Научная фантастика

- Жорка,-сердито сказал я,-что тебе, делать нечего? Не видишь, какое у меня настроение? Он не откликался. Я подождал немного и обозлился вконец: - Если через минуту не возникнешь-уйду! Он продолжал молчать, и я пошел к двери. И тут Жорка возник на том же месте, и в руке у чего была бутылка "Экстры", которую он торжественно поставил на стол. - Видал?! Это в самом деле были похоже на чудо, но Жорка oбъяснил, что ничего сверхъестественного здесь нет. Просто он передал свое изобретение…

Однако человек не был заурядным неврастеником. Просто он писал стихи, и они были настоящие. А тот, кто пишет настоящие стихи, не всегда спит спокойно. Поэт жил на пятом этаже стандартного восьмиэтажного дома. Его печатали редко и неохотно, и потому он ходил на службу в некое учреждение, где неуклонное присутствие на рабочем месте считалось первейшим признаком добросовестности. Поэт с отвращением составлял всевозможные бумаги. Они были разного назначения, однако походили одна на другую, будто тараканы…

Но спуск задерживался. Май включил сигнал вызова. — Капитан, — сказал он. — Мы в чем-то ошиблись? Неужели мы в чем-то ошиблись? Но в чем? Фирн отозвался не сразу, и, по существу, ответа в его словах не было. — Постарайся заснуть. Не тревожься, Май… Разведчик вновь остался наедине со своими мыслями. "Не тревожься", — сказал капитан. Почему он сказал так? Разве не было десятков испытаний и Май не выдержал их? Стать Разведчиком — высшая честь для астролетчика, ибо здесь отбираются единицы…

- Наверное. Но я как-то не задумывался... - Возможно даже, что мы с тобой давно покойники. Например, мы ведь могли столкнуться с астероидом или еще с чем-нибудь. Может, мы померли и теперь попали в рай. - Я как-то не чувствую себя покойником. Разве мы бы не запомнили столкновения? - Да нет, наверное, запомнили бы. Одному из нас придется выйти и осмотреться. - Я пойду, Фрэнк. - Нет, не пойдешь. Космической службе нужны такие, как ты. Пойду я. - Фрэнк, а если... - Да брось ты! Такая…

– Сейчас, сейчас, – пообещал я, имитируя энтузиазм. – Мне кажется, я что-то уже заметил. Оно как бы сдвинулось. Чуть-чуть. – Еще часов десять так простоим – и оно вообще уйдет, – равнодушно заметил Федор Борисович. Оранжевый диск солнца висел над горизонтом, как прибитый. Только иногда, казалось, слегка подрагивал в небесном мареве, как подрагивала рука нашего гостя, сжимавшая стакан с соком – с каждой секундой все сильнее. – Не получается! – Анечка обернулась к нам, ища поддержки. – Сегодня…

День едет, ночь спит. На пятый день повстречал на пути вещего старца Беломора. - Низкий поклон тебе, дедушка, - Буреломушка спешился и уважительно заговорил с Беломором. - Здравия те и величия. Ныне и присно, во веки веков. - И тебе аминь, сынок, - беззубо улыбнулся старец. - Вижу, куда путь держишь. И судьбу твою вижу. Сейчас предрекать стану... Примешь ты смерть от коня свое... нет, это не тебе... но ровно в полночь карета превратится... чур меня, чур, это вообще дурь тевтонская... ага...…

- Ну что, кролик! Доразмножался? - насмешливо спросил некто краснорожий, подхватив Иннокентия под мышки. "Кролик" настолько опешил от стремительной смены декораций, что не сразу разглядел новую мизансцену. А поглазеть было на что. То была обширная пещера, обильно уставленная средних размеров котлами, в коих варились на медленном огне разные люди. "Грешники", - подумал Иннокентий Полуэктович, дивясь от всей души. Вокруг котлов суетились черти: невысокие рогатые проныры следили за огнём, регулировали…

Под конец она всегда говорила: "Ты - противный маменькин сынок и головастик!" И несмотря на то, что он много раз терпеливо объяснял ей, что он вынужден иметь такую большую круглую голову, потому что у него именно такая большая круглая голова, она продолжала называть его головастиком. Она стояла и так непонятно смотрела и тихо говорила: "Головастик, головастик, головастик!" И в конце концов у него так краснела голова, что в комнате становилось совсем тепло. А она все повторяла. Когда же он пускал…

Пять минут назад она впустила его и сказала: "Входи..." Она сказала: "Входи", а ей бы надо было сказать просто: "Все в порядке!" или уж выложить сразу: "Ох, знаешь, американец прав!" Неужели он прав? Сейчас она войдет и скажет... - Я долго? Извини!-сказала Надя. Она вошла, держась рукой за косяк. Рука была влажная, с закатанным рукавом. И это почему-то вселило надежду. "В конце концов, с чего я взял, что Откинс непременно прав?"-удивился он. Кисть ее руки была розовая, а локоть белый и, наверное,…

Все утро археологи осматривали руины. Только начальник лагеря - так Ведреш окрестил Олсена, высокого светловолосого шведа, - был всерьез увлечен предстоящей работой. Он, судя по всему, основательно изучил историю города, в то время как остальные участники экспедиции знали только, что Адаб был одним из торговых центров Древнего Вавилона. Но Олсен не сумел разбудить их интерес. После обеда на коротком совещании решили, с чего следует начать, и договорились завтра же утром приняться за дело. …

