Прочее

Проверяю, найдется ли в холодильнике что поесть посерьезнее, если она проспит завтрак. Яйца, сверкающие скорлупой, утешают меня. Она все такая же худая, моя дочь. Убираю с ковра туфли и шлепанцы, заправляю диван. Стыдно, если кто-нибудь придет и застанет такой бардак. Телефон Аманды выключен, валяется под одеялом. Можно идти. Пишу: «Я у дедушки». Оставляю записку возле вазы с желтыми тюльпанами. Рисую сердечко и тут же стираю. 2 Мой отец живет на полпути из поселка в горы. Этим утром…

Впервые мне открылось