Мистика

– У Рустема Ібрагімовича все розписано, він приймає по п’ять осіб за день. Немає куди вставити вас! – тим часом і далі комусь по телефону вичитувала адміністратор. Коли відвідувачка вийшла й Рустем причинив за нею двері, адміністраторка, якій вочевидь набридло вислуховувати благання настирливої співрозмовниці, затулила слухавку долонею і звернулася до нього: – Рустеме Ібрагімовичу, не знаю, що робити! У жінки тут щось дуже серйозне, – вона скорчила гримаску, – мовляв, до прийому не доживе. Ні! –…

Марина, как обычно после готовки, любила вязать на спицах. Кажется, на этот раз она вязала рукавички на будущую зиму для Ларочки. Сегодня у неё был выходной. Артём тоже взял отгул. – Дорогой, сходишь за картошкой? Я ещё суп хотела сварить к вечеру, – поинтересовалась она, поглядев на него через плечо. При этом, не отрываясь от вязания. Обычно она садилась в одно из кресел напротив окна. Как и в этот раз. Артём кивнул. У него в кошельке оставался последний стольник. А до зарплаты ещё больше…

Приглядевшись, Егор различил нечто напоминающее крысу. Вроде этот пучок изогнутых линий – покатая спина. Волосы топорщились, как иглы дикобраза. Что это? Уши? У крыс таких не бывает. И с головой что-то не то. Сквозь черные линии проступала жуткая морда. Егор вглядывался и не мог разобрать, лишних линий было очень много, словно старик пытался зачеркать свой набросок. И все-таки это была крыса. Для сравнения Егор повернулся и посмотрел на клетку, которая стояла на подоконнике. Крыса присела на задние…

Я иду уже очень долго. Не знаю, сколько времени прошло. Не знаю, существует ли в этом месте время. Определить его точно нельзя. Нет, это даже не из-за густого тумана, мешающего взглянуть наверх, увидеть небо. Ночь здесь не сменяется днём. Небо постоянно тёмно-серое. За тьмой не приходит рассвет. Кажется, так было не всегда. Кажется, когда-то в этом месте всё дышало жизнью, трава ласкала ноги, ветер приятно посвистывал в ушах, шелест листьев не давал остаться в тишине, обилие звуков сливалось в умиротворяющую…

В этот момент пришло осознание, что при посадке вагон был серебристым – из новеньких. Внутренность поезда оказалась незнакомой: длинные коричневые сиденья, как в старых составах, полное отсутствие форточек и однорожковые бра вместо привычных светильников. – Твою ж мать… – Михаил инстинктивно загнул угол страницы, как закладку, захлопнул книгу. Рванул молнию и запихнул её в сумку. Осмотрелся в поисках устройства экстренной связи с машинистом. Такое обнаружилось над головой. Тёмно-зелёное с простой…

– Да, я знаю, я допустил ошибку. Вот здесь, в начале – в числителе тоже нужно умножать, а не складывать, как и в знаменателе. Отсюда и пошел разлад… Я запнулся о взгляд Надежды. Затем понял, что ее наманикюренный палец указывает не на ошибку, а на число “308”. – Глядите внимательнее, Марк. Вот на это число, – я старательно пытался найти новые смыслы в трех цифрах. – Вы ничего не замечаете? – Я замечаю только три цифры, – позволил себе выплюнуть капельку накопившейся желчи. Но Надежда, кажется,…

Ветер нарастал, достигая ураганной силы, и я с трудом оставался на месте, удерживаемый своими спутниками. Я посмотрел направо. Она улыбалась мне, нежно, с легкой примесью безумия, и её глаза, достигали всей глубины моего сердца, подымали оттуда самое сокровенное, самые мои тайные желания. Я вдруг почувствовал странный гул вокруг. Это были звуки чужих мыслей. Люди, окружающие нас, видимо тоже это заметили, и всё еще стараясь что-то передать словами, потихоньку замолкали, оставляя место лишь мыслям.…

– Петров, не спи! – Развеял все наваждения строгий и громкий голос. – Мы ее не сможем спасти… – Еле тихо сказал Петров. – Спасем-спасем! – Пробормотал Петр Семеныч, уверенно производя реанимационные процедуры. – Работаем, не болтаем! Петра Семеныча в больнице очень любили и уважали. Молодые врачи все, как один, мечтали стать такими же опытными и знающими хирургами. Рядом с этим человеком все словно преображались, становясь лучше, добрее, трудолюбивее. – Сколько лет он уже трудится в этой…

Роза Рита отвернулась к окну и посмотрела на муху, которая с жужжанием перебиралась от одного угла рамы к другому. – Мам, я не хочу ни о чем говорить. Хотя бы не сейчас. Оставь меня в покое. Миссис Поттингер пожала плечами и поднялась. – Хорошо. Как скажешь, Роза Рита. Кстати, а что ты подаришь Льюису на прощание? – Купила настоящий бойскаутский набор для розжига, – угрюмо ответила Роза Рита. – И знаешь что? Надеюсь, он сам себя подожжет и получит ожоги третьей степени. – Ну же, Роза…

– «Джей-пейрд» – учтиво поправил юнец хозяина особняка. – это газета, в которой я работаю журналистом. Кстати, забыл себя отрекомендовать. – парень растеряно улыбнулся. – Мое имя Рон Роустэр. – И зачем же газете направлять ко мне журналиста, Рон? – с интересом спросил Джеромсон. – Мы хотим создать серию статей о людях нашего края. – начал с этого свои объяснения Рон. – И на вопрос какая же персона интересует большинство людей, ваше имя звучало в ответах довольно часто. И они аргументировали свои…