- Неужели? Так расскажите правду... обо мне, например. - О вас? Это мигом. Вы сейчас хотите поскорее от меня избавиться, чтобы подремать еще часок, а затем сбегать на озеро искупаться. У вас уже и полотенце припасено... - Неправда, - Лавочкин поморщился. Такую правду он не хотел слушать. - Я жду загрузочный самосвал, сейчас прибудет. - Самосвала не будет. Вам ваш дружок, Васька Кузькин, сказал, что до обеда не явится. Он сейчас поехал на свиноферму выбирать для гостей самого упитанного колхозного…

Если бы вам предложили написать российский гимн, какие слова в нем были бы? Были бы вообще? Кто должен был бы исполнять его. "Беловежская пуща" в исполнении Надежды Бабкиной. Вы могли бы рассказать о своей биографии -- не прямо. А ссылаясь на другие тексты: детство, как "Бронзовая птица", самое яркое впечатление -как в... и т.д. Детство как "Детство", отрочество как "Отрочество", а юность как "Юность". Вы, говорят, вели писательские семинары в Штатах. Как написать рассказ вообще и для PLAYBOY…

- Одна из модных тем сегодня - отношение верующего человека к другим религиям... - По-моему, это надуманная проблема. Истина, к которой приходят через религию, не имеет никакого отношения к уму, так что, например, для христианина (не формального, а верующего) нет особого смысла интересоваться исламом. Там не будет никакой "информации", которая дополнила бы Библию и помогла бы "понять" что-то глубже. Hаоборот, в голове возникнет путаница, и вместо того, чтобы стараться жить по заповедям, человек…

- А что такое "сметана"? - вступил в разговор Врач. - "Сметана"... - Конструктор на мгновение запнулся. - По мнению Центрального Мозга, это сырье, получаемое выжиманием из "коровы" существа, близкого биологически к разумным обитателям планеты. - Ужас какой-то, - тихо пробормотал Врач. - Но не это сейчас главное, - продолжал Конструктор. - Важно, что все, без исключения, аборигены используют абсолютно одинаковые "колобки". Ведь от контакта с кибером ни один из них не отказался! Поэтому я…

* * * И все же зря я поддался... Уникальная нервная система, видите ли. Повышенная восприимчивость к аш-полям и тому подобное. Другого такого нет, и будущее науки всецело зависит от моего согласия. - Что вам стоит, вы же ничего не теряете! Пришлось согласиться. На свою голову... Вспоминаю гулкие коридоры НИИ. Меня везут на каком-то неуклюжем катафалке, словно больного в операционную. Раздетого догола, с макушки до пят облепленного датчиками. Водружают на хирургический стол: "Сейчас мы…

Вернувшись в родной город и приехав на троллейбусе домой, Жанна нежно расцеловала папу и маму, а затем позвала: - Карлуша! Карлуша! Куда ты запропастился? - Кого это ты зовешь? - поинтересовалась мама. - Карлушу, кого же еще! - А кто он и почему мы о нем ничего не слышали? - строго спросил папа. - Что за шутки, - возмутилась Жанна. - Разве вы не знаете, что Карлуша мой кот? Папа и мама переглянулись. - Ты не заболела, доченька, в этой твоей противной пещере? всполошилась мама.…

Только другим стал теперь Авенир - волосы сивые, лицо в морщинах, над бровью кривой шрам, оставшийся пожизненным напоминанием об одном из первых его изделий. Поделом: незачем было главному конструктору вмешиваться в испытания. Поумнел с тех пор Авенир Юрьевич, осторожным стал, действовал по принципу: "семь раз отмерь". А если и отводил душу, то лишь во время отпуска, на шоссе. Бывало, остановит автоинспектор, раскроет права и... - Виноват, товарищ академик! - Однофамилец, - скажет Авенир,…

- Что "между тем"? - нетерпеливо переспросил Леверрье. - Стигматы у Луизы Лотто появлялись совсем не в тех местах, куда римляне вбивали гвозди при казни распятием, а там, где их изображали иконописцы. - И что с ней было потом? - Ее причислили к лику святых. Святая Луиза... Постойте... Отчего бы вам тоже не сделаться святым? Получилась бы чудесная пара! Святое семейство: Луиза и Луи! Сам великий Феллоу... Леверрье насупился. - Вы же просили не упоминать его имени! - Мало ли что…

Будущий инженер жаждал изобретать, и Панина утолила эту жажду... с помощью компьютера. Ведь все на свете можно выразить языком математики, оттого Стас и выбрал специальность программиста. Расчленить голос Паниной на бесконечно малые компоненты, найти подходящий алгоритм, очистить граммофонную запись от характерных хрипов, щелчков, шипения и, наконец, синтезировать натуральнейшее звучание - вот что он задумал и осуществил. Спустя полгода после рождения идеи Стас слушал воскрешенную Панину и ликовал.…

На одной из остановок водитель долго не мог закрыть заднюю дверь, и вот какая-то женщина (Кукин не мог ее видеть из-за тесноты) вдруг начала обвинять в этом мужчину лет сорока, затиснутого на металлический поручень, ограждающий первое от двери сидение. Тот не мешал: это было ясно всем, кто мог его видеть, и Кукин, сморщившись от чужой глупости, хотел было замкнуться на своих мыслях, но голос женщины невольно притягивал внимание, настораживал и заставлял стремиться что-то понять. По голосу женщины…