Прочее

Он подал ей шляпку с лентой и шерстяную шаль. Она аккуратно сложила вещи и убрала в саквояж. – Не беспокойтесь, прошу вас! – Позвольте… – С этими словами он протянул руку к следующему предмету туалета – и залился краской. Уна быстро выхватила у него из рук шелковую сорочку, еще несколько раз коснувшись кружевами его обтянутых перчатками пальцев. В знак смущения она опустила голову, спрятав лицо за полями шляпки. – Я… э-э-э… – Он неловко заерзал на корточках, пачкая полы пальто о грязный пол.…

Роман Альберта Санчеса Пиньоля отважно и наглядно вскрывает мифы и манипуляции, кто бы их ни творил. Артуро Перес-Реверте о «Побежденном» «Побежденный» – магнетический роман: невозможно оторваться от этой истории, отмахнуться от ее чар… Главный герой поистине укоренен в своей эпохе, как будто порожден воспоминаниями, скажем, Джакомо Казановы, с которым у него много общего. La novela antihi torica о «Побежденном» Редко попадается такая книга, про которую ясно, что ее будут читать…

До аннексии Петер Штайнер никогда не задумывался над происхождением Адлеров, считая их такими же австрийцами, как он сам. Ему было известно, что они евреи, как еще сто девяносто тысяч жителей страны, но это не имело значения. Штайнер был агностиком, и христианство, в котором его воспитали, казалось ему таким же иррациональным, как и другие религии; Рудольф Адлер, насколько он знал, придерживался тех же взглядов, хотя ради жены и совершал некоторые ритуалы. Для Ракель было важно, чтобы их сын Самуил…

– Мама! – позвал он и сглотнул ком в горле, дожидаясь ответа. Но услышал только громкий скрип, доносившийся из ее комнаты. Он бросил взгляд в конец коридора, где виднелась мебель в шотландскую клетку. «Я, наверное, лучше пойду делать уроки или лягу вздремнуть», – подумал он. Мама рано или поздно выйдет. Иногда она вела себя как обычно, готовила ужин и просила его накрыть на стол. Но в другие дни… в другие дни все было из рук вон плохо. А он не хотел, чтобы этот день тоже вошел в число плохих. Правда,…

Остальные склоняют головы над своими плошками, заметно занервничав. Я с трудом выдавливаю из себя: – Мне приснилась собака… Все вздрагивают от подобного откровения. – Мы разрешаем собакам жить среди нас по трем причинам, – говорит А-ма обнадеживающим тоном, пытаясь успокоить семью. – Их приносят в жертву, они предупреждают нас о плохих предзнаменованиях, и их можно употреблять в пищу. Что из этого тебе приснилось? Я снова колеблюсь. Пес из моего сна настороженно замер на нашей крыше, задрав…

Когда молодую женщину только погрузили на повозку, точно мясную тушу, предназначенную для продажи, каждый толчок отдавался у нее в костях, заставляя кивать в такт движению, словно в знак полного согласия с происходящим. Будто руки у нее не были связаны за спиной веревкой, врезавшейся в запястья. Теперь, когда повозка с грохотом катит сквозь толпу, тряска уже не беспокоит женщину. Как не беспокоят ее песок, навоз, пропитанное водой из сточных канав и кое-чем похуже тряпье, которыми швыряют в нее…

Мне нравится сидеть тут на песке берега, подтянув колени к груди и опираясь на них подбородком, наблюдать за чудом природы. А затем, закрыв глаза, слушать шум волн, представляя, будто само море шепчет мне свои истории. Возможно, когда-нибудь оно расскажет вам и мою историю. Но пока я просто сижу здесь, наслаждаясь моментом. И если бы море могло услышать мои мысли и было способно говорить, то оно непременно добавило к моему вступлению: « Прекрасное начало, но воде нужны камни, чтобы пениться!» …

Нет, не станет он о ней думать. Не станет. Сосредоточится на здесь и сейчас. А здесь и сейчас было жарко, словно в Уганде. К тому времени, как он пересек кладбищенскую парковку и преодолел ярдов сто до того места, где над разверстой могилой судьи Флэтта столпился десяток скорбящих, Реймер уже обливался потом. Небывалое пекло для мая. Выходные перед Днем поминовения [2] , неофициальным началом лета, как правило, глубоко разочаровывали всех, кто обитал здесь, в предгорьях Адирондаков, – с местными…

Один за другим погаснут огни в стрельчатых окнах. И опять, как и изо дня в день на протяжении нескольких веков, ночь раскинет черный плащ над древним замком графов де Тулуз. – Ну так куда мы сегодня отправимся? – повторила графиня. – На старый черепичный заводик или в часовню Святой Анны? Анри с готовностью закивал, и это означало, что ему, в общем-то, все равно. Она погрустнела. Бедный Рири, он не подозревает, что эта прогулка станет последней. К нему еще не пришло осознание того, что жизнь…

– Я постараюсь, – если честно, мне тоже не по себе! Но, на месте смогу разобраться? Уверяю, это будет короткий визит, я непременно вернусь до экзаменов. – Ладно, ты меня убедила, – согласилась подруга, поднимая брови. – Я поищу билеты, может быть, нас ждет увлекательное путешествие. – Спасибо, Мирусь! Я знала, что ты мне не откажешь, – улыбнулась я, чувствуя, как забота подруги поднимает мне настроение. – Но не забудь, что после этого тебе придётся сесть за учебу и не отвлекаться, – шутливо…

