Приключения

Серёжа обрадовался их согласию и сразу же сверкая пятками побежал сообщить об этом своим друзьям. Каждый отреагировал по-своему: Петя обрадовался, но думал, что это всё равно далеко от дома и не понимал, как родители разрешили им идти в лес. Стёпа поблагодарил Серёжу за то, что он сделал и побежал обнимать своих родителей и плакать от счастья, говоря, что он благодарен им и готов сделать всё что угодно. Ваня, промолчав, покачал головой. Максим сильно обрадовался, а Анжелика не знала, что сказать…

Наш гость был блондином выше среднего роста, крепкого телосложения и носил на лице испанскую бородку, которая только подчёркивала его глубокие серые глаза, сразу приковавшие моё внимание. Во время своей службы в армии я несколько раз встречал такой взгляд. Им обладали самые отчаянные командиры способные с саблей и револьвером броситься наперерез многочисленному неприятелю поднимая в бой солдат и орудуя своим оружием так же ловко, как и смертоносно. Пока замерев, словно соляной столп я разглядывал…

– А он сможет завтра утром со мной полететь? – с надеждой спросил Сергей, хотя и сам понимал явную неуместность такого вопроса, но, как говорится, надежда умирает последней. – Да вы что, молодой человек? – возмущённо развёл руками врач. – Он почти при смерти лежит, какие уж тут полёты… К больному Селиванова не пустили, и он побрёл на аэродром. Кругом веселилось лето, улыбались встречные прохожие, а на душе у лётчика было тяжко и муторно. Во-первых, тревога за друга, а во-вторых… Во-вторых, Сергей…

Девушка пела в церковном хоре О всех усталых в чужом краю, О всех кораблях, ушедших в море, О всех, забывших радость свою. Так пел её голос, летящий в купол, И луч сиял на белом плече, И каждый из мрака смотрел и слушал, Как белое платье пело в луче… И тут из-за туч пробился луч солнца и осветил скульптуру. Мама, стоящая за мной, тихо прошептала: «Божественно!» Экскурсовод продолжал читать, а луч становился всё больше и больше. От солнца или стихов, или того и другого вместе, природа…

Бэнкс открыл один из ящиков и выложил перед ней небольшую инкрустированную шкатулку. Она была украшена драгоценными камнями и узором из золота. «Здесь должны быть драгоценные камни. Но посмотрите сами». Эмили осторожно открыла шкатулку – внутри лежала лишь бумажка, испещренная символами, которые она видела в документах. «Это все, что мы нашли», – сказал он, внимательно наблюдая за ее реакцией. – «Интересно, не так ли?» Эмили применила острое чувство, как будто прикоснулась к чему-то древнему…

– Строй держать! Не ломаться! Выровняться! Выровняться, бабуины тупые! Ап старался, показывая пример другим, но выдержал недолго, и вот уже его чёрные, как ночь, глаза навыкате умоляюще пытаются просверлить во мне дырку. Ладно, я решил дать ему отдохнуть. – Ап, ко мне! Мой верный слуга тут же колобком выкатился из строя, что сразу хаотично стал распадаться и, подкатившись ко мне, бухнулся прямо на траву, учащенно дыша. – Устал? – снизошёл я до него, на секунду отведя взгляд от не очень бодро…

Ремесло, которым он занимался последние несколько лет, было связано с высокими рисками для жизни и здоровья. Представители частных корпораций и Земной администрации называли таких людей ворами и преступниками, однако, он и его коллеги по делам предпочитали куда более поэтичное название – коллекционеры. – В сети есть что-то про мою прошлую вылазку? – голос Платона всё ещё немного хрипел и не слушался хозяина. – Один момент! Вот… Два полицейских дрона зафиксировали человека с твоими приметами.…

– А-а-а, – страшно заорал возмущённый гном. Свой длинный нос он ценил не меньше красного колпака. А тут такое покушение на его гордость. Другие гномы засмеялись, но, как по команде, прикрыли свои носы ладошками. – Успокойся, – пропищала маленькая мышка в голубой шапочке. – Мы знаем, куда тебе идти. И рассказали ему зверята, что на другом конце леса Баба Яга тоже ведёт учёт маленьким деткам. Чёрные вороны, дикие коты да крысы помогают ей выведывать, вынюхивать и высматривать. – А зачем…

Одна из молний озарила его лицо, не оставив следа испуга, который преобразился в беспросветную решимость. В те моменты, когда он был всего лишь частью живой вспенивающейся воды, Алекс упрямо напоминал себе о тренировках через которые он прошёл и старался не поддаваться панике. Чуть в позади, в приступе этой битвы, он осознал – буря была проверкой его воли, глотком жизни в настоящем времени. Она проверяла его стойкость и готовность идти до конца, несмотря на усталость и страх. Послеупорное…

– Когда-то я думал, как ты, – сказал он, поднимая стакан. – Думал, что революция решит все. Но теперь понимаю: революция – это только начало. Рауль медленно выпил. Горечь рома обожгла горло, но не убрала вязкое чувство тревоги. – Начало чего? – спросил он, поставив стакан на стол. Рамирес задумался, глядя на фотографии. – Начало бесконечной войны. Революция – это не победа. Это постоянная борьба, Кардона. Те, кто сдаются, предатели. А те, кто остаются, должны бороться, пока не отстрелят свой…

