Мистика

Ещё немного полюбовавшись готическим стилем дома, мама вздохнула и обняв, прижала меня к себе. – Скоро мы перестанем нуждаться в чём-либо, – прошептала она мне на ушко, – надо только всё это перетерпеть, и я уверена, что ты справишься. Ну а куда мне было деваться, мне был 21 год, я уже был взрослым человеком, и показывать слабость не входило в мои планы. Помахав рукой маме, и проводив её взглядом до калитки, я дёрнул ручку двери на себя. За дверью находился тамбур, примерно два с половиной, на…

Я поднялся на открытую площадку. Вид, конечно, невероятный. Ветер немного стих, но еще продолжал гнать волны к берегу, разбивая их о скалы. Я любовался природой, ради которой сбежал из своего серого города. И вдруг услышал, как кто-то зовет меня по имени. Я резко обернулся, но никого не увидел. Побежал обратно в рабочее помещение, обошел все комнаты, осмотрел лестницу, спустился и вновь поднялся. Это уже не смешно. Я что, схожу с ума? Ладно, наверное, разыгралось воображение. Пойду работать, а…

Поселок был разделен дорогой на две части, и как водится, дорога рассматривалась мальчишками как граница в периоды конфликтов, когда начинались недружественные действия – угрозы с вражеской территории, нападения и драки между группами однолеток. В мирные периоды – волейбол и игра в войну в сараях – там было где спрятаться! В вечернее время по Кондратьевскому иногда торжественно шествовали полупьяные гопы из пацанов от десяти до шестнадцати лет, задирая прохожих и распевая лихие песни под гитару:…

Раздосадованные журналисты начали расходиться. Многие были возмущены таким явно купленным приговором, но мало кто удивился этому, все давно уже привыкли, что в этом городе правит тот, у кого есть деньги. – Алло, Марк, ну как бухаешь? – весёлым тоном спросил Лёха. – Да, Лёшка, пью Blue Label? Уже третий бокал. Хочу поскорее стереть всё из памяти. – утомлённый Марк явно не был настроен на продолжительную беседу. – Слушай, давай сегодня затусим. – не унимался оппонент Марка. – Слышь, Быстрый,…

На миг я утратил способность дышать. В следующем окне я заметил ученика, который смотрел в окно, в отличие от сверстников. Моему зрению не хватало остроты, чтобы я мог разглядеть его черты лица и уследить направление его взгляда. Но мне казалось, что он смотрит прямо на меня. Невозмутимо и хладнокровно. Без малейшего намека на движение. Рюкзак, который до этого момента я практически не ощущал, показался мне слишком тяжелым, а ноги резко заболели от усталости. Я отвернулся и зашагал дальше. Пару раз…

– Однажды мы вернулись в то поселение, за которое нам больше не платили, – спокойно сказал я. – Надо было доделать кое-что… На самой окраине нас встретила медленно идущая женщина, покрытая кровью с ног до головы. У нее был этот взгляд… тот, что появляется как отражение ада, если долго в него всматриваться. Ничего членораздельного она не могла сказать, просто показала трясущейся рукой куда-то за спину. Я ненадолго замолчал, внутренне надеясь на то, что он заговорит и одновременно мысленно умоляя…

– Мальчик тоже черный? – усмехнулся Серега. – Не важно, – сбился с мысли Андрей, – просто парнишка и парнишка. Пошел он на трек кататься, тренироваться, значит… Лена прижалась покрепче, хотя ничего в реальном мире не происходило. Пашка отвел глаза от леса и уставился на костер. – Не буду туда больше смотреть, – произнес он себе под нос. – Ага, – Андрей продолжил, – катался-катался и вдруг к нему подходит черный скейтбордист и говорит «давай научу!». Серега сплюнул в сторону. – А…

До слуха часто доносились звуки выходящего газа, напоминающие человеческие вздохи и душераздирающий вой. – То проклятые души стонут и плачут. Никак им не вырваться из душных объятий. Не переродиться в новом воплощении, не унестись ветром тучкой мошек. Так и стелются они утренним туманом в поисках новых жертв. *** Аливия оглянулась и попрощалась с прошлым. В ее темных глазах отражалось пламя жадно пожирающее когда-то цветущее поселение. Боль и тоска пронзила мозг вместе с наступающими схватками.…

Девушка, судя по всему, почувствовала мой взгляд, посмотрела прямо на меня. Я быстро отвернулся. Надеюсь, она не поняла, что я её разглядывал. Прямо за мной сидела молодая пара с ребёнком. Женщина прижимала малыша к себе и играла с ним зелёным скелетом на пружине. У игрушки были жутковатые белые выпученные глаза. Мужчина держал телефон: ему что-то говорили в трубку, слов не разобрать, а сам он молчал. Женщина пытается взять у мужа телефон. Но он отстраняется, а она вздыхает и продолжает занимать…

