Мистика

Темнеть уже стало, когда небольшой отряд фашистов, с двумя военнопленными, вышли на опушку леса. Будто чувствуя опасность, солнце пряталось среди сплетённых веток берёз и стремилось как можно скорее уйти за горизонт. Два дня-шесть солдат и два нацистских офицера, брели по зарослям неизвестной им земли…

Цуи-уа, циа-у, тонк-тонк-тонк. –Кто там? – спросила старушка. Никто не отвечал, не дергал ручку в нетерпении и не шуршал бумагой от халвы. Приходить в гости к Айнуш без халвы или хотя бы ореховой нуги в деревушке не рисковали. – Да кто там, наконец?! – старушка отставила палку в сторону и, держась…

– Я в порядке! Уже отдохнул и ухожу! – слабым голосом коротко отозвался тот, пытаясь приподняться и ощущая те самые симптомы, только что перечисленные вошедшим. – Ну, в этом я даже нисколько не сомневаюсь, учитывая двухдневную «отключку»! Хорош отдых, ничего не скажешь! – Не без доли сарказма согласился…

– Не пришёл, – ворчливо отозвался Кот. – И пока его нет, меня попросили рассказать историю. Филин презрительно ухнул. Но Кот сделал вид, что не услышал насмешку птицы. И только Кот прочистил горло, чтобы начать-таки рассказывать свою историю, все неожиданно встали. Это могло означать только одно…

Ветки застилали обзор всем, кто сейчас находился в Лесу. Они лезли в глаза, и будто предупреждали, что не нужно ходить здесь без разрешения. Но мешали они не всем. Постоянный треск сопровождал передвижение одинокого воина, он сам прокладывал себе путь через чащу, надеясь сократить время пути до города.…

1 Маленький Флоки никогда не слушался родителей и хорошо знал, как заставить их беспокоиться. Мальчика стали называть «пронырой» с тех самых пор, как он научился ходить. Бывал он и у подножья вулкана Эйяфьядлайёкюдль, и на скалистом берегу Тьоурсау, и в ледяной пещере Скафтафедель. Никто не мог остановить…

Может, если человек наконец дойдет до конца площади, он сможет укрыться в тенечке и напиться прохладной воды? «Как хорошо… что я сам в тени… – подумал я отстраненно. – Что я в любой момент… могу глотнуть… воды». Но я не чувствовал, что нахожусь в тени – я чувствовал, что рубашка на спине и под мышками…

Я, поверь, и сам не рад, Что пришлось покинуть ад, Здесь сильней страдаю я, Чем в геенне от огня. Эта пытка тяжела, Обжигает свет глаза, А священные псалмы Сердце рвут мне, будто псы. Не могу я здесь дышать, Силы все пришлось собрать, Чтоб на небосвод взойти, Мне напрасно не грози.…

Я замер, глядя перед собой и почесывая в затылке. Тропинка, только что завлекавшая в чащу, запропастилась куда-то, оставив меня наедине с разинутой пастью леса. Вот и зачем мне это? Мог ведь на станции заночевать, да только шальное чувство, которое одни называют чутьем, а другие даром, безостановочно…

Вскоре трасса закончилась, и ухабистая грунтовка повела меня лесом. Деревья, как на подбор крепкие, здоровые, с тяжелыми ветвями, питали глаза первозданной красотой и силой. Я немного расслабилась – раз сеть не ловит, значит, не удивительно, что Ник недоступен. Но его внезапная пропажа из универа и неизвестность…

Деревня осенью сильно отличалась от той, что сестры видели приезжая сюда в июле. Вереница деревянных домиков казалась слишком серой из-за отсутствия яркого солнца, а пышная зелень на деревьях теперь сменилась всеми оттенками охры. Дворики буквально тонули в листве. Она была повсюду: на крыльце, на столах,…

Все попытки вырваться из капкана были напрасными. Мне казалось, что уже не корни, а сами мертвые хватают меня за лодыжки своими трухлявыми пальцами. – Люди вежливо называли отшельника Хозяином. Он впервые улыбнулся и посмотрел мне в глаза. – А еще Лесником. Притворись мёртвой – Кошмары меня…

Держитесь на связи. Не уходите по одному." Пролог Я не вижу… но я слышу… оно подбирается всё ближе… З елёные глаза замерли на сером полотне неба. Пытаясь найти что-то за облаками, они медленно перемещаются из стороны в сторону. В них нет места для страха, тревог, открывается путь…

И тут этот звонок от Шишкина! На следующий день после оглашения приговора. Утром, после завтрака. Юрий Викторович приехал к офису. Не стал заезжать в подземный гараж, а припарковался прямо на улице, недалеко от входа. Благо, было свободное местечко. Поднялся в родную контору и сразу же зашёл к шефу…

– Привет, – только и сказал он и присел на краешек дальнего бревна. Ксюша махнула на него рукой. – Не принимайте это близко к сердцу. Я же говорила? – И все дружно засмеялись, а громче всех – Артём. Артём прижал к своей груди Дарину, продолжая громко и неудержимо смеяться. Олег тоже немного расслабился…

– Олеся, вы сегодня ночью с ним поговорите и сразу же запишите ваш разговор, все детали, ваши чувства, мысли, возможно, какие-то идеи и завтра днем, часов в двенадцать, позвоните мне. Она протянула мне свою визитку и так уверенно это произнесла, как будто мой разговор с волком был решенным делом, а…

Дойдя до указателя, она свернула на нужную тропинку. Шла долго. Достаточно, чтобы из-за веток начали появляться очертания домиков. Но этого не происходило. Не успела она насторожиться, как вышла на указатель. «Как странно, – подумала девушка, – Наверное, повернула не туда». В этот раз она не придала…

Товарищ Минин нервно посмотрел на коллег , – Мы сами не знаем. Мы решили, что они устроили какой-то бойкот и сразу же направили по их домам сотрудников милиции. – Дайте угадаю. Никаких следов? – записывая информацию, спросил Олег. – Да, совершенно никаких следов, а самое странное во всей этой истории,…

А в осенней мгле холодна вода, Зыбки берега, да не видно дна. А в осенней мгле так черна вода, Коль шагнёшь в неё – канешь без следа. Давно уже собран урожай, низко опустилось солнце, даже в полдень не касаются его лучи верхушек деревьев. Скоро полетят робкие белые мухи, опустятся на траву…

Эта смешливая девчонка забралась на третью ветку и теперь сидела там, как сорока, бросая любопытный взгляд во все стороны. Ни тебе страха, что свалится, ни опаски, что прилетит кто и сгонит на землю силой. Я же сидел на земле, задрав голову, чтобы лучше разглядеть две белых пятки, порой пролетающих…