Да, удивительно что женщины закрывавшие глаза на холодное непостоянство, всё равно искали его внимания и любви. Вот представьте себе, встречался он, допустим, с некой Катей; встречался с ней месяца два, а потом расстался. Катя очень переживала по этому поводу, плакала, жаловалось своей лучшей подруге Наде, которая всеми силами её утешала. А через некоторое время уже и сама Надя начинала встречаться с Николаем, как будто и не ругала Катя его при своей подруге, как будто и не встречался он с Катей…

Маргариту пронзил звонок будильника. Снова на работу, ещё два дня и долгожданная суббота, думала она, стараясь дотянуться до телефона, чтобы выключить назойливую мелодию. Верно, подмечено: хочешь возненавидеть любимую песню, поставь её на сигнал будильника. Наконец-то, отключив звук, она с головой накрылась одеялом. «Пять минут и встаю». Что-то холодное и мокрое коснулось её правой ступни: – Робин, и ты здесь. Ещё пару минут и честное слово, я оторву голову от подушки… Но не тут-то было, собака…

– Медина! – повторил таксист и показал рукой на белые каменные ворота, отделявшие вполне европейский город, где он остановил свою машину, от вполне восточного города из сказок «Тысяча и одна ночь». Делать было нечего. Арина отдала обманщику двадцатку и направилась к воротам. До ворот все было чистым, нарядным и обыкновенным. До ворот по сторонам широкой улицы стояли шестиэтажные каменные дома, такие же, как в Париже, в первых этажах нарядные кафе чередовались с магазинами и офисами, по улицам…

Падает снег удивительный, снег непрестанный, падает снег продолжительно, падает странно, дремлет уставшая за день прекрасная птица, что же тебе, Москва белоснежная, снится? В скверах твоих залегли глубокие тени, только плывет запоздалый прохожий степенный, в мареве белом плывет, непременно тоскуя, в белом безмолвии – тенью его фигура. Песню метель мурлыкает белою кошкой, льдинками колет глаза, и нос, и щеки, словно когтями сжимает холодом плечи, кажется этот путь в пустоте…

Когда я познакомился со своей Дианой, я всё это понимал. Она старше меня на год, но иногда вела себя как девочка. И, кажется, в этом была моя заслуга: я всегда брал ответственность на себя, позволяя ей оставаться в душе ребёнком. А ведь как себя ощущаешь, настолько и выглядишь: если внутри молод, то и внешне тоже. В общем, у жены не было нужды искать причины происходящего в сверхъестественном. Но всё же и у неё проскочило: "Приворожила". Видимо, у женщин это на уровне подсознания. Порой, когда шёл…

– Excu e me, ir? – Он неуверенно подходит ближе. Ясно, опять иностранец. Почему-то Ноэль считает, что у меня лучше всех остальных получается с ними управляться. Хотя из всех, кто работает в нашей организации, меня в последнюю очередь можно назвать коммуникабельным. Я выхожу из машины и открываю перед ним заднюю дверь. Он стоит в полном замешательстве. В его глазах – тревога и вполне логичный вопрос. Ему даже не нужно его озвучивать. Он у всех одинаковый. Однако слова всё же срываются с его…

– Конечно, – ответила снегурка, не удостоив его и мимолетным взглядом. – Только не здесь. Лыжи вы можете взять в прокат в "вельнес-центре". На сутки или на несколько. А здесь у тех, кто остановился в гостинице, есть возможность их оставлять, чтобы не тащить с собой в номер. – Понятно. – Вам не повезло с погодой, – отсканировав паспорт, девушка вернула его Алексею. – Утром передали, что на завтра ожидается усиление ветра. Но вы можете посетить наши бани – у нас их четыре вида – и бассейн. …

Почему? Всегда мучил этот вопрос. «Энергия Души очень сильна вне тела. И ещё сильнее энергия Духа. Ты можешь потушить её, стоит только подумать об этом…» – тихий ответ пришёл почти сразу. Но я не стала об этом думать. Я подплыла ещё ближе к телу и посмотрела на лицо. Я не испытала ни страха, ни жалости. – На кого ты меня оставила… – Всхлипывала та женщина, поглаживая мою мраморную ладонь и вытирая свои щёки чёрным траурным платком на своих плечах. И тут в моей голове прозвучал ответ…

Сбежать? Разве он мог! Всю жизнь был готов провести рядом, сделать самой счастливой на свете. Особый склад его характера зачастую заставлял его скрывать чувства. Он не умел красиво говорить, проявлять эмоции, чего как раз и не хватало в отношениях. Всем известно, что женщины любят ушами. Влад – человек не слова, а дела. Лучше вовремя позаботиться, чтобы у любимой были сапоги на зиму, вкусные конфеты к чаю, букет цветов к празднику. Для Насти этот молодой человек стал открытием. Он не был избалованным…

Всякому человеку, даже самому отвратительному и несносному, на жизненном пути уготован ангел, защищающий его. При этом неизвестно какой облик он может принять. Иногда это юная красавица, иногда – несмышленый малыш или неопрятный старик. Внешний вид обманчив, потому что ангел все равно выполнит свою миссию. С яростью зверя он будет биться за спасение не только тела, но и души. И самое сильное оружие в этом случае – светлые помыслы, добрые слова. Гоша подошел к бездомному ближе, стараясь привлечь…