Научная фантастика

С работы в этот день шестого августа Инга Львовна вернулась пораньше. Отпросилась у директора издательства и в пять вечера уже была дома. Отворила входную дверь, шмыгнула внутрь, плотно захлопнула ее с поспешностью кикбоксера, проводящего после блокированного удара противника ответный удар, и стала закладывать щели мокрыми тряпками, которые препятствовали прониканию дыма в квартиру. Обложив дверь, Инга Львовна разделась и прошлепала босиком в большую комнату, включая по ходу всю иллюминацию. …

Ник отпихнул электронного Санта Клауса, который попытался предложить ему пачку рекламных проспектов, и решительно направился к дверям нового заведения. В тесном тамбуре сидел пожилой индус в европейской одежде. Он сразу отложил книгу и встал навстречу посетителю. Здесь не было и намека на обычную роскошь игровых заведений, обстановка казалась убогой, как в скобяной лавке для бедных. Ник уже решил выйти обратно на улицу, но хозяин торопливо схватил его за рукав и сказал, уродуя слова своим акцентом:…

* * * – Парень что-то крутит, – Сюзи устало присела у костра. – Чепуха, просто возвращается домой с заработков, хочет еще урвать напоследок. – По-моему, мы сглупили. Это только миф, а мальчишка пытается нас надуть. Будет водить кругами и тянуть деньги. – Ты же слышала, он сказал, что это его родное племя. – Сказать он мог все что угодно… у него слишком хитрые глаза. Он что-то задумал. Интересно, с чего он решил вернуться домой? Хвастается, что хорошо зарабатывал… – Может, соскучился.…

И в это лето, такое же жаркое, как то, двадцать пять лет назад, в это лето, когда смерть подъехала вплотную на смердящем выхлопами желтом автобусе, – в это лето я перестал бить зеркала. Я устал искать. Не уверен, что можно найти. Мне страшно. * * * Я задел плечом какого-то человека. Он липко уставился на меня – маленький, редкие пегие волосы, весь какой-то пыльный… Серая пыль в складках одежды, в глубоких морщинах на лице. Серые от пыли тусклые ботинки, пятна пота, расплывшиеся под мышками – такой…

Посол всё ещё был в эйфории. Нэм перестал сопротивляться комфорту кресла – и ему тоже стало очень даже неплохо. Появившаяся туманная лёгкость в голове, тепло в груди и музыка убаюкивали. Уют обволакивал. Казалось, им дышала вся обстановка комнаты: мебель тёмных оттенков, два пышно разросшихся куста крупнолистых растений, подсвеченный изнутри аквариум и ещё три свободных обширнейших кресла-гнезда, в одном из которых спало нечто, выглядевшее как комок пушистой шерсти с торчащим ухом. Даже пустые экраны…

Мама смотрела на неё ласково и понимающе, а её губы были чуть тронуты кроткой улыбкой. Эта улыбка как будто говорила: "Конечно, они не правы. Но разве в этом мире люди получают по заслугам?" Но Вика не нуждалась в её словах, ей было нужно, чтобы кто-то внимательно выслушал её, спокойно и не перебивая. - Я его ненавижу, - жарко шептала она, держась пальцами за виски, чтобы голову не разорвало от пульсирующей боли. - Ненавижу, потому что он предатель. Он и тебя предал, и меня. Но даже не…

Тимофей Денисович присел на корточки около машины, словно собираясь под нее залезть, тоскливо оглянулся назад, на пыльную дорогу и тоже тихо ответил: — Куда бежать! Догонят… — А монтировку не бросил, примерившись, впрочем, как бы ее половчее спрятать в случае чего. Бесколесный экипаж очень быстро доехал до «Жигулей», остановился, и здесь Тимофей Денисович испугался по-настоящему, до потери голоса и заметной глазу дрожи в коленях. Потому что вышло из экипажа двое, каждый о трех ногах и четырех…

Лето стояло жаркое. И, как я ни берегла Джамшида, он заболел. Заболел тяжело. Температура подскочила до сорока градусов. Не помогали ни обтирания, ни компрессы. Ртуть в термометре опускалась ненадолго, и тут же устремлялась к столь страшной отметке — сорок. Дышал Джамшид с трудом, почти не открывал глаз. Вызвали «Скорую помощь». В приемном покое сына долго осматривали, и я уже начала плакать, боясь, что врач скажет что-нибудь страшное, безысходное. — Пневмония, — констатировала она, глядя на нас…

Словом; Дильноза была в полной растерянности. А сборщик, судя по изображению на экране, опять начал свои нелепые манипуляции. И тогда Дильноза решила выйти из помещения станции и понаблюдать работу робота прямо в поле. В считанные минуты эскалатор доставил ее прямо в поле. Дильноза остановилась: метрах в пяти от робота-сборщика и стала внимательно наблюдать за его работой. И тут произошло нечто совершенно неожиданное. Все десять пар рук сборщик протянул навстречу Девушке, остановился и странно…

Лета стаяла гарачае. I як я нi берагла Джамшыда, ён захварэў. Захварэў цяжка. Тэмпература падскочыла да сарака градусаў. Не дапамаглi нi абцiраннi, нi кампрэсы. Iртуць у тэрмометры апускалася ненадоўга i тут жа iмкнулася да гэткай страшнай адзнакi - сорак. Дыхаў Джамшыд з цяжкасцю, амаль не расплюшчваў вачэй. Выклiкалi "хуткую дапамогу". У прыёмным пакоi сына доўга аглядалi, i я пачала плакаць, баючыся, што доктар скажа што-небудзь страшнае, безвыходнае. - Пнеўманiя, - канстатавала яна, гледзячы…

