Поэзия

Утро в отеле Кайлос Пине (пер. Д. Свиной) Без ответа. В моменте ощутив полноту, оглядывающийся, Подчиняющийся наплыву ощутимого всеведения, Оглядывающийся чем-то внутренним, ищущий Возможности спросить: «Ты знаешь в чем тут дело?» Но не желающий слышать в тон: «В чем?» Ловящий полукружием внутренней горсти Несказуемости подлежащей выражению, Отвечаемости, сливающейся с сереньким небцом, Водицей, ветерцом, машинцой и лодцой, В несколько прозрачных нот аккорда Состоявшейся сейчас…

Заболела я Захворала я, заболела, не спала, не пила и не ела, а по бережку морскому ходила на море синее дулась, говорила: «Ай плевать на всё уже на свете, несчастливые растут у меня дети, горемышны будут мои внуки, и сама я – то в печали, то в разлуке. На пороге почему то война, никому она не нужна; а у бога одна дорога: от рожденья к погосту. «Ну здравствуй, Вова, я в гости!» Заболела я, захворала, не пила, не ела, но встала и отправилась на работу а там.. дураки. Я…

Я открываю свой Голос Я открываю свой Голос, Голос из Центра звучит! Голос открыт и свободен, Голос мой к небу летит! Он заполняет пространство Мощным и чистым звучаньем, Магии звука подвластна Миротворения тайна! Мнения – не я Один, посмотрев, свой составил вердикт: Что очень наивна и непрактична, Что слишком слаба и к тому ж истерична И даже не слишком то симпатична! Другой говорил: умна и надменна И слишком к тому же она современна, Не варит борщи и носки не стирает…

«И снова – осень. Теперь уж в январе…» И снова – осень. Теперь уж в январе. Ни снега, ни травы, ни солнца, ни мороза. Сплошная осень – круглый год. И нет других теперь сезонов. Снова я на прозу сбиваюсь, путаясь в сырых словах, как в рваных рукавах смирительной рубахи. Смешалось все, как в чьих-то пьяных снах. И голова моя лежит на мокрой плахе: видать, пришел и мой черед, а чья-то кровь вокруг еще дымится… И, как всегда, безмолвствует народ, вниз опустив хмельные полулица да полумаски……

Краски осени Отголосками рассвета, на прощанье машет лето. Вдаль несёт его комета — нет прекраснее дуэта. Проливным дождём играя, разгоняя ветром тучи — Осень к нам пришла златая, вот такой ребята случай! Жёлтым, синим – красит листья. Белым кустик сентябрин, Не спросив у гармониста — красным гроздья у рябин. Расплескалась в поднебесье — синим, белым, голубым И раскрасила полесье — рыжим – словно золотым.

Мятный привкус неправильных дней утешает чужие надежды, обещает, что стану сильней, правду – матку по теплому режет. Мятный привкус, корица, имбирь, у окна до полуночи редко — я не лезу в чужой монастырь, я застряла, наверное, крепко. Мятный привкус у сладкого чая, сладки грезы в туманный рассвет — я его каждый день встречаю, но тебя почему – то там нет. «В холодном воздухе окна…» В холодном воздухе окна сижу одна. Не влюблена. Не утешаюсь никотином на день Святого Валентина.…

Огонечками сиял… С детства не могу понять, Что же там могло сиять? Если окна – леденец, Чуть огня, и им… конец! Станет пряник угольком, Коль погреешь огоньком! Да и как в конфете жить? Трудно и предположить! Сладко, так мечталось им, Сочинителям двоим… Липко в доме, или сухо? Злая там жила старуха. Бабка – пленница страстей, Дом – приманка для детей! Нехорошая тут жилка… В общем, ведьма-педофилка! Видно, многие тогда В лес детей вели сюда, Раз додумалась…

Зима украла месяц март Всю душу вымели метели О, как же ждали мы капели И журавлиный авангард! Апрель, красавец, не подвел И щедро улыбнулся солнцем Как будто золотым червонцем К нам, бедолагам, снизошёл. Тепло небес согрело нас Готовы распуститься сами Давно забытыми цветами И молодой, и седовлас… Капель опять разбудит мир И он наполнится любовью, Отдайся ей беспрекословно — Она бессмертья эликсир! «Весна придет – не сомневайся…» Весна придет – не сомневайся Зима –…

Земля Соловецкая… И куда ни глянь – простор, Легче как-то дышится, А поднявшись на угор, По-иному слышится, По-другому красота Взору открывается, Голубая высота Небом называется. Сотни лет земля хранит Память – силу вечную, А в подножии гранит — Силу человечную. Нам и русским не понять, Что пытаться, маяться? Есть земли иная стать — Русью называется! На колени ей не пасть, Преклоняться в здравии, И какой ни будет власть, Все одно – бесправие. Ох, живуч же наш народ, …

Убрали с улиц снег вчерашний Ушла из памяти печаль. Теперь сплетенных взглядов наших Уже не жаль, уже не жаль. Подумаешь, когда-то были Счастливыми все дни в году. И были двое, что любили, Гулять под дождичком в саду. Проходит все… все остается. Весна опять в календаре, Но снег растаявший вернется С печалью вместе в декабре. «Промокший плащ сняв у порога…» Промокший плащ сняв у порога, Стоит Октябрь, потупив взор. Он в лужах мокрых долго-долго Ходил, шагами мерил двор.…

Бутылка дешевой водки в твоих руках почти пуста. Слезы медленно стекают по твоему изъеденному оспой лицу. У тебя все же не осталось выбора. Выдох. Прыжок. Звон разбитого стекла. Покой. Наконец-то. 16:28 Черт бы побрал эти тесты на беременность! Черт бы вообще побрал все это! Утирая слезы, ты вновь смотришь на себя в зеркало. Невысокая, заплаканная стройняшка, которая вот-вот начнет жиреть, как Джонни Миннок. Тебе всего девятнадцать, но груз ответственности в лице будущего ребенка…

Вы скажете: «Сами идиоты. Кто на дорогу смотреть будет?» А вот здесь загвоздка, виноваты не мы. На удивление, я не только смогла остаться в сознании после смерти, но мне еще дали и шанс на возрождение. Дело в том, что в аварии и гибели пятерых людей виновата ошибка, произошедшая в нашей реальности. Нет, мы не живем в определенной системе, просто мир иногда дает сбои, более того, мы живем не в одном мире, а в двух – точнее одни живут в первом, а вторые живут во втором, который накладывается…

А о том, что над Ионом Спиридоновичем театральная братия тихо посмеивалась, считая чудаком. В частности потому, что на первых репетициях он долго и мучительно бился над текстом шекспировской драмы, полагаю, в переводе Пастернака. Что-то явно не ладилось. В итоге режиссёром было принято решение: объединить в постановке сразу несколько переводов. То есть часть реплик ему подошли из Пастернака, часть – из Лозинского, часть – из Радловой, а может быть даже из Кронеберга. Одеяло получилось пёстрым, однако…

Казанова Иные говорят, мне золото дороже, Твоих прекрасных глаз и сочных губ. Иные говорят, погибель я для сердца, Но я не лгун, не вор, я просто плут. И твой корсет пленит побольше денег В твоих карманах и твоих устах. Боишься ты меня, но ночь – вот мое время, Всегда расставит страхи на места. Я ухожу с рассветом, взяв не больше Чем смог бы унести случайный вор. Колье, пару монет и пару слов в придачу, Немного слез и поздний разговор. Но то, что я оставил, мне дороже, Храни…