Виновато киваю. – Что-то непохоже. Девчонки-коллеги злорадно хихикают. – За пятнадцать минут до начала рабочего дня у нас собрание, будь добра, выходи заранее из дома, если имеешь привычку опаздывать. С одной стороны, прекрасно её понимаю, новый сотрудник опоздал в первый же рабочий день, с другой стороны, нет моей вины в том, что трамвай приехал так поздно. Чего ожидать от таких работников? Сегодня я ей покажу своё усердие и трудолюбие! Затея оказалась в корне неверной. Девчонки грузили…

Сейчас с утра пораньше Тутси сидела на высоком стуле. Она готовилась принять завтрак. У неё на груди от ошейника висела большая, розовая салфетка. Малышка с виду походила на комочек светло-рыжей шерсти, размеры которого равнялись, примерно, тридцать на тридцать сантиметров. Ушки треугольные, маленькие стояли торчком. Между ними красовался небольшой, алый бантик. У неё есть целая коллекция таких различных украшений. Джамбул часто покупает за большие деньги разные наряды и всё, что только тешило любимую…

– Дедушка, – к старику подошел молодой человек с большим коробом и мешком, – не возьмёшь меня в попутчики? – А тебе куда надо-то? – старик с превеликим подозрением глянул на незнакомца. – В село какое-нибудь подальше от города, – ответил тот. – По лесным сёлам хочу походить… – Это зачем же? – Фотограф я. В городе с заказами сейчас плохо, вот мне и посоветовали по деревням идти. За фотографии продуктами буду брать, а потом в городе продукты на что-нибудь обменяю. В общем, выживать как-то надо……

Девушка грустно покачала головой, и все же, опираясь на его руку, спустилась с дороги в тень высоких деревьев. Рауль с болью вглядывался в ее милое, хорошо знакомое лицо: – Почему вы так неожиданно уехали, даже не сказав мне ни слова? Если бы не Роуни, я бы так ничего и не узнал….Может быть, – его голос дрогнул, – ты больше не любишь меня? – Я?! О, Рауль, как ты мог подумать такое. Ты – моя первая и единственная любовь. – Тогда, в чем же дело? К чему такой поспешный отъезд? Тебя кто-нибудь…

Дарры не были подвластны никому. Для своего единства они избирали Единых Лидеров, что символизировали их сплоченность: мудрых, волевых, стойких, сильных. Был 125 326 год от Создания Эзлатира. Нынешний Единый Лидер Дарров являлся Ридлаур, избранный много лет назад. Он был одним из самых старших в своей расе, но отнюдь не из Первейших Дарров, которые только Возвысились. Они уже давно покинули свои сущности и отправились туда, куда не знает никто из живущих. Ридлаур был потомком Первейших Дарров,…

Особая благодарность Рыжему, который бросил всё и переехал со мной. Марусе, которая променяла целый отельный комплекс на берегу моря на квартиру в шумном городе. И всем котикам, которые привнесли в мою жизнь мурчащее вдохновение. Все герои реальны, нет никого и ничего вымышленного. Предыстория С самого детства я отличалась особой любовью к кошкам. Я кормила бездомных обитателей дворов нашего маленького городка и даже два раза уговаривала непоколебимых доселе родителей завести…

У меня нет цели, мой дорогой читатель, дать тебе совет покинуть родную страну или, наоборот, в ней остаться. Я не пишу рецептов счастья. Я лишь расскажу о моем опыте и переживаниях. Поделюсь, как я укрепила самую важную в жизни каждого человека опору – себя. Как, отправившись в путь со всеми своими лишними килограммами, комплексами и теневыми субличностями, без остатка их полюбила и приняла. Как мой недобитый самозванец измельчал и незаметно для меня потерялся в пути. И как претерпевающий качественные…

Отметив одержанную победу, русичи длинными колоннами пошагали по степному бездорожью навстречу пламенеющим лучам восходящего солнца. Наутро девятого дня половецкие разведчики доложили, что ордынские конные корпуса расположились вдоль русла илистой речицы, именуемой Калка. Увидев перед собой стяги и лохматые бунчуки неприятеля, полки Мстислава Галицкого и Даниила Волынского с ходу ринулись в жестокую сечу. Степняки дрогнули, затем начали медленно отступать. Русичи потянулись следом. В этот миг…

– Свобода… свобода… свобода! – все громче и уверенней повторяет сам себе Сурикат. Но коварный Ботаник, подкравшийся незаметно, оглушил нашего героя колбой с вакциной человеческой речи, отбив заодно и небольшую трубочку от аппарата, ведущего в ухо малыша. Сурикат упал, как подкошенный, весь мокрый от вакцины, перепачканный помадой и чаинками. Профессор уже рядом с Ботаником, взял у того из рук колбу, неодобрительно качая головой. – Поздравляю! – иронично заметил Профессор. – Это был последний…

Александр не спешил. Он терпеливо ждал, когда мужчина в костюме почувствует полное отчаяние. Лишь когда выражение его лица стало напоминать о человеке, который потерял нечто бесценное, Александр решил нанести второй удар. Он поднялся из-за стола, аккуратно положив деньги за кофе, и двинулся к выходу. Внезапно, словно по случайности, они снова столкнулись – на этот раз перед самим кафе. – Извините снова, – произнес Александр, но на этот раз его голос был наполнен сочувствием. – мы с вами уже встречались.…