Мистика

Амарон никогда не вдавался в чрезмерные углубления в сферы отдалённые от исторических поисков. Исследования развития живущих в мире цивилизаций его интересовало куда больше, а зачитывание старых текстов, на языках давно вымерших, было особенно любимым делом. Потому-то он и получил себе в напарники человека много верующего, нежели знающего, коим и являлся Аркор. – На то воля Светила! – любил он повторять. Это являлось, в общем, его основным девизом по жизни, что могло также свидетельствовать и перекинутая…

У костра двое. Пламя горит тускло, вздрагивая и забиваясь под камни при каждом сильном порыве ветра. Первый выбирает из-под снега мелкие веточки, отогревает их в ладони и бросает в огонь. Угли шипят, когда с веток на них падает розовый снег. В левый залитый кровью глаз светит раздражающий стоп-сигнал машины. Шёлк. Щёлк. Щёлк. Потерял сознание от боли на несколько секунд и перестал держать руку на рёбрах, очнулся от ноющей боли внизу живота, понял, что рана опять открылась, зажал ее ладонью и…

Мобильник Василины завибрировал зажигательной ламбадой. Тело моментально отозвалось горячей пульсирующей волной внизу живота. Непроизвольно коснувшись выреза блузки, она включила блютуз. – Где мой заяц рулит? – энергичный голос Евгения звучал нежно, но по-хозяйски. – В глобальном смысле или машиной? – Хорош умничать. А то останется Васька с носиком, хвостиком, ушками и без сюрприза.

Серьезные приготовления На следующий день во время большой перемены Валерка, Колька и Сашка ходили вместе со всеми по кругу в огромном холле на втором этаже школы. Это была обязательная физическая активность для всех классов – с первого по десятый. Ребята из старших классов, разбившись на группки по два-три человека, что-серьезно обсуждали, девчонки, весело улыбаясь, сплетничали. Школьники младших классов затевали игры со смехом и беготней. Любимая игра называлась «Брось комиссар», которая родилась…

Наступила темнота. Генрих понял, что он, вися вниз головой, висит на какой-то невероятной высоте – на той самой бесконечной высоте, где он в детстве видел кроны деревьев прямо под ногами, птичьи гнезда среди ветвей и маленьких смешных человечков, бегающих туда-сюда. Тогда, вместе с братом, они забрались на верхушку ржавого колеса обозрения: рука за рукой, нога за ногой, выше, выше, оскальзываясь на полинявших от дождя перекладинах, сдирая в кровь руки о белые заусенцы древней краски. Генриху было…

Убийца таился на тесном чердаке, ожидая, пока они заснут. Затем он вышел из укрытия, размахивая электрошокером с торчащими штырями, который Баранкина Б хранил, как говориться, на всякий случай. Баранкин Б слыл задирой, имел дюжую силу и был способным защитить себя и, следовательно, представлял наибольшую угрозу. Убийца первым нацелился на него, используя острые штыри шокера, чтобы вонзить их ему в шею. Баранкин Б был единственной жертвой, убитый острыми штырями, без разряда. Затем убийца обратил…

– Простите! Я не знаю, что на нее нашло. Прямо будто бес вселился, или напугало что-то! Я ее спокойно распрягал, а она услышала звук вашей машины и как с цепи сорвалась! Она же никогда не боялась машин. Мы с ней и в район ездили, а там всегда много автомобилей. Да и вы не громко ехали-то, чего она испугалась? Как рванет! А мне-то одному не под силу ее удержать.

В небольшом городке у подножия Северной горы осталось не так много жителей, которые бы не верили в проклятье Золотого озера. Когда-то в нем было множество рыбы, а вокруг него процветала золотодобыча. Местные жители построили храм в благодарность водному божеству за помощь в непростые времена. Но с каждым годом подношений становилось всё меньше, и все стали забывать о щедрых дарах водоёма, который заметно обмельчал и уже не мог прокормить и половины голодающего населения. А после исчезновения с алтаря…

– Аннела, Аннела ты меня слышишь? Ты должна уже на следующей недели быть в новом гипермаркете, чтобы проконтролировать его открытие, – начальник навис над девушкой, явно привлекая её внимание. Он стоял так близко, что Аннела почувствовала запах пота, смешанный с его парфюмом, тошнотворный аромат, надо сказать. – Ты же давно хотела повышения и потом, – там прекрасная природа, небольшой городок, может ещё и понравиться и даже не захочешь уезжать оттуда. Там кстати сейчас развивается туризм: горы,…

