Приключения

— Штабс-капитан?.. Незамай-Козёл приподнялся. — По моему мнению… следовало бы выйти всем и постараться пробиться через них, паршивцев. — Пробиться нельзя… — коротко ответил Брызгалов. — Лезгинцы перехватают нас руками как кур. Мы не далеко уйдём. Пробиться нельзя. Теперь их здесь более 18.000… А нас слишком мало — раз, и мы истощены голодом — два… — Всё одно… Они нас и в крепости перехватают… — Я имею план… Вы, господа, решились умереть и не сдаваться?.. — Неслыханное дело, класть…

— Что ты? — обернулся к нему Мехтулин. — Ничего, так!.. А мысль его продолжала работать в этом направлении… Да, — он не грезил. Всё случилось именно так, как и теперь вдруг воскресло в его памяти, загромождённой тысячами так быстро сменявшихся образов, чувств, впечатлений, отчаяния, радости, бешенства, тоски… Там, в пороховом погребе, незаметно для других — блеснул ему ярко призрак счастья, наполнивший его сердце таким восторгом, таким бесконечным очарованием, которое в следующую минуту показалось…

— Дайте-ка трубку! — приказал генерал. Ему подали. Он посмотрел, — несколько сот конных чеченцев пробирались в горы, очевидно, наперерез нашему отряду… — Самойлов! Как вы думаете… куда они?.. — Разумеется, на андийское Кой-су, ваше превосходительство! — Это бенефис нам устраивают? — Точно так-с. — Ну, и пусть их! — и генерал засмеялся. — И пусть их. Обочтутся голубчики. Нас-то там наверное не будет. Поезжайте с Богом. Мы и беспокоить вас не станем… — Должно быть, туда много собираются.…

— Довольно, чтобы многие из вас сегодня уже полетели на суд к Аллаху! Много часов прошло, — наши всё ползли к этой башне, а она, казалось, всё дальше и дальше отступала. То пропадала, когда отряд огибал скалы, то являлась опять над самыми головами в опаловой глубине неба, то убегала вдаль. Чёрные бойницы её зловеще зияли… За её чёрным ходом должна быть смелая арка переброшенного через пропасть моста… Кто соорудил его — никто не знал… Горцы говорили, что это дело рук Аллаха, когда шайтан одним ударом…

— Ведь, как строятся, как строятся! — вздыхал генерал. — Ни одного подступа, который не обстреливался бы с пяти-шести пунктов. Ну, будет дело! А мечеть — целая крепость. Знали, куда забраться! Знали… А всё-таки мы им всклочим шерсть завтра! — совершенно неожиданно для себя, бодро и весело проговорил он. — Расчешем мы их, а? — неожиданно обратился он к ближайшему солдату. — Рады стараться, ваше превосходительство! — Так расчешем, — а? — Точно так-с. И без гребенки, ваше превосходительство.…

Когда всё было готово, Ибраим громко прочёл молитву. — Курбан-Ага, князь Хатхуа, — помните: между нами теперь невидимо присутствует ангел Аллаха. Всякую ложь, которая выйдет из ваших уст, — он запишет и передаст ему! Говорите правду, хотя бы вам грозила смерть. Помните, смерть не бесчестна, а ложь покрывает весь род стыдом. Лгать можно только русским. — Мне нет надобности говорить неправду, — встал князь. — Хатхуа не боится суда выборных. Он подошёл к Курбан-Аге и положил руку на плечо ему.…

— Тебе ехать первому… Тут начинается выступ над бездной. Он углом заворачивает за утёс. Ты заедешь туда и вернёшься. Навстречу тебе поедет князь, — вы встретитесь, и Бог решит, кто из вас прав и кто виноват… Лезгины остались все на месте. Присутствовать при Божьем суде посторонним нельзя. Курбан-Ага поехал. Тропинка круто спускалась вниз до тех пор, пока гора не обрывалась отвесом в бездну. Несмотря на яркий день, в ней ничего не было видно… Только мгла курилась далеко-далеко внизу. Мрачной…

— Ихняя. Мой отец вот в том ущелье убил Мамад-Оглы. — Давно это случилось? — Семь лет назад. Кабардинский князь задумался. — Джансеид! Ты знаешь хорошо Хаджи Ибраима? — Да, ещё бы! Едва ноги унёс от него в прошлом году. На охоте невзначай встретил его, их было четверо! — точно в извинение себе прибавил он. — Он первый джигит на Чарах-Даге. Он уже дал себя знать русским. Не будь он мне враг, лучшего старшего брата я бы и не желал. Хорошо бы его к нашей партии присоединить! — Тогда…

Кругом послышался тихий, сдержанный смех. Брызгалов улыбнулся тоже. — Так не жалует он штыка? — Терпеть не любит… — Помните, братцы, одно: первое дело, и второе, и третье — не бояться. Если кто боится, тот пропал, а в ком страху нет, тот и сам спасётся, и врагов победит. — Точно так, ваше высокоблагородие! — сочувственно отозвались кругом… — Ты где же эти георгиевские кресты получил? Брызгалов отлично знал где, но ему нужен был «показ» для солдат. — Кази Муллу самого под Гимрами…

— Моему славному дяде, храброму князю Хатхуа — привет! И снял папаху. Хатхуа как старший только дотронулся до своей. Амед продолжал стоять без папахи. Ветер шевелил его кудрями. Он был необыкновенно красив в эту минуту. Тонкий, широкоплечий, высокий, с большими, пламенными глазами и худощавым, нервным лицом — он казался образцом горной красоты. — Чести нашего рода — почтение!.. Мне передали твой вызов… Я не говорю с жалким наёмником — глашатаем… Не с ним я встречусь на суде Аллаха, а с тобою,…