— Но, милый, — в расстройстве начала родительница. — Привет, предки, — пропищал сверху отпрыск. Его родители разом повернулись, так что могло показаться, будто их головы сидят на одном стебельке. Их сын плавал в нескольких фатомах над ними, лениво гребя навстречу приливу. Было ясно, что он сию секунду выплыл из какой-нибудь трещины в рифе неподалеку. В одной паре болтающихся щупалец он небрежно держал круглый камень, отполированный прибоем. — ГДЕ ТЫ БЫЛ? — А нигде, — с невинным видом ответил…

Спасатель не принял или не понял иронии: - Может, и миллионы. Разве сочтешь? Там все кишмя кишит этой гадостью. Да ты пойди, пойди, посмотри сам! То было очень странное зрелище: словно грибы выросли на синей поверхности моря. Их белые ровные шляпки тянулись до горизонта, а там - кто знал? может быть, и дальше к Турции, и через Босфор - в Средиземное море, и, казалось, по этим шляпкам можно было пройти "яко по суху", повторив божественный эксперимент в Генисарете. Вадим разделся на чьем-то…

Нет теперь никаких «джи-ай», летают они далеко отсюда, если вообще летают, если живы остались, и «Белую розу» прикрыли — хлопают под ветром створки окон в пустых комнатках-каютах, и продавцы магазинчиков что-то менее ласковыми стали, торопятся распродать пожитки и сбежать подальше от страшного слова «революция». А никто их и не держит, скатертью дорожка. И сейчас, когда война кончилась, стал пугаться вьентьянский обыватель неведомых десантников «с той стороны». Говорят, у них — автоматы, яды, гранаты,…

Идея насчет нового материала оказалась как нельзя более кстати и на работе. Вовремя ты ее, Веня, подкинул своему начальству: начальство опять долго чесало затылок, глядя на тебя, и даже покачивало головой — задумчиво-положительно покачивало… Что-то стало холодать, не пора ли нам поддать? раскатилось над столиками. Ну, видимо, дела у дяди идут хорошо. А ведь и верно — неплохо идут… Прибауточник раскрыл свой портфель, вытащил плоскую бутылку, отвинтил пробку-стопку, налил «полную жизнь» и,…

Десять из десяти! Это купят! Более того, я знаю, куда это пойдет! В парижском отделении Голливуда сейчас снимают мелодраму. Я уже договорился о твоих пробах! Я с сомнением покачал головой и, отлепившись от стены, двинулся в направлении выхода. Очень хотелось курить. — Да что я говорю, — продолжал Ричи, — никаких проб! Старик, они оторвут эту пленку вместе с моими руками! О, как мне жалко мои руки! Ричи зашелся мелким смешком и хлопнул меня по плечу — Я вспоминаю великого Лоуренса! Твои сцены ничуть…

Проще простого. Никаких проблем, обычная контора. Что же такое, в этом чемоданчике, который так плохо охраняется, но стоит таких больших денег? Так! Прочь глупые мысли! Я почти у цели. Вернемся к работе. Дверь. На ней не должно быть никаких сигналок. Только прорезь для электронной карточки. Отлично. Такая карточка у меня есть. Одна. На все случаи жизни. Она открыла много дверей на своем веку, и у меня нет причин сомневаться в ее пригодности. Я вытащил из кармана пластиковый прямоугольник, вставил…

Все правильно, попал куда надо! И сомневаться было глупо: столько тобой в сие заведение хожено-перехожено — с закрытыми глазами найти можешь!.. «Вечер состоится 23 июля 2080 года». Шутники! Вроде не канун 1 апреля, чтобы на сто лет календарь перелистывать! Не иначе, «под мухой» Миша-художник объявление стряпал! Парадная лестница поражала шиком: стены на высоту человеческого роста были отделаны под дерево, перила блестели, ковровая дорожка скрадывала шаги. Ничего размахнулись администраторы!..…

После долгих колебаний я решил оформить случившееся в виде фантастического рассказа. Я считал и продолжаю считать эти стихотворные осколки гениальными, в худшем случае — отличными. Я не могу допустить, чтобы они затерялись и забылись. И я должен узнать автора. Кроме того, у меня лежат обрывки идеи о гравитационной фокусировке и нейтринном телескопе. Возможно, они представляют большую ценность. Вступление получилось несвязным, это понятно — я немного волнуюсь. Но в дальнейшем постараюсь излагать…

Контрольный срок минул. Камал понимал, что нырять в Солнце бессмысленно. Легче найти иголку в стоге сена, чем крохотный шарик солнцелета в гигаметровой толще плазмы. Но что было делать командору? Вернуться на Землю и сообщить, мол, так и так, в точку рандеву «Крякутный» не явился, чем прикажете заниматься? И Камал, не советуясь с экипажем, велел готовиться к нырку. Позитронный Мозг трансформировал солнцелет в шар, окружил защитным полем, и они вошли в хромосферу рядом с грибовидным протуберанцем.…

1 — Посадка на Юпитер, понимаете? Впервые в истории космических исследований! Прыжок в мутный океан из водорода и гелия! — Иванов говорил немного обиженным голосом, будто перед ним сидел не Борьба Васильевич Макушкин, обыкновенный ростовик, а железобетонный консерватор, которому плевать на научно-технический прогресс. — Понимаете: не Луна, не Марс, а Юпитер! Борьба Васильевич уныло рассматривал обширную комнату, похожую на пещеру. С потолка сталактитами свисали провода, кабели, массивная люстра.…