Поэзия

Переписанная глава и иначе звучащий слог... Что ж... дождит уж не первый день. Зябнут блики в полотнах луж. В небе включен сезонный душ дабы смыть с этажей мигрень. Моя Ева черпает свет сквозь вспотевшую гладь окна. Снова кутаю в мыслей плед из нежнейшего волокна. Вечерами листать тетрадь. Перед сном пережить пару глав. Или, может быть, написать пару строк без изящных оправ. Днём рассыпать всю радость…

Как у наших ворот снежный вихорь метет, Вкруг столбов всё крутит-завивается, Словно стонет-гудёт, в стекла мерзлые бьет. Ах, как сердце болит – надрывается! Не приехал домой наш сосед молодой, — Да зачем он опять-то покажется? Правда, прошлой весной говорил он со мной., Да ведь всё не упомнишь, что скажется! Вот весна-то была! И тепла, и светла! Как-то всё говорилося, пелося, Всех бы я обняла, всем прощать начала — Как-то вдруг мне любить захотелося! Что он видел…

Сыпануло снега за ворот. Парень, чуть ошалев, опомнился, оглянулся вокруг. Возможно ли? Опустилась зима на город. Отзывается белым скрежетом, дышит скрипами осторожными. Рэй стряхнул седину с макушки, ощущая, как на ладони тает нежная пыль хрусталя. Можно бы заглянуть в пивнушку, и, теряя своё обличие, там застрять эдак до февраля. Рэю горько-смешно: он сквозь лупу смотрел на свои небольшие проблемы. Чёрт возьми! ну грешно: стать…

Я помню чудное мгновенье: Передо мной явилась ты, Как мимолетное виденье, Как гений чистой красоты. В томленьх грусти безнадежной В тревогах шумной суеты Звучал мне долго голос нежный И снились милые черты. Шли годы. Бурь порыв мятежной Рассеял прежние мечты, И я забыл твой голос нежный, Твой небесные черты. В глуши, во мраке заточенья Тянулись тихо дни мои Без божества, без вдохновенья, Без слез, без жизни, без любви. Душе настало пробужденье:…

Что поднести тебе сполна?» «Спасибо, милая Лисица. Воды бы мне сейчас напиться. Как вышло, что такая дива Живёт одна в своей квартире?» «О, mon ch'eri, одна, без мужа И в летний зной, и в зимню стужу. Так оставайся ты со мной И будет вместе нам покой!» Так сладко молвила Лисица, Что было грех не соблазниться. Повелся Колобок на ласки, И жили вместе, словно в сказке. Мораль сей басни такова: Нет женской хитрости предела. Коль бабе надо мужика, Забудет…

День не задался прямо с утра. Будильник сломался и я проспала. Кофе горячим обожгла себе рот, На чистую юбку упал бутерброт. Я до начальства успела примчаться. Быть может, не стоит уже волноваться… А на работе — полнейший аврал. Хочется выйти подальше в астрал. Да ладно, тут новое дело (Ну почему же я так неумела?!): Застежка на брюках сломалась — беда! А, впрочем, пустяк это, ерунда: Быстренько скрепкой штаны закреплю, Никто не заметит оплошность мою. Вот, наконец-то,…

Просто маленький дьяволенок. Так и промучились эти два дня. Но забрала Нюшу родня. Теперь только скучно. Мане и Ване. Сидят рядком они на диване.

Камни бросила и руны, провела по ним рукою, Прочитала предсказанье и на гостя посмотрела. А барон заворожённый слова вымолвить не может – Перед ним лежат алмазы, и рубины, и сапфиры. Из холщового мешочка старой сморщенной старухи Раскатились самоцветы вместе с щепками резными, Все искрятся, и размером словно грецкие орехи. Да с подарками такими, он – жених для королевны! Сам себя барон не помня, достаёт кинжал…

В ролях Алиса правит залом, Быть может, обновляя мир.   В тех образах добра и света То страсть любовная, то боль... Вниманием людским согрета Судьбы мучительная роль: Когда не занята на сцене, Быт в одиночестве пустом Так непривычен к перемене В печальном образе своём.   Но по душе покой, покуда Холодный не снежит январь: В серванте чистая посуда, За окнами лесная даль, Озёра, скованные льдами, Мост через речку - к сцене путь... Одна Алиса вечерами Ролей…

Когда мне впервые попали в руки стихи этого поэта, я буквально бредил его строчками, сразу запомнившимися наизусть: так покоряюще они входили в душу. В них было то чудо естественности, когда прочтенное тобой немедленно становится частью тебя самого, и уже навсегда. У молодости на заре Стихом владели мы искусно, Поскольку были мы за ре- волюционное искусство. Я лез на дерево судьбы По веткам мыслей и поступков. Против меня были рабы Буржуазных предрассудков. … … … … ……

Глава 1 Северное причерноморье Есть поговорка: "жизнь - жестянка", А смысл ее глубокий в том, Что только в центре ровно, гладко, А край опасен острием! В степном краю жить неудобно: Построить не из чего кров А глиняный саман - холодный И нечем печь топить - нет дров С весны - кочевники мелькали: Пасли стада свои в степи, А к холодам - все исчезали: На юг, к теплу ушли они... Но кое-кто и оставался И печь топил он кизяком И вдоволь сеном запасался…

О, молодость!.. Давно совсем другие Жильцы в пристройке каменной, но вот Кривая тень внезапной ностальгии Ползёт за мной от Кировских ворот… 1991 1972 ГОД Олегу Яновскому 1 А жил я в доме возле Бронной Среди пропойц, среди калек. Окно — в простенок, дверь — к уборной И рупь с полтиной — за ночлег. Большим домам сей дом игрушечный, Старомосковский — не чета. В нём пахла едко, по-старушечьи, Пронзительная нищета. Я жил затравленно,…

VIII Альвильда! Плащ и шляпу мне с пером! Сейчас поеду я верхом. И стремя подержи, раба! Я сяду — Ты побежишь со мною рядом. А если спросят в изумленьи: что за вихрь В горах промчался и затих, — Так это я проехал на коне, И, как собака, ты при мне. Эй, торопись, мой спутник! Я спешу. В своём я царстве путь свершу. Устанешь — привяжу тебя к ремню. Клянусь крестом, до смерти загоню! IX Кипит непогода и ветер. Доносится стук до ушей — Войдите! Но…

Но ко всему этому необходимо еще добавить, что и сам П. В. Киреевский был не только организатором, но и крупнейшим собирателем своего времени, его собственные записи положили начало и составили основу Собрания народных песен. Иначе представление о нем и его Собрании будет далеко не полным. В первом общенациональном фольклорном своде, первой общенациональной библиотеке фольклора есть своя сердцевина, вокруг которой располагаются все другие записи. Сердцевина эта — песни, записанные самим П. В. Киреевским…

Таков жизненный путь киевлянки Г.С. Лахман, чьи последние годы осветились тихим заревом поэзии, в которой отразились вечные человеческие чувства — любовь, нежность, грусть, ностальгия (в том числе и по городу детства и юности — Киеву). Ее стихам присуща какая-то необыкновенная внутренняя гармония и просветленность, «плененные» ею слова, с виду простые, но глубоко искренние, несут большой положительный заряд. В них как бы аккумулированы богатство души и духовная щедрость благородного человека, достойно…