Прочее

Он медленно поднимался по лестнице к кабинету Маринетт, но он был не один. С ним была девушка. Она была невысокого роста с белыми волосами и серыми глазами. Одета она была так же в классическое платье, на ногах красовались черные лаковые балетки. Они вошли в кабинет и сели напротив Маринетт и Адриана. — Добрый день. А где мистер Агрест? Вроде бы мы с ним должны обговаривать детали. — осматривался мужчина. — Простите, но я заменяю. У мистера Агреста очень много дел и он не смог прийти к вам…

— Привет, малышка! — раздался противный, по крайней мере для Салли мужской голос. Нервно выпустив сигаретный дым, девушка повернула голову. Напротив неё стояли четверо парней. Хулиганьё местное нарисовалось! Главаря этой банды звали Рэй Уокер. Одного роста с Ларри, смуглая кожа, золотистые волосы, чёрные глаза, серая футболка, чёрная кожаная куртка, джинсы и кеды. Салли было до тошноты противно смотреть на него. Этот урод уже не раз позволял себе распускать руки. — Чего тебе, Уокер? — спросила…

Эл пожал плечами. Догадываюсь, что он просто рад быть с нами и частью нас. Рад, что мы все ещё играем все вместе. Он очень боится, я отлично это знаю, что мы вырастем и не захотим его знать. Он-то не растёт. - Значит, начали, - азартно выдала Майя. Через минуту мы уже не видели её. - И на что мы тратим выходные? - с притворным недовольством протянул Гусев. - На… - На дружбу, - перебил его Эл, и я невольно улыбнулся. - Растешь, Электроша, растешь, - протянул я, похлопав двойника по плечу.…

— Адриан, где мой камамбер? — Отстань, Плагг! Не до тебя сейчас, — буркнул своему квами Агрест младший. — Либо ты даёшь мне камамбер, либо Кот Нуар больше не увидит «Свою Леди». Его леди… Одни мысли о ней натягивали на лицо парня глупую улыбку. Он полюбил её с первой их встречи, а она не принимает его чувства всерьёз. Но он не опускает руки и знает, что рано или поздно добьётся её любви. — Камамбер на столе… — Проговорил парень и увидел как Плагг набрасывается на единственную любовь его жизни.…

На самом кончике его волшебной палочки загорелся нежный и робкий огонёк, тьма тяжко обступила его со всех сторон, огонька хватало только на то, чтобы осветить вокруг себя на десяток шагов. Кажется, даже воздух стал тяжелее и гаже, затхлый и отдающий плесенью и сыростью. — Что за ерунда происходит? Где ребята? Где эта бешеная сучка Белла? Мужчина начал медленно продвигаться, держа на изготовке палочку, готовый в любой момент залепить если не Аваду в лоб, то Круцио под рёбра, и его давным-давно…

Мы получили высшее образование и Захара решила стать художником, а я стать директором. Захара имеет парня Ника Лазарева, ему двадцать три (он мой лучший друг), а я женился на Марине Резниковой, ей двадцать два. У нас есть трое детей: Марьяна (три года), Лина (пять лет) и Крис (три месяца). POV конец. POV Маар. Приветик, меня зовут Маар и мне двадцать пять лет. Я бабник, да, у меня есть девушка, но я ей всего-лишь пользуюсь, если честно, она меня уже достала. Я получил среднее образование…

Селена держалась руками за странный, черный круг и оживленно крутила его. Похоже, что железный экипаж отзывался на эти движения и судя по всему Селена была не иначе как возница. Справа от нее сидел мужчина, усатый блондин в красном фраке и белых штанах в полоску. В руках он держал аккордеон и наигрывал незнакомую мелодию. Селена называла соседа «папик», однако своим попутчикам тот представился как Сен-Жермен. Готфрид готов был поклясться, что где-то уже слышал это имя раньше, но никак не мог вспомнить…

Значит, всё-таки заснула. Ох уж эти биологические часы новорожденных, сопротивляться сну невозможно. Из тебя, независимо от того, что ты делаешь, словно в какой-то момент вытаскивают батарейки. Первые месяцы я боялась, что меня может отрубить, когда я иду куда-нибудь или охочусь. Чтобы таких казусов не происходило, пришлось составить для себя особый распорядок дня. «У меня не было занятий по этикету, майор, в школе такое не преподают, на дворе XXI век, если Вы забыли :) Ты помнишь, что сегодня…

— Ты забрал у меня все… — прошипел он срывающимся голосом. — Я отплачу тебе тем же. Теперь твоей смерти недостаточно для победы. Дамблдор оттолкнул его, закрывая от Авады, пущенной Волдемортом, и вступил в бой с Темным Лордом. Гарри же просто сел на пол у камина и закрыл лицо руками, мечтая о слезах, которые так и не полились по его усталому лицу. Все было кончено. И он был виноват. Затем все узнали о том, что Главный страх всей магической Британии действительно воскрес. Поттеру простили убийство…

- Вам что-нибудь принести? – Парень, сгорбившийся над покерным автоматом, выглядит так, словно не спал дня три. Рубашка мятая, руки опухшие – действительно опухшие, а плоть сдавлена большим дорогим кольцом с броским камнем фиолетового цвета. Такого же цвета и его нижняя губа - отвислая выцветшая жировая складка, влажно качающаяся, когда он отвечает: - Пожалуйста. Пиво «Coor Lite». Я наклеиваю на лицо широкую фальшивую улыбку. - Сейчас будет. Я – пустой сосуд. Я продолжаю твердить,…

