще до рождения сына, когда она беременна была. На самом деле, отчим знал, о истинных причинах таких перемен, но по просьбе Ростислава маме не чего не говорил. Слава считал,…

– Женечка! – Из комнаты вышел подтянутый мужчина лет сорока добродушно улыбаясь. – Привет! – Он пригладил короткие, тронутые сединой волосы и поспешил взять сумки из рук жены. – Что же ты не позвонила? Я бы тебя встретил или сам зашел бы в магазин. – Ага, от тебя дождешься, – сварливо пробормотала Евгения и сняла пальто. – Ох, какие тяжелые. Что ты там набрала? – Набрала, – зло повторила она. – Жратвы набрала. Чего же еще. Он вздохнул, отправился с сумками на кухню и водрузил пакеты на стол.…

Внезапно огненные руки обхватили толстый ствол дерева на уровне роста взрослого человека, прямо в том месте, где секунду назад была шея Дениса. Пламенеющие искры посыпались на голову присевшего внизу юноши. Он закричал и отпрыгнул, в прыжке развернулся и упал навзничь. Денис смотрел на горящие руки, обхватившие ствол дерева. Самого тела видно не было. Только пылающие руки и растопыренные пальцы, вцепившиеся в древесную кору. Из-за дерева медленно выглянула голова человека, объятая пламенем. Сквозь…

– Да! – ответил хозяин квартиры, всматриваясь в гостя, – а вы тот, кто мне звонил? – Да, это я вам звонил! – обвёл седой лестничную площадку взглядом, – мы можем поговорить, только, если можно, не здесь, а в квартире? Уж очень деликатное у меня к вам дело. – Входите, – пропуская мужчину в квартиру, Вадим закрыл за ним дверь. – Проходите на кухню, там нам будет удобней разговаривать. – Вы правы, там намного удобней, – бросил незнакомец, направляясь на кухню. Присев и поглядывая на мужчину,…

Хоть будучи и замкнутым ребенком, Вера обладала харизмой и индивидуальностью, привлекавшей внимание многих, кто когда-либо сталкивался с ней. Она была парадоксальна, сложна. Каждая клеточка ее была пропитана манящим очарованием. Она могла завоевать сердце толпы своей пытливостью ума и стремлением выразить себя через свою творческую призму, основательно изучая все детали и преобразовывая их в художественное творение. Что нельзя сказать про ее способность влюбить в себя отдельных людей. По одиночке…

– А представляешь, каково ему в этой яме? – Бутч указал на двойника дулом ружья. – Мне плевать, каково ему. Д. Когда я увидел двойника сквозь прутья решётки, то не поверил своим глазам. Какой же худой он был. Охотничья куртка, надетая им поверх тёплой клетчатой рубашки, была явно ему не по размеру и весела на худых плечах весьма нелепо. Но когда он обнажил кобуру с револьвером, стало ясно, что сам он вовсе не нелепый. Он явно умел обращаться с этой штукой, потому что я умел. А нам объясняли,…

– В общем у вас сегодня встреча никак не получиться, вы приехали слишком поздно. Ждем вас завтра – сказала медсестра. – Людмила Петровна, неужели нельзя увидеться с ней сегодня? – уточнил Алексей со всей вежливостью. – Как? Кто? Я, во первых, Светлана Георгиевна, во вторых, главврач и так не в восторге, что к Оленьке порой норовят заскочить мелкие журналисты. Я надеюсь вы не из этих? – она посмотрела на Алексея ледяным взглядом. – Нет, ну что вы – ответил Алексей, сжимая в руке папку с чистыми,…