Мысли мешались. Было впечатление, что они собрались в кучу в одном месте и старались перекричать друг друга. Совершенно невозможно было определить которую из них думать. Из всего тела я ощущал только одну голову. Только это вместилище, в котором беспорядочно, как клубок змей, роились остатки фраз, мыслей и что-то еще. Постарался ухватить хотя бы одну – ускользает. И вдруг вспышка – воспоминание: голос, совсем без эмоций, простая констатация фактов. – Будет не больно, но интересно. Не сразу,…

Я посмотрела на потолок, усеянный россыпью фосфорных звёзд, наполняющих мягким еле ощутимым светом мою комнату ночью. Спасители, как и фонарь у бабушки. Я встала, сбрасывая с себя остатки сна, и постаралась забыть этот кошмар, надеясь больше его не видеть. Но я ошиблась… 2 НОЧЬ с 22 октября на 23е Я повернулась на бок, пытаясь зацепить одну из своих маленьких подушек, чтобы удобнее улечься, но не нащупала их. Снова сбросила с кровати? Я нехотя открыла глаза и знакомый холодок страха пробежал…

– Ну, давай, давай! – кричала девушка. – Или ты тоже предал меня? Но мотор смолк окончательно, кончился бензин. Ольга вышла из машины, пнула её по колесу и пошла дальше пешком. Вскоре она вышла к какой-то деревне. Крыши домов виднелись в свете огромной луны, которая, зацепившись краешком, сидела на огромной горе.

Маша приблизилась, подцепила краешек одеяла с того края, где предположительно находилась голова, и осторожно приподняла. На свет показалась физиономия трупного цвета с зияющей на щеке багровой раной. Кошмарного вида разрез начинался возле уха и спускался под нижнюю челюсть. Маша отшатнулась, едва сдержав крик. Но тут же облегченно выдохнула. Грим был выполнен мастерски. Но будь рана настоящей, из нее натекла бы лужа крови. Однако, крови не было. Парень просто спал мертвецким сном. Не удивительно,…

– Ну давай, одевайся, – вдруг насмешливо говорит Катя и отпускает свой край полотенца. Соня, повторяя за Катей, чувствует себя слегка неловко, но все же с растерянной улыбкой бросает свой. Оля остается стоять голышом посреди пляжа, и уже ничто не прикрывает ее ни с одной стороны. Ужас переполняет ее существо, и на миг все замирает безупречно запечатленным кадром: искривленное ухмылкой лицо Кати, обрамленное каштановым гнездом, виноватое, но довольное лицо Сони, падающее на песок мокрое полотенце…

А проклятые шабашы, будь они не ладны. Как же я устала от этой кучки завистливых и мерзких тварей. Все шушукаются у тебя за спиной и завидуют, завидуют. Одна наколдовала себе самолет, так её чуть не разорвали на части. Ты представляешь, собрали специальный шабаш под лозунгом «Ведьма должна летать на метле!». Здоровые, взрослые бабы, а ведут себя как подростки, ей богу.

Окончательно сбитый с толку неожиданным напором доктора Хора, Виктор подчинился без лишних возражений. Быть может, у гипнотизёров принято не затягивать с работой. – Этот ваш гипноз, он не опасен? – О, не волнуйтесь, никто не жаловался. Но прежде чем мы приступим, поставьте ваше имя и подпись в стандартном договоре оказания услуг, – с этими словами доктор протянул ему листок жёлтой бумаги и ручку. – Всё официально, я не фокусник и не мошенник. Свет единственной свечи не позволил Виктору прочесть…

– Закрой, дует! – мягким, но всё же приказным тоном распоряжается Ленка. С хлопком окна птица, крошки и промозглый ноябрь остаются по ту сторону мира. Запах корицы и выпечки – по эту. Вот зачем бегала. Сейчас заведёт свою шарманку.

В ожидании любимой подружки Майка послушно пропалывала грядки вместе с бабушкой, собирала с картошки рыжих колорадских жуков, бегала по утрам за парным молоком к соседке через улицу и старалась бабушку не огорчать и не расстраивать. С наступлением июля она начинала дежурить: каждый день по два-три раза ходила к забору Сашиной дачи и смотрела сквозь щели, не приехала ли ее любимая подружка.