Но кто это такой хмурый сидит у крепостной стены – в такой-то погожий день? Начищает посуду – да с такой силой, что вот-вот дыру протрёт в серебряном подносе! Неужто это Лиходей, слуга царя? Отчего ж он так сердит? Вот кому явно не до веселья! Тут же, рядом с ним, сидел и Бала- лай, его друг детства. Оба были средних лет, ещё не старые, но долго служившие при царском дворе. Их можно было легко принять за братьев: длинные носы, грубые ладони, привыкшие к тяжёлой работе, грудь у обоих колесом, а…

Перепугавшись до полусмерти, молодой водитель ударил по газам, и грузовик резко сорвался с места. Над головой Ивана слышались гулкие удары и вой. – Всё равно достану, – прорычал монстр, царапая крышу кабины когтями. – Не уйдёшь! Грузовик, подскакивая на ухабах, понёсся по узкой, извилистой дороге. Через несколько метров Иван увидел впереди два больших раскидистых дуба. Их ветви опускались низко над дорогой. Он ещё прибавил скорости. Грузовик пролетел под деревьями, толстые ветки…

– Ну и чем тебе не нравится твоя одежда? Тряпки, они и есть тряпки. Лучше уж на новую аппаратуру деньги потратить. – Ах так? – вскинулась Кира. – Когда ты снова заснимешь нас на видео в этом рванье, я напишу в комментариях, как старший брат одевает бедных детей, пока родители в командировке! Игорь с досадой шлёпнул себя лопаткой по лбу. – Ладно, – смирился он. – Идите завтракать, а затем съездим в супермаркет! Иначе же вы не отстанете. Кира тут же повеселела. Утренние сборы продолжились как…

Там подхватив оба имеющихся ведра, сбросил с плеч свой полушубок, и некоторое время бегал от дома до реки и обратно заливая разгорающееся пламя. И хотя изрядно устал и запарился, в итоге все же справился с огнем. Все же лиственница очень хорошо сопротивляется пламени, и потому, хотя внутри дома все было в копоти, и практически вся мебель было годна, только на выброс, но стены все же устояли, да и крыша тоже, благодаря тому, что потолок в доме был промазан глиняным раствором, да и я, взялся вовремя…

Там подхватив оба имеющихся ведра, сбросил с плеч свой полушубок, и некоторое время бегал от дома до реки и обратно заливая разгорающееся пламя. И хотя изрядно устал и запарился, в итоге все же справился с огнем. Все же лиственница очень хорошо сопротивляется пламени, и потому, хотя внутри дома все было в копоти, и практически вся мебель было годна, только на выброс, но стены все же устояли, да и крыша тоже, благодаря тому, что потолок в доме был промазан глиняным раствором, да и я, взялся вовремя…

Брюс Стерлинг Вымирающие виды Перевод — Антон Лапудев Живые ископаемые умирали в мучениях. Их последний форпост взорвался, выплеснув в холодный вакуум яркие струи воздуха и влаги. Их преемники (и убийцы) на многие мили растянули свои полые оболочки, купаясь в животворящем рентгеновском сиянии Солнца. Великолепно продвинутый косморождённый Постчеловек уничтожил омерзительный, ретроградный феномен «Человека в космосе». Ужасно устаревшие люди с их надутыми колониями О'Нила…

— Да, брат, с таким лицом и те, кто знал, не узнают тебя теперь. Ты уж извини, что я так по-простому. Но тебе, видать, и правда нужна помощь. Его бесцеремонно перебил Алестр, тряся головой: — Вот это да! Вот так ничего себе! Эх, надо ж так! А тело у тебя… Как и лицо? Тоже? — Тоже, — спокойно подтвердил Ниов, снова натягивая капюшон. — Не спрашивайте как. Я не знаю. Я таким уже был, когда очнулся. Хватит разговоров на сегодня. Завтра. После завтрака мы едем в столицу. Доброй ночи! Ниов…

Неистовый Савонарола В день рождения Богородицы — 21 сентября 1452 г. — в небольшом итальянском городе Ферраре в семье купца Николо Савонаролы родился мальчик, которого назвали Джироламо. Он рос не по годам смышленым, поэтому его решил взять на воспитание дед Микеле, известный в городе врач: он надеялся, что внук тоже станет медиком. Мальчик под руководством деда начал изучать медицину, в чем достиг некоторых успехов. Однако куда более, чем профессия врача, юного Джироламо привлекали…

– Конный. – Ой, – подхватила вторая, у нее было темное каре. – Это же так опасно! Вам не страшно? – Да и этот запах, – кивнула желтоволосая. – Меня это не беспокоит, – мама криво улыбнулась. Я с удивлением заметила, что ей неприятны подобные разговоры. Но наши попутчицы ее не слушали. – Я в детстве в деревне очень любила кататься на лошадях. У соседа был конь, вот мы на него забирались… – продолжала та, которая с каре. Она явно упивалась звуками собственного голоса. Я закатила глаза.…

– Нет никаких причин, – отрезала Олимпия. – Ничто не может оправдать отца, который пропустил совершеннолетие собственной дочери. Альберт замолчал. До этой весны, собственно уже прошедшей, ее рассудительный и доброжелательный отец, экономист по профессии, готов был на все ради своей единственной дочери. Олимпия всегда видела в нем противоположность матери со взрывным капризным характером; в любую минуту девушка могла найти у отца и спокойствие, и понимание, которые сейчас растворились в беспросветно-черном…