Мистика

8:00-9:30 Да-да, пара всё-таки была. 10:00 Вокруг пока тихо, под окнами тоже никого. Собираюсь выйти на разведку. 10:10 Передумала. В дверь снова скреблись. 10:50 Настал главный момент апокалипсиса: я вышла. Правда, на лестничную площадку, но вышла же. 11:50 Не знала, что они не любят духи. И маска оказалась очень кстати: вирус-то передаётся и по воздуху. Это я про соседей, не про зомби. Обменяла статуэтку на антисептик. Коллекционеры – странный народ.

–И ты молодец, – девушка взяла его за руку и слегка сжала. – Ты это заслужил. Хоть я и немного тебе завидую. –О-о-о, – протянул Нэйт и засмеялся. – Всего немного? Я надеялся, что ты лопнешь от зависти. Это же Париж! Нежность в глазах девушки сменилась игривым укором, и она ткнула мужчину локтем в бок. –Не выпендривайся, – произнесла она. – А не то расскажу всем твоим коллегам, как ты чуть ли не рыдал от счастья, когда узнал об этом. Нэйт скорчил недовольную гримасу и продолжил с интересом…

– Воу, воу. Не гони, все будет, в лучшем виде, бро. Чил. – мой рот сам произнес эти слова. – Так, то. Ждем до вечера. – ответилили и бросили трубку. Я выбросил телефон. Потрогал рот, подвигал губами, открыл и закрыл. – Что за дерьмо здесь происходит. – произнес я вслух. С трудом встал из ванной и промыл рану. Тошнота и головокружение осталось. В зеркало на меня смотрел грузный чернокожий мужчина с татуировками на лице. Если это реинкарнация то это лучше чем быть белкой. – Значит теперь…

Влад несколько секунд молчал, Марина подняла глаза. В зеленых глазах Влада она увидела беспокойство, но он ответил совершенно дежурным тоном: – Нужно съездить на интервью. В Аннино сносят частный сектор под новый ЖК, и одну бабульку никак не могут выселить. – В Аннино ещё остался частный сектор? – удивилась Марина. – Это не совсем Аннино, чуть дальше. Не важно. Важно, что со старухой воюют уже полгода, засыпают её деньгами, а она – ни в какую. Даже поджечь ей дом пытались. Сделаешь мне материальчик?…

– Простите ребята, но я не могу вас впустить. – Вы что нас боитесь так сильно? – искренне удивился еще один паренек. – Дело не в вас, есть одна причина, если хотите я могу рассказать, но это весьма жуткая история, – наигранно пугающе произнесла женщина.

И тут Маковскому в голову пришла одна, как ему показалось, удивительная мысль от которой слегка подпорченное настроение тут же вернулось в утреннее состояние, то бишь – стало прекрасным. – Олег Ефимович у меня к Вам предложение. Вы не могли бы дня через два подъехать ко мне домой где мы бы обсудили дальнейшую судьбу вашей рукописи. Договорились встретится в четверг пятого ноября ближе к вечеру. На этом распрощались. До встречи оставалось не многим более трёх суток, и Сергей Сергеевич занялся…

«Олег, я совершил страшную ошибку! Да простит меня, Бог! Древнее зло на свободе, мне кажется, что оно завладевает мной все больше день ото дня… я больше так не могу… если хватит сил, я попробую его остановить, но кажется уже слишком поздно для иного пути. Сожги мое тело и забудь про меня и мои исследования, никто не должен встать на эту проклятую тропу и пробовать снова овладеть чуждым знанием, по сути и природе своей враждебному человечеству. Прощай».

Болтали они минут пятнадцать. Лариса сочувствовала дочери, но ничего поделать не могла. В своё время ей тоже пришлось несладко со своей свекровью. Та не упускала случая, чтобы снова и снова поучать сноху. Продолжалось это до тех пор, пока они с мужем не съехали от неё в другую квартиру, а потом и вовсе перебрались в другой город. В восемь вечера Лариса вновь насыпала в миски кошкам еды и ушла на работу. За последние годы магазин стал ей другом. Было в нём что-то, что она любила и это всегда…

Конечно же, я согласился. В конце концов, поработать над книгой я мог и здесь. Тем более, Кристиан сказал, что много времени поездка не займет. Я слишком хорошо знал брата, видел, как он отводит взгляд, как нервно крутит отцовский перстень на руке. Он явно не горел желанием ехать в ненавистный дом, но что-то гнало его сюда. И я надеялся выяснить, что именно. Дом встретил полумраком и тишиной. Пахло деревом и затхлостью, хотя я распоряжался, и слуги из деревни регулярно наведывались в особняк,…

В окно ударил порыв ветра. По стеклу поползли первые капли. Вот и дождь.

