Поэзия

<p align="center" tyle="box- izing: border-box; max-height: 1e+06px; margin: 0px;"> "Ненавижу любовь!"-я твердил про себя,- "Ненавижу любовь, это всё лишь игра!" Правда в ней только слёзы, Правда в ней только боль, Только похоти грёзы, А романтики — ноль. Не страдал, не искал Человека — мечту. Ведь улыбки — оскал, Красоту — не учту. Не люблю, не любим. Это всё ерунда! Велю сердце закрыть. Da i t da Ende,…

Что нам берег турецкий – не нужен! Конец.

Осень Унылый дождь опутал землю всю навечно. Ручьями льются капли по стеклу, как слёзы детства. Холодные, они не раз видали бесконечность, А нам одно лишь слово шелестят: «Конец». Недолго капли думают с ответом… А там, на улице, где стужа всё сильнее, Прозрачная ольха качается под ветром – Сестра – без братьев, мать – без сыновей… Тепло весеннее ольхе уже не снится, Дрожат озябшие последние листы, …Пора, пора уж и тебе остепениться – Похоронить мечты. 24.09.1966 года, Тимирязевская…

Вы ему телеграфируете: «Что с ней?» Брат отвечает: «Осень у нас довольно прохладная…» Далее следует талантливое и подробное изображение калифорнийской осени. О матери же – ни слова. Вы снова телеграфируете: «Что с матерью?!» Получаете ответ: «Транспорт у нас работает скверно…» Далее следует живое, правдивое и критическое описание работы транспорта. О матери же – ни звука. И так без конца. Ни звука о главном. Халифу можно возражать. Можно говорить о неожиданно (для третьих эмигрантов)…

Здравствуй родная, милая мама. Пишет тебе, твой любимый солдат. Я вот служу сейчас на границе, И защищаю наших ребят. Помнишь то время, Что был на гражданке?? Я ведь тогда не знал про призыв. Горы Кавказа…Они как загадка. Вот только ответ, я не получил. Разрывы гранатой, гул пулемета, Изранены души,разбиты сердца. Так не изменчивы горы Кавказа. А на душе царит пустота. Мы прозябали в дырявых палатках. А наш командир медаль получал. А сух поек, что воровали у краткой.…

«Прости меня мама,что был так беспутен. Прости меня, мама,что всегда не доступен. Прости,что совсем не оправдал ожиданья. И что часто тебе приношу я страданья. Я знаю,что я у тебя не путевый. Увы,я все знаю….Не нужно по новой. И может ты сможешь,простить меня,сына. Хоть не путевый,но вырос мужчиной. Которым возможно ты будешь гордиться. И соседям расскажешь,гордо и в лицах. Как я защищал нашу Россию. Хотя вот об этом меня,не спросили. Ну ладно,прости,я снова о грустном.…

Когда-нибудь мы будем вмести, Пройдем по набережной пирса. Наверно ты уже невеста, А я за за рюмкою забылся… Быть может мы пересечемся Как две кривые параллели. У тебя растет сынишка, А я не закрываю двери.. Мир потускнел,ушли все краски.. А я ведь даже не заметил… Пришел конец унылой сказке, Ведь мы же были еще дети… Да что вспоминать теперь былое.. Прошло и кануло все в лету… Лишь задевает за живое. Запах терпкой сигареты.

1928 Мы славим труд Кузнец кует, полярники плывут Сквозь снежный шторм. Я воздвигаю зданье. Я каменщик, И я люблю свой труд — В нем есть большая радость созиданья. Как ты, поэт, в безмолвии ночей Кладешь слова, чтоб зазвучали песней, Так я кладу дома из кирпичей. Я каменщик. Что может быть чудесней! Есть у меня хорошие друзья. Один на Курской служит машинистом. Он так пленен движеньем, гулом, свистом, Что жить ему без этого нельзя. Когда он мчится…

Но люди услышали: «Братья! Нас враг Из дома родного изгнал, как собак, И всё же людьми мы быть не перестанем. И мы никогда на колени не встанем, Пусть даже и знаем – на смерть нас везут! Прощай, милый Краков! Прощай! Блайб гезунт!» И сердце сильней у кого-то забилось, Глаза заблестели, спина распрямилась, Но выстрел раздался… Молчанье. Конец. Лежать на перроне остался певец, И поезд уехал… А может быть, это – Всего лишь легенда о смерти поэта. Быть может, он вместе…

трум трум трум трум трум трум трум трум трум трум раз раз раз два три левой левой левой труп труп труп труп труп труп труп труп труп труп небеса грозовы сумерки лиловы огненных каракуль каменных парабол город серый ветер злой снег метёт над мостовой кто там ноет кто там стонет чёрный вечер волком воет души мнут и тыкают чЕрвями иль пиками колоколен огурцы ньямммм отзвонили…

когда я говорю про красоту. кто вам сказал, что должен быть таким как все… в потоке серой массы все мы живем, как дети некой расы, и с юности – всё к старости летим. не замечая на своём пути, как вдруг мы остаёмся одиноки, и наши дни всё более жестоки и остановимся… и некуда идти. как будто в этом есть великий смысл. в богатстве, славе, ненасытной власти, а нужно ль это всё у смерти в пасти? и в тишине немой вопрос повис. когда подруга чёрная…

Товарищ Сталин! Вы большой ученый, В языкознании познали толк. А я простой советский заключенный И мой товарищ — серый брянский волк. За что сижу, по совести, не знаю; Но прокуроры, видимо, правы. Итак, сижу я в Туруханском крае, Где при царе бывали в ссылке вы. И вот сижу я в Туруханском крае, Где конвоиры строги и грубы. Я это все, конечно, понимаю Как обостренье классовой борьбы. То дождь, то снег, то мошкара над нами, А мы в тайге с утра и до утра. Вы здесь…

Мама . Что вы делаете? Перестаньте! Ваня хватит! Петенька перестань! Ваня . Нет, я ему сейчас надаю! Петя . Ты - жирняк. Я тебя сейчас укушу! Мама . Всё! Всё, я сказала!!! Все замолчали! Хватит, я сказала!!! Сели по разным углам. Ты на стул, а ты на диван. Я кому сказала, Петя? Петя . А чего он мне играть не даёт? Ваня . А чего он обзывается? Что я должен терпеть? Мама . Вань, но он же ещё маленький. Ты же должен понимать. Ваня . Но он обзывается! Мама . Послушайте. Вы…