— Здравствуйте, батюшка!.. — подошёл Степан Фёдорович под благословение. Тот молча перекрестил его и благоговейно начал молебен… Солдаты молились тихо… В эту торжественную минуту всякий отдавал себя самого с душою и телом в руки Всемогущего. «Да будет воля Твоя! — шептали уста простых, бесхитростных людей. — Защити, спаси и помилуй!» За всё это время они все слишком были готовы к смерти… И близость её не потрясла их… Она только их верующие души наполнила смирением и преданностью… — Ну,…

2 — Каким богам ты молишься? — спросил меня брахман. — Христу Распятому, я — христианин, — и сказал ему веру свою. Христа он не знал. Это смутило меня. И, полный сомнений, я спросил себя, не зря ли я сделал крюк и пришел сюда, не облазнился ли я, не обманул ли меня ходжа Махмет хазиначи в Джуннаре. Нидан первым признал во мне купца. Он слышал про Московию, но про Тверь не слыхал. Присел рядом, и я долго описывал ему гостиный двор в Твери, мясные, сурожские, ножевые ряды, рассказывал, какие…

Бандит оказался. Вот такая история. Его свои ж зарыли, еле отбился. * Вот сейчас тебя отрою и будь здоров. --------- * Совсем озверел Черный Абдулла. Ни своих, ни чужих не жалеет. Приди мы позже самую малость, всех бы до одной передушил. * - За что он их, товарищ командир? * - Бандит! * Как добрались мы до этих мест, Абдулла решил уйти за границу, а гарем, стало быть, в расход, чтоб никому не достался. * Нет, с женщинами нам…

Так и не позволила. Но желание удить у меня, конечно, не прошло. И мамина аргументация на меня мало подействовала. Рос я одиночкой, рано научился читать, и воображение у меня здорово работало. И вот стал я мечтать о том, как я, когда подрасту и мама меня, наконец, на реку отпустит, буду рыбу удить и непременно большую рыбу. Не каких-нибудь там сорожек и окуньков и прочую мелочь, а щук больших, лещей, голавлей этак фунтов в десять, каких окрестные крестьяне приносят продавать к нам в город. Этих…

Падобную-ж сустрэчу меў 23 чэрвеня таго-ж года ў Ціхім акіяне параход «Хрыстафор Калумб», належаны «We t-India and Pacific Steam Navigation Company». Відаць было, што гэты дзіўны кіт сапраўды мог рухацца з шалёнай хуткасцю, бо на працягу трох дзён «Губернатар Хігінсон» і «Хрыстафор Калумб» сустрэлі яго ў двух розных пунктах зямлі, якія знаходзяцца адзін ад другога на семсот марскіх міль! Праз пятнаццаць дзён за дзве тысячы міль адтуль параходы «Гельвецыя» Нацыянальнай Кампаніі і «Ханафі» кампаніі…

В ночь, в пургу, по-волчьи — на животах подползли они к казакам. Крепко спали казаки. Только двое успели вскочить на запряженные нарты, ускакать в землю казацкую, в ту сторону, где солнце прячется в землю. Ловилась рыба весной, шел зимой в кулемку [3] песец, плодился олень. Опять хорошо зажили юракские роды, восхваляя Найдо. Но пока останется волк в тундре, плохо жить оленю: любит волк горячую оленью кровь. И снова пришли казаки. Гуси, утки летают стаями, много звезд на небе, клюквы на…

Через несколько минут зрелище снова изменилось. Поверхность моря сделалась глаже, водовороты один за другим стали исчезать; на место их появились чудовищные полосы пены, которой раньше вовсе не было. Они расходились все дальше и дальше, сталкиваясь и принимая местами спиральное направление, предвещавшее, по-видимому, новый и более обширный водоворот. Внезапно, — почти мгновенно, он явился в виде круга более мили в диаметре. Полоса сверкающей пены окаймляла устье этой исполинской воронки, но внутренность…

Любовь, как вы, вероятно, заметили, мало обращает внимания на социальный статус намеченных его жертв или на их моральные и умственные дефекты. Каноа имел очень привлекательный вид, и однажды любовь поймала его на берегу, когда он прогуливался с Мали, дочерью Надаба, рыболова-охотника. Она охватила их так крепко, что они не смогли более разлучиться, и вопрос шел лишь о том, Мали ли пойдет в дом Каноа или он к ней. Надабу более улыбалась последняя комбинация. Мали была очень полезна ему: она делала…

Короткая улочка с тротуарами, вымощенными неровными плитами, заканчивается стандартным круговым перекрестком XIX века на фоне железнодорожного виадука. Чисто, зелено, безлико. Высокие платаны по правой стороне испестрили пятнами густой фиолетовой тени старую выщербленную брусчатку. От бывшей площади Ламартина осталось только название. На краю площади стоял Желтый дом, известный по картине Ван Гога, нескольким выцветшим фотографиям и акварели Поля Синьяка 1933 года. На одной из сохранившихся фотографий…

Путешествие вокруг света отличается от месячного вояжа по Европе так же, как марафонский бег от утренней пробежки вокруг дома. Сейчас на самолете всю планету можно облететь всего за пару дней. Но на поездку по земле даже героям полуфантастического романа Жюля Верна потребовалось 80 дней. Тем же, кто захочет повторить их подвиг с российским паспортом, этого времени не хватит даже на то, чтобы оформить все необходимые визы (при условии, что их вообще удастся получить!). При самом благоприятном раскладе…