Поэзия

Родители И все их разговоры о картошке, Их разговоры о картошке, мне, О потолке протекшем, о Сережке, О Сашке, пьяным умершем во сне… О тете Мусе, о погибшей Анне… Как бабочка я умирал от них. Их запах!!! Знаю, в Библии, в Коране Всяк должен чтить родителей своих, Но непокорен ветхому Адаму, С сочувственной гримасой рта, Я буду помнить молодую маму, А не потом, которая не та… Отец святой и радиолюбитель, Отец придуманный и неживой, Который был физический родитель Того, кто…

После смерти первого российского императора вступившая на престол Екатерина Первая производит Волынского в генерал-майоры и назначает казанским губернатором. На этом посту ему суждено пробыть до 1730 года. Следующее десятилетие — годы правления Анны Иоанновны. Герцогиня Курляндская Анна, дочь царя Ивана, брата Петра Первого, была приглашена в Россию на роль императрицы Верховным тайным советом, созданным еще при Екатерине Первой. «Верховники», так называли членов совета, предполагали, что Анна…

и кратера вулкана он боялся! Как с ужасом наивным он на море огромное глядел! Бежал от ветра, от завыванья в лес — лесов владыка! Как от громов, гремящих над горами в пустынном воздухе, в пещеру прячась, дрожал при звуке бури и, укрывшись от гнева мрачных туч под своды пагод, страшился ярких молний и, продрогший от ужаса, вновь и бежал и плакал!.. Но как же, как он радовался солнцу, и гордому и вечному! Как воздух зимы бодрил его, и как пленялся он чистотою звезд, на…

Эдгар Алан По Крумкач Уначы, парой панылай, калі з думкаю бяссілай задрамаў я з мудрай кнігай, з важкай кнігай у руках, – то ачуўся ўраз ад гуку, нібы нехта жвава стукаў, быццам рэзка так застукаў да мяне нязваны страх. "Госць, – падумаў я, – чакае за дзвярыма, а не страх. Проста госцейка ў дзвярах”. Ах, сваволіла прырода, выла ветрам непагода, ценяў прывідных уроды на падлозе паляглі. Я чакаў з бясконцай далі, покуль цені бушавалі, памяць пра Лінор хавалі…

VII Пасадзіў пан Бандароўну           У куце на лаве, Як бы тую маладую           У вясельнай славе. Застаўляе стол дубовы           Сытаю ядою, Мёд, віно ў жбанах б'е пенай,           Як бы мора тое. Яшчэ мала: пан вяльможны           Клікае музыкаў, Знаць, заход вялікі робіць           Ён к гульні вялікай. Не чакае Бандароўна           Тут сабе пацехі І не верыць панскай ласцы           І ў панскія ўсмехі. Ручкі белы заламала,           Звесіла…

«Ветер ерошит зеленое…» Ветер ерошит зеленое под раскаленным пятном солнца, не двигая оное, — в небытие за окном. Но не пасует безбытное вместе с беспутным моим, разом простое и скрытное, сердце твое перед ним. Иль луговина не вымерла, в чьих колокольчиках есть от Соловьева Владимира заупокойная весть? Или в по новой озвученной старой руине сейчас на крестовине замученный ждет прихожанина Спас? Впрочем, когда тут от нечего делать идут по пятам и…

Превращенье Возможно ли такое превращенье? Пять лет всего прошло — а не узнать! Ее ли это тон, осанка, стать? Достоинство в любом ее движенье, Где раньше были искренность и пыл! Спокойствие, присущее мадонне… И голос стал чуть суше, монотонней, И тверже взгляд, что прежде робок был. Не судит, не спешит давать совет, Как будто бы дала себе зарок… Мы встретимся спустя какой-то срок И вновь она окажется иною… В глазах ее небесный вспыхнет свет, И крылья обретутся…

В юности, когда он девятнадцатилетним наивным провинциалом приехал из своей Рязани в Москву и поступил в Московский университет, только наличие знатной бабушки (Е. Б. Воронцовой) спасало его от полной нищеты. Он считал себя «богачом», если «у него в жилетном кармане заводился двугривенный». Тратил он его в кондитерской, где можно было за чашкой кофе прочитывать лучшие газеты и журналы, и в них, в числе прочих, пламенные, увлекавшие его воображение статьи Белинского. После смерти бабушки начались…

ВОЗВРАЩЕНИЕ МАЯКОВСКОГО 1, 2, 4, 8, 16, тысячи, миллионы. Вставай, довольно! На солнце очи! Доколе будешь распластан, нем? Бурчу спросонок: «Чего грохочут? Кто смеет сердцем шуметь во мне?» Утро, вечер ли? Ровен белесый свет небес. Сколько их, веков, успело уйти, в дребезги дней разбилось о даль… Думаю, глядя на млечные пути,— не моя седая развеялась борода ль? Звезды падают. Стал глаза вести. Ишь, туда, на землю, быстрая! …

БАНКИР Он для себя построил небоскребы, Дворцы, музеи, театры, алтари, К нему пришли священники и снобы, Ученые, артисты и цари. И он поставил пушки против пушек, Купил умы, дома и корабли, Судьбу одних предательски разрушил, Судьбу других победно окрылил. Его собакам, слугам — преклоненье, Его цилиндр поэтами воспет, Он, снисходя, приходит слушать пенье Певцов и див, которым равных нет. У ног его несметный полк рабочих, И силу рук, и силу их умов Он…