– Сфотографировать успели? – донеслось ему вдогонку. – Нет, конечно, – соврал Руслан. За поворотом по глазам хлестко ударили блики от стекла полицейской машины. Так, что он даже на какое-то время ослеп. *** Она лежала, вцепившись в землю скрюченными руками, как если бы держалась за нее, а какая-то неведомая сила пыталась ее поднять. Синий плащ вдоль спины распорот. Или просто треснул по шву. В разрезе белел свитер. Или кофта. Руслан приблизил изображение. Фактура была такого кольчужного,…

– Мы вместе проходили лечение в психиатрической больнице, – холодно заметила девушка, развернулась и пошла прочь. Тем временем Вадим громко обличал очередного грешника. К полицейскому подошел напарник. – Красивая, чертовка, – сказал ему страж, глядя как удаляется красноволосая девушка. – Ты же слышал, она в психушке лечилась, значит двинутая, ну ее, – ответил тот, махнув рукой. Вечером Анна вернулась с работы, открыла входную дверь и принялась неистово гладить полосатого кота. – Скучал…

Никто не знал ни его имени, ни фамилии, ни тем более отчества. Да и сам он не смог бы этого сказать. Все звали его просто Темным. Тем, кто в первый раз видел его, становилось страшно. Высокий, худой подросток с пустыми бесцветными глазами и длинными спутанными волосами, в черной футболке и потертых джинсах, с отсутствующим выражением лица; он слонялся целыми днями по деревне, никого не замечая и ни с кем ни разговаривая. По ночам он часто заглядывал людям в окна, и те каждый раз с криком гнали…

«Едва ли найдётся в военной истории побоище, – утверждал в начале ХХ века авторитетный русский историк В.О. Ключевский, – которое вывело бы из строя больше бойцов, чем сколько легло рабочих в Петербурге и Кронштадте. Пётр называл новую столицу своим “парадизом”, но она стала великим кладбищем для народа». Добавьте к этому ужас блокады города на Неве, и вы поверите, даже если являетесь махровым атеистом, в существование призраков, барабашек и не упокоенных душ, обитающих в Петербургских домах. …

На третий день мое терпение лопнуло вместе с надеждой на то, что мальчугану надоест уничтожать мои нервы. Софочка опять не могла уснуть днем из-за грохота в стену. Раздражение от бессонницы, злость и обида заставили меня выскочить в подъезд, оставив ревущую дочь одну в спальне. На тихий звонок надежды не было. Я около десяти минут стучала в соседскую дверь, пытаясь перестучать мальчишку, чтобы бабка услышала. Когда старушка открыла, перекрикивая ее глухоту на весь подъезд, я умоляла заткнуть мерзавца.…

Хопкинс вопросительно поднял бровь и поинтересовался: – Мери-Сью, а дальше? – Что дальше? – искренне удивилась девушка. – На этом жирный шрифт заканчивается. Дальше идет мелкий. – Дальше идет ДОКАЗАТЕЛЬСТВО! – учитель буквально выплюнул последнее слово. – И его обязательно нужно учить тоже! *** Домой миссис и мисс Ривз брели, понурив головы. Девушка думала, что ей попадет от матери, но та неожиданно встала на сторону дочери, бунча всю дорогу себе под нос: – Я не понимаю, зачем вообще…

«Какая еще тетя?» – подумала Алена. *** Алена посмотрела несколько серий любимого сериала, взяла купюру из-под книги по программированию в спальной и пошла в комнату дочери. Она осторожно открыла дверь, чтобы не разбудить Вику. Призма света ворвалась в темную комнату и осветила… Мама вздрогнула и замерла на месте. У кровати Вики стоял кто-то большой, размером с медведя. Он тянулся к девочке. Когда Алена открыла дверь, он повернул голову с совиными глазами и уставился на нее немигающим…