Прочая детская литература

И именно он, слесарь Котляков, должен позаботиться и о соли, и о трамвае, и о жалованье рабочим. Да, именно он, потому что сейчас он — уже не слесарь Котляков, а первый помощник Калинина. И весь огромный город, все его хозяйство, все его фабрики и заводы, благополучие всех его жителей, все это зависит от его, Котлякова, энергии и смекалки. Нет, теперь он уже не удивлялся. Привык помаленьку. А сперва, — ой как боязно было! Простой слесарь — и на тебе! А впрочем… Чего удивляться?! На то и революцию…

— Вам, Федор Тихонович, непременно надо войти в нашу детскую комиссию. Это при домохозяйстве такая комиссия, а Раиса Георгиевна — председатель ее. — Детишки вас любят, — говорит Раиса Георгиевна. — И вы, конечно, поможете наладить разумный досуг подрастающего поколения. — Нет, — говорит Федор Тихонович. — Хлопцы, то есть подрастающее поколение, не меня — шахматы любят. А воспитывать я вовсе не привык. И Федор Тихонович весь уходит в игру. Пока лето — сражаются в сквере,…

Но мальчик покачал головой и промолвил: - Я отправился в дорогу не для того, чтобы искать золото. Мне оно ни к чему. Моё счастье в другом. Сказал и отправился в путь. Пришёл он к безбрежному морю, на самый край света. Видит: на песчаном берегу лежит чёрствая лепёшка, чёрная-пречёрная. Такой хлеб едят бедняки. Задыхаясь от волнения, мальчик схватил лепёшку и прижал к груди. Склонившись над водой, он увидел своё отражение: перед ним был не мальчик, а статный юноша, - слишком долго искал он свою…

Они сидели так, пока мурава возле крыльца не превращалась в ряды марширующих солдатиков и пока бабаня не кричала ему со своего порога: "Ми-ша, сынок! Пора, спать надо!" Из-за этой-то дружбы и запало в Мишкину голову одно серьезное соображение. Хотя и странно, что при том ветре, который в ней гулял, не вымело это постороннее для коротеньких мальчишеских мыслей семечко. Собственно, запало оно не из-за дружбы с Флюрой, а из-за мамы. Из-за дружбы оно, пожалуй, проросло. Случилось…

ЭНИД БЛАЙТОН Секретная Семерка идет по следу ПОСЛЕДНИЙ СБОР ТАЙНОЙ СЕМЕРКИ - Мама, у нас есть что-нибудь попить? - спросила Дженет. - И поесть тоже? - Но вы ведь только что позавтракали! - с удивлением воскликнула мама. - Вы съели по две сосиски. Неужели этого мало и вам хочется чего-нибудь еще? - Сегодня утром у нас в сарайчике состоится последнее собрание Тайной Семерки, - сказала Дженет. - Мы думаем, что во время учебы нам собираться не стоит. Ведь между каникулами все равно ничего…

- Есть. Но мне совсем не хочется сидеть и писать что-то в первый же день каникул, - заупрямилась Дженет. - Вот если бы ты мне помог? - Нет, давай ты напишешь, а я на велосипеде развезу за тебя эти записки. - Ну а теперь уже ты говоришь глупости, - возмутилась Дженет. - Раз ты собираешься объехать всех, почему бы тебе просто не сказать им о собрании? К чему вся эта писанина? Скажи им - и дело с концом. - Ладно. Только когда посылаешь письменные приглашения, все выглядит как-то официальнее, -…

Они вошли в сарай и закрыли за собой дверь. Теперь никто не мог сюда войти, не назвав пароля. Питер поставил на пол вещи, которые были у него в руках, и, довольный, огляделся. - Правда, я хорошо прибрался? - спросил он. - Я даже окна помыл. Теперь здесь чисто и тепло. Сарайчик примыкал одной стеной к теплице, поэтому в нем действительно было тепло даже в этот холодный ноябрьский день. Джанет начала расставлять разноцветные кружки, сняв их с полки. - Мама предложила нам какао, потому что…

Залетела она в комнату и давай жужжать. Потом давай Ивану на нос садиться. Он её гонял, гонял – никакого результата. Муха оказалась вредной, ехидной и ловкой. Она жужжит. Иван чуть не кричит. Извела муха Ивана. И спокойненько уселась на потолок. «Подожди, – решил Иван, – сейчас я тебе напинаю». Он подтащил стол, на стол поставил стул, взял полотенце, чтобы прихлопнуть муху, и – залез. А муха улетела. Иван от злости давай по потолку полотенцем хлопать! Вспотел даже. В это время…

Птичка уже не помнила, как она очутилась в клетке. Ей казалось, что она родилась и всю жизнь провела здесь, рядом с этой кормушкой, чашкой, качелями, Рукой, в плену навечно сомкнувшихся металлических прутьев. Иногда она даже не представляла себя без них... Устав от несбыточности своей мечты, Птичка иногда пыталась тихо петь, но тоска и грусть сдавливали горло, и песни не получалось. Она закрывала глаза и пыталась погрузиться в мечту, без этого ей было совсем пусто и одиноко. Мечтать сейчас не…

— Если бы у меня была электронная записная книжка, — вслух размышлял он, сидя у себя в комнате, — то я бы ничего не забыл! Я бы ходил и все-все записывал! А через неделю он не выдержал и самостоятельно, даже не спросив разрешения, пошел в магазин, где видел удивительную записную книжку. Магазин был далеко. Надо было ехать на трамвае целых три остановки. Но мама не разрешала маленькому мальчику ездить на трамваях и автобусах одному, поэтому мальчик пошел пешком. Он пришел в магазин и замер у витрины.…