“Заткнись!!!” - заорал я на сестру тогда и выставил её за дверь, велев убираться. Я знал: она всего лишь пыталась помочь, она любила меня. Но я не в силах был выносить ее оптимизм и темперамент, когда сам наполовину был уже мёртв. Моё тело ещё цеплялось за этот мир, но душа отказывалась существовать дальше без Беллы. Быть мёртвым – значило уже не испытывать испепеляющей утраты, от которой невозможно дышать. Не сгорать от непрерывной, невыносимой пытки неподъемной виной. Быть мёртвым - значило скоро…

- Эдвард, не утрируй, - в голосе женщины вдруг появилась холодность. - Как же мне не утрировать? Я и не знал, что у тебя есть какие-то тайны от меня! - Когда мы давали друг другу клятвы, то обещали доверять, что бы ни произошло… - Вот именно, - горячился Эдвард. - Поэтому я приеду и ты расскажешь мне все начистоту! - Боюсь, что тогда мы не сможем быть вместе, - вздохнула Белла, взрывая внутри мужа по-настоящему праведный гнев. Однако он не успел подобрать новых слов: объявили рейс жены…

- Что еще, Джейкоб? – рассердилась она, с удивлением заметив, что из темного переулка зовет ее вовсе не Джейкоб, а ребенок, одетый в костюм Гнома. - Псс… псс… - заманивал он их обоих, приглашая следовать за собой. - Может, случилось чего? – предположил Эдвард, лениво поигрывая тростью. - Лучше б помог, а не стоял, как столб! – на этой презрительной ноте Белла шагнула в темноту, ведь дети – это святое. Вздохнув, Эдвард шагнул за ней, хотя больше всего хотел оказаться дома. - Псс… - продолжал…

А затем ночь подходила к концу, в небе вновь сияли два солнца, и мир становился обыденным, наполненным привычными вещами: учёбой, попытками собрать собственный гоночный кар, помощью дяде Оуэну во множестве дел. Но мысли, они всегда оставались там, среди далёких-далёких звёзд. – Люк, возвращайся, темнеет! – услышал он привычный окрик дяди. Голос его был недовольным: он не одобрял замыслов и увлечений мальчика, никогда не отвечал на вопросы об отце Люка, какие племянник задавал с завидным упрямством.…

– Магистр Кеноби, связь плохая, у меня мало времени, – раздались первые слова из-под глубоко надвинутого на голову капюшона. Оби-Ван вздрогнул, а потом вздохнул с облегчением: он давно жил ожиданием этого разговора, но опасался, что вместо знакомых интонаций вновь услышит бездушное металлическое сипение. – Рад слышать твой голос, – невесело усмехнулся он. – Судя по долетающим даже на задворки Галактики слухам… – К ситхам слухи! – обрезал его собеседник. – Ваши задворки слишком близки к Корусанту.…

Её перестало что-либо радовать. Переезд в Нью-Йорк, о котором Сьюзен когда-то мечтала, не принес перемен: вдали от младших брата и сестры стало еще тоскливее. С ними можно было бесконечно вспоминать Нарнию, говорить о былых приключениях, о добрых друзьях, оставленных там. И о Каспиане. Каждый раз, когда Люси или Эдмунд упоминали о молодом принце в разговоре, а это случалось нередко, сердце Сьюзен сладко замирало. Упрямая надежда на то, что мечты еще могут сбыться и что когда-нибудь она еще увидит…

А куда? Не обратно же в Хогвартс. Но куда-то надо, здесь он не сможет нормально заниматься. Просто снять комнату в Дырявом Котле, как на третьем курсе? Не пойдет, об этом тут же станет известно. - Приехали – озвучил дядя очевидный факт, выдергивая его из размышлений, и Блэк, вздрогнув, выбрался из машины. По привычке потянулся к палочке и едва успел одернуть себя. Ручками, Гарри, ручками. Он вытащил чемодан из багажника и потащил в дом. В прихожей скинул кроссовки. - Мы дома, Петуния, – с порога…

— То есть как? Там ведь не учат девочек, мам, ты шутишь? — Малышка, неужели дядя Игорь ради любимой крестницы не сделал бы исключения? — Попыталась меня успокоить мама. — Но, мам, быть одной девочкой на всю школу трудно — С сомнением в голосе ответила я. — Зачем тебе эти зануды, когда есть я? — Попытался разрядить обстановку Кевин. — Малыш, это лучшая школа магии в мире. Она самая безопасная из всех. И очень престижная, там учатся всего 66 детей, по 6 на каждый курс. Тебя все…

Утро сменило ночь, а значит, настал новый день, предвестник новых побед и достижений. Таков был девиз Элис Брендон - встречать с улыбкой каждый день. Пара тостов и горячий кофе, выпитый на ходу, и она уже мчится вниз по лестнице с третьего этажа, ведь ждать лифта нет смысла - девушка доберется быстрее. В фойе Брендон поздоровалась с портье по имени Питер и выбежала на улицу, по ходу пытаясь поймать такси. - Элис! - окликнула Мишель, как только девушка покинула машину. - Ты на такси? А что случилось…

Светловолосый оказался самым смелым, он представился сам, отрекомендовал своих друзей и с того момента говорил, почти не замолкая, восхищаясь красотой природы и нашей красотой. Оправившийся от потрясения гигант, которого звали Эмметт, тоже был легок в общении. Он часто острил и рассказывал забавные истории. Третий парень – Эдвард – несмотря на непринужденную атмосферу, продолжал держаться стеснительно. Я его отлично понимала и испытывала странное желание защитить и пожалеть. Я старалась почаще…