–Вы с папой смотрели его, а я не спал и тоже смотрел. Это давно было. У нас ещё был телевизор, и вы с папой ещё были весёлыми. Её душил нервный смех. Она изо всех сил старалась сдержаться. Чувствовала, что, если поддастся смеху, потом не сможет остановиться, пока не выплачет все накопившиеся слёзы. А накопилось их много! Когда она – бесконечно давно – дерзила матери, отстаивая своё право на самостоятельную жизнь и самостоятельный выбор, ей и в голову не приходило, что в жизни может быть такая…

Осматривая башню, молодая женщина на мгновение задержала взгляд на верхнем оконном проёме. И неожиданно заметила силуэт женщины в чёрных одеждах, лицо которой было скрыто вуалью. Чёрная женщина выглянула из окна и, убрав с лица вуаль, надменно улыбалась. Виденье ввергло молодую маму в оцепенение. По её телу пробежал озноб, кровь застучала в висках, а руки похолодели. Девочка заметила произошедшие с мамой изменения. – Что с тобой? – забеспокоился ребёнок, с силой потянув руку матери. Но…

Среди больших альбомов оказался один маленький. Потрёпанный, в пыли, черного цвета. Он выглядел так, будто его доставали очень редко и тщательно скрывали от окружающих, забросив в дальний угол, где никто не будет его искать. В этом альбоме были черно-белые фотографии разных людей, мужчин, детей и женщин, которых я никогда не видел. Они выглядели жутко, от взгляда на них становилось холодно, а внутри все сжималось. Сначала я думал, что это просто друзья бабушки из прошлого или что-то в этом роде,…

Его внешний вид показался мне пренеприятным, если не сказать мерзким: болезненно бледная кожа, скрюченное, дряхлое и невообразимо худое тельце, редкие седые волосы, выпуклые голубые глаза, чем-то напоминающие рыбьи, и жёлтые от налёта зубы – разве подобная внешность не внушает естественного отторжения? Однако я и тогда решил не поддаваться предубеждениям. Ведь какая разница, как выглядит тот, кто тебя спасает? Тем более одет он был вполне опрятно. По-деревенским меркам, конечно же. – Ты кто такой?…

– Уважаемые провожающие… Прочь сомнения, такой шанс выпадает не каждому! Поезд тронулся и повез Кристину в столицу. *** Предновогодняя суета захватила с первых минут, как только Кристина вышла из поезда и села в машину к сестре. Новенькую бежевую восьмёрку. – С трудом достала именно такой цвет. Горжусь моей девочкой! За рулём месяца два, а знаешь уже привыкла к ней как к родной, – ворковала Света, вливаясь в поток машин.

– А где все?! – возмущению Юли не было предела, – Ладно, Ерш слился, опохмелиться никак не может, но где Гизмо? Он же это и затеял всё. – Может поедем домой, пока не поздно? Чего двум девочкам в заброшке делать? – я плотнее завернулась в куртку. – Давно ждете? – подбежал к нам запыхавшийся Люци и повторил вопрос, – А где все? –Дома, в тепленькой постельке, – я всеми фибрами души завидовала Гизмо и остальным. – Так, ладно, чего стоим, – Люцифер перекинул через плечо рюкзак и достал увесистый…

– Ну, давай… Поговори со мной, шайтан. – Пробормотал он. Эх, жалко нет Ирки. Она любое радио переговорит. Тим немного отвлекся на дорогу и пару секунд в салоне потрескивало шипение. Ощущение одиночества усилилось. Пустая дорога, нет велосипедистов и пешеходов, нет заправок, молчащее радио… Даже собаки или вороны ни разу не увидел. Только сосны тянут ветви к небу и смотрят на него – маленькую мошку, летящую с огромной скоростью. О чем думает этот молчаливый лес? Стало не по себе,…

– Вы дошли до самого важного, – внезапно подал голос мистер Торис. – Здесь вы должны вписать одного или нескольких людей, кто будет забирать вас или ваш труп после окончания соревнования. Не смотрите на меня столь хмуро, даже если мои слова звучат жестоко, отмечу, что мы всегда верим в наилучший результат. Ключевое «мы», на которое всегда падало ударение в любой рекламе компании, читалось между строк в ролике, упоминалось в разговоре и было даже в лозунге организаторов «Мы всегда выполняем свои…