 Лишь бы взрыва не было мудей! Ну, целуй меня, целуй Ну, целуй меня, целуй. Видишь, как поднялся хуй, Озалупь его скорее, Сердцу станет веселее. Ну, целуй! Земное-тлен. Спрячь за щеку толстый член. Полижи скорее муди  А теперь - пляши на уде. Так. О, блядский сука бог! Чтоб меня. Да чтоб я сдох! Двигай, двигай сракой! Вот! Вынимай! Скорее! В рот! Ааааа! Ни капли не пролей. Ааааа! Глотай святой елей!  Ну, целуй меня, целуй.  Скоро снова встанет…

28.12.99 Доктор Мак-Фил …Доктор Мак-Фил после работы по пабам ходил, и в каждом он пил разное пиво, чтобы казаться себе счастливым, нежным и мудрым, слегка ироничным, в меру циничным… Ни с кем не вступал он в прения И соглашался со всеми, Поскольку считал, что споры и трения — Слишком тяжелое бремя. Его знали бармены и завсегдатаи пабов, А он постоянно путал их имена И говорил: «Сегодня  моя жена меня не ждет, хотя и могла бы…» Но все хорошо…

да краски стихов твоих – горстка соцветий. Александр Блок "Сохрани ты железом до времени рай, Недоступный безумным рабам".                           Александр Блок 1. Из тьмы веков, стоящих за спиною, окутанный в мистический туман, выходит Блок, чтоб рядом встать со мною, постигнув боль моих душевных ран. Строг, молчалив, как был еще при жизни, задумчив, замкнут, в том же сюртуке. Что хочет он найти в своей отчизне? Что видит там, в забытом далеке?…

ВЫ ПРИНИМАЕТЕ ЦВЕТЫ НЕБРЕЖНО  С небрежностью Вы приняли цветы,  И холодно держались в разговоре.  И в Вашем, прежде оживленном, взоре  Сияло выраженье пустоты.  Ах, эта встреча все казалась мне  Нескладной и несправедливо краткой.  Но, словно молния, летел украдкой  Ваш взгляд к часам, висевшим на стене.  Пусть страстью завтра кто-нибудь другой  Наполнит Ваши сомкнутые губы,  И прошептав невольно: "дорогой!",  Вы вдруг поймете, что не только любы.  Пусть…

Умру! Я! Я! В доме, где правит смерть. Сгину! Я! Буду в Аду гореть. Вот Армия Небес, Моя же - ждет в Аду Битвы на Земле, За всех свирепых душ, Я призову пойти на смерть со мной, Семь кругов пройду, пока вернусь домой. После моста Смерти И Светочи ворот Идем мы черной ночью, Здесь царствует порок. Нет пути назад - я не вернусь И в жарком адском пламени загорюсь! Умру! Я! Я! В доме, где правит смерть. Сгину! Я! Буду в Аду гореть. Свою пороку Я вверяю…

5 V 1968 г. Флейтист Тростинка дырявая так хороша: она дарит нам звуки прекрасные, голос колодца и ветра, которого нам не хватает. В этом выдохе — «ах» — утешение наше, восторг и улыбка. Но тот, кто дует в тростинку, становится некрасивым: щеки его надуваются, глаза его уменьшаются; оклик любви — он предназначен другим, других одаряют любовью, которую просит флейтист. И тогда, в припадке отчаяния, он швыряет тростинку в глубокую воду: озирается — нет никого. Наклоняется…

V. Коридор тихо ропщет бетонно-кафельным Стиксом. Он сперва пытался свистеть – вдруг прогонят? Но стих сам. Каждый шорох звучит каноном: не бетонный корпус, а горы. "Нужный вам кабинет находится на другом берегу коридора". Он пытает врача, повредит ли болезнь его лицу и карьере, Врач серьёзно ответствует, что карьере – ни в коей мере, Что за год, который, возможно, ему отводят, Можно сделаться президентом, Ну... или чем-то вроде. VI. Дальше канва стандартна,…

Чаму? Апалагеты "адзінай і непадзельнай" пры самым першым з'яўленні зборнічкаў Мацея Бурачка пабачылі "в такого рода сочинениях тенденцию… разбить и ослабить литературное и национальное единство, а вследствие этого и политическое могущество русского народа". Але чаргуючы ўздымы і заняпады (апошняга было для нас куды болей, над сілу), Беларусь праз усё XIX стагоддзе ішла да сябе — вольнай і незалежнай. Таму калі 15 (28) красавіка 1900 г. у сваім маёнтку Кушляны адышоў Францішак Багушэвіч, alia Мацей…

21.08.04 Гитара в Гулаге Это стихотворение навеяно сонатой для семиструнной гитары, написанной Матвеем Павловым-Азанчеевым во время его заключения в советском концлагере. Кружевные занавески Тронул ветерок. Переезды, перелески, Запад и Восток. Тот восток, где солнце гонит Из тайги туман. Строго голову наклонит Призывник — пацан. Солнце дремлет на подушке В комнате пустой. Две болтушки-хохотушки. Праздник. Выходной. Страх и подлость, кровь и слёзы, И…

В. А. Ваше отношение к Language School? Вы чувствуете себя принадлежащим к этому поэтическому направлению? С кем из этой поэтической школы поддерживаете отношения? М. П. Я никогда не входил в узкий круг «Языкового движения залива Сан-Франциско» («Bay Area Language Movement»), как пишут об этом в недавно опубликованных десятитомных мемуарах участники группы «Рояль» («Grand Piano»). Тем не менее я принимал участие во многих чтениях, журнальных публикациях, публичных дискуссиях и так далее и присутствую…