— Беда! — сказал доктор и неодобрительно покачал головой. — И к ребятам не положишь. Там кровати чуть ли ни в плотную стоят. Ну сколько можно начальству писать, что травматологическому отделению нужны просторные палаты, а не комнатки с пятью кроватями?! Подсобку начали переделывать, как я просил? — Там даже один больной уже лежит! — сказала Ульяна Матвеевна. — Правда, не нашенский, из соседнего корпуса. У них тоже места не было, вот и напросились, услышав, что мы новую палату делаем. Ее, конечно,…

Война… А к маленькой станции, лязгая колесами, расшатанные пассажирские вагончики подвозят дачников. Выгружаются на платформу чемоданы и картонки, звенят детские голоса, среди встречающих и провожающих молодые нарядные женщины, мамушки, нянюшки, старухи… Подлетают к станции экипажи, пролетки; сбруя на лошадях блестит под солнцем начищенными бляхами, на высоких облучках степенные кучера в бархатных безрукавках. Тянутся вдоль железнодорожных путей нарядные дачи с высокими шпилями на крышах. Из летних…

– Вот это да! – удивились мы. – Ладно, так уж и быть, – заулыбался Петька, – у меня уши длиннее… – Фиг тебе, – рассердился я. – Ты же сам сказал, что у меня уши как у осла. Значит мои длиннее. – А у меня – как у жирафа! – напомнил Петька. – Если так, – засмеялся учитель. – У вас у обоих – «царские уши». И я представил себе, как стою на высокой башне и слушаю, чего там Петька кричит мне с соседней горы. Эх, хорошо иметь длинные уши. Ай, да Пушкин Вообще-то я уроки обычно учу. Но сегодня…

В шатре приглушённо прозвенело железо. Князь выхватил из-за пояса нож. Захар бросился к сундуку и повернул торчавший в скважине ключ. В сундуке загромыхало. Крышка откинулась. Показалась голова с рыжими волосами, похожими на копну растрёпанной ветром побуревшей соломы. – Кто такой? Князь с силой выдернул незваного гостя из сундука. Оказалось – мальчонка. Не устояв на ногах, он упал на ковёр и покатился, залязгав цепями. Ноги мальчонки были в оковах. – Кто подослал? – Водицы испить бы, –…

Итак, молодежь отправилась в путь. Солнце сияло, птички распевали, а молодежь вторила им. Все шли, взявшись за руки; они еще не занимали никаких должностей и все были равны, все были просто конфирманты. Но скоро двое самых младших устали и повернули назад; две девочки уселись на травке плести венки, а остальные, добравшись до самой опушки леса, где были раскинуты палатки кондитеров, сказали: - Ну вот, и добрались до места, а колокола ведь никакого на самом деле и нет! Одно воображение! …

Нет стрелы, его судьбы, Уж устал он от ходьбы; Позади остались горы, Необъятные просторы Ни тропы нет, ни дороги. Чаще стали вязнуть ноги Начинается болото. Не застрять бы - вот забота. Вдруг заметил он лягушку И от вида той квакушки Горько стало молодцу. Как докладывать отцу? Ну и выискал невесту! Что б пропало это место! "Ква, царевич дорогой! Услыхал он, - со стрелой И меня с собой возьми, Не стыдись перед людьми, Избежишь всегда со мной Неприятности…

Анатолий Георгиевич Алексин БЫВШЕМУ ДРУГУ Ты, наверно, очень удивлен тем, что после нашего возвращения с Волги я словно бы забыл твой адрес и телефон. "Вот, - думаешь, - человеческая неблагодарность: жил в моем доме, спал на моей постели; ел за моим столом, моя мать ухаживала за ним, предупреждала каждое его желание а вернулся в Москву - и сразу испарился, исчез... Ни слова признательности!" Думая так, ты не прав. Я уже послал твоей матери три письма... Я поклонился ее рукам, то…

- Можем ехать!.. Переезжать с места на место - нелегкое дело. Но мама делает вид, что это очень приятно. - Видишь, там есть хоровой коллектив, - сказала она однажды папе. - А я так давно не пою! - Кто виноват, что я умею делать только то, что я делаю? - словно бы извинился отец. - Путешествовать гораздо лучше, чем сидеть на одном месте, - сказала мама. - Об этом пишут в стихах и поют в песнях. И хоть папа прекрасно знал, что мама успокаивает его, он поверил стихам и песням. Вот уже…

- Вот забавно! - оказала маленькая Ида и даже в ладоши захлопала. - И я тоже не могу их увидеть? - Можешь, - сказал студент. - Стоит только, как опять пойдешь туда, заглянуть в окошки. Вот я сегодня видел там длинную желтую лилию; она лежала и потягивалась на диване воображала себя придворной дамой. - А цветы из Ботанического сада тоже могут прийти туда? Ведь это далеко! - Не бойся, - сказал студент, - они могут летать, когда захотят! Ты видела красивых красных, желтых и белых бабочек, похожих…

- Неужели это правда, что вы ничего не смыслит в поэзии? - Да нет, в поэзии я разбираюсь. - ответила бочка. - Поэзия - это то, что помещают в газете внизу, а потом вырезают. Я думаю, во мне-то поэзии побольше, чем в студенте! А что я? Всего лишь жалкая бочка рядом с господином лавочником. Тогда домовой приставил язычок к кофейной мельнице. Вот поднялась трескотня! А потом к банке с маслом и к ящику с деньгами, и все были того же мнения, что и бочка, а с мнением большинства нельзя не считаться.…