Мистика

– Как же всё серо-то вокруг! Это он сам с собой. Нарушил молчание. Вяло подрабатывает веслом. Кажется, что лодка не движется совсем, зависла в сером мареве предрассветного тумана, застыла, прилипла к свинцовой глади озера. От воды тянет затхлостью, холодом. Ни звука, ни движения. Почему? Почему…

Демьян затормозил около кособокого домишки, чуть не сбив перебегавшую дорогу рыжую курицу. Вышел из машины, потянулся, вдохнул полной грудью свежий деревенский воздух. Подошёл к забору, дёрнул калитку и в нерешительности замер перед стеной буйно разросшийся зелени. Не успел он продраться сквозь заросли…

Вдали ухнула сова. – Я же говорил, что надо было взять приемник, – проворчал папа. – С музыкой веселее. Я видел, что им с мамой тоже не по себе. Мама все переживала, что замерзнем ночью, что лиса съест наши припасы, что дождь пойдет. Но бабушка Галя только отмахивалась. – Нашла беду! Не выдумывай!…

– Что с матерью? – Огневица. Кровью кашляет, не встаёт третий день. – Лавку подвинь. Дан не сразу понимает, для чего: хозяйка, придерживая подол, забирается на край лавки, достаёт с воронца склянку, перевязанную бечевой у горлышка. – Мазь, – поясняет она. – Пахучая, руки мой и глаза береги. Втирай…

Сгусток быстро пересек озеро от берега до берега и растворился где-то под мостками. Ася до рези в глазах вглядывалась в воду, но не увидела ничего, лишь неясные отражения стоящих на мостках людей. Девушка вывела на экран только что сделанные фотографии. Пятна не было. Лишь все та же пронзительная безмятежность.…

Друзья собрали свои вещи, оседлали лошадей и тронулись в путь.

В одной моей руке была маленькая фарфоровая чашечка. В другой – маленькое фарфоровое блюдце. Я сидел за небольшим столом, который был покрыт кружевной скатертью. А передо мной с такой же маленькой чашечкой и блюдцем сидела дряхлая старуха. Тремор ее рук заставлял фарфор мелкой дрожью биться друг об друга.…

Терзала душу вновь и вновь, Рвала, и некуда мне деться. Я видел эту пустоту В чужих глазах, в своих кошмарах, В разбитых окнах и в саду - Она сама его сажала. Как сильно ждал, когда уйдет Она как часть из всякой жизни - Не дай мне вспомнить про нее, Убей лишь ради этой мысли. Твой…

– Живее, скорее, расторопнее! – перебирала синонимы пышноволосая дама в очках, имя которой затерялось в памяти с годами. – Заходим! Рассаживаемся! Не балуемся! Очень скоро наша жёлтая субмарина отчалит, и начнутся приключения! – А что на этот раз? Зачем нам тёплые вещи? – осмелился спросить я у обладательницы…

Где-то далеко-далёко в стране изумрудных холмов, прозрачных речек и бурных водопадов затерялась почти что под самыми облаками маленькая уютная деревушка. Домики, чьи крыши поросли зелёным пушистым мхом, казались случайным путникам игрушечными, а недавно прилетевшая в те края Госпожа Осень, окрасила всё…

– Да принесу я тебе твою елку, принесу! – рявкнул он и стремительным широким шагом сошел с открытой веранды. – Мне на тебя не плевать! – крикнул он, подхватив топор, стоявший прислоненным к стене сарая. – Спасибо! – едко и всё еще плаксиво взвизгнула ему вслед Лена, парень не ответил, он уже вышел…

Когда пароход ошвартовался, все заметили, что палуба судна обгорела, а на корме потрескалась и вспузырилась краска. – Ну, помиловал Бог! – широко крестясь, сказал Семен Гаврилович. – Дошли! А дело было – табак! Большое бедствие терпели… Но больше ни словом не обмолвился. На все расспросы старший…

– Ну отец, проходи, раз пришел, – к Фоме подошел хозяин дома, прося благословения. Фома перекрестил его и не спрашивая разрешения, присел на скамейку у стола. – Горе, отец, померла Фроська, второй день, как послали за тобой, а все нет никого! Говорит болезная – помирать буду, уж сил больше нету ждать,…

Наконец, я вспомнил о том, что остановило меня. Я убрал ногу и поглядел на землю. Под ногой не оказалось ветки, а только длинная зеленоватая кость, лишь наполовину выступающая из грязи. Она пошла трещинами под моим весом, но не разломилась. Мне захотелось вытащить её из ила и осмотреть. Она показалась…

В тот вечер, пострадали люди из-за давки, созданной музыкантами и жрицами. Они бросали в толпу свои вещи, оголяя свои тела. Были люди, задавленные насмерть. Очень похоже на жертвоприношение… Надо, надо уехать, отодвинуть от себя эту болезненную связь с сестрами ордена Черной кобры. Странно, ведь имя…

   Собственно, сидя там за чашкой чая, я услышала странные звуки наверху, из-за чего и поднялась на чердак. Это были не то шорохи, не то скрипы, не то шаги.    Спускаясь по лестнице, я рассматривала маску. В дневном свете она оказалась просто прекрасной, таинственной. На вид она была совершенно новая.…

В пустом спортивном зале зазвонил телефон. Одинокий спортсмен не торопился снимать трубку: телефон находился в зале для фитнеса, и это был соседний зал, но главная причина заключалась в том, что как раз в этот момент мужчина лежал под стадвадцатикилограммовой штангой и, во что бы то ни стало, хотел её…

– Ветер завывает! – Мальчик подтянул к себе одеяло, из пыльной мешковины. – Это вагр бродит, он приходит с ветром. Слышишь? Как ломаются сухие ветки, цепляясь за его оленьи рога? – Пугала сестра. Мальчик вжался в худое одеяло, как будто оно могло укрыть его от самых страшных чудищ. – А это? Это,…

– Тим, я боюсь, честное слово, а вдруг у нас не получится и ястреб раскусит наш замысел? – дрожащим голосом предполагал Саша, представляя возможный исход их замысла. – А ты думаешь, зачем мы Жеку берем с собой? Для красоты что ли? У него своя миссия, а у нас своя. Мне мать уже рассказывала как-то про…

Прошел еще месяц. Как-то Соня неожиданно столкнулась в супермаркете с той, с кем меньше всего бы этого хотела. Она встретила ту самую Анну, на которую несколько месяцев назад делала смертоносный ритуал. Анна выглядела ужасно: лицо было каким-то одутловатым и уставшим, под глазами синяки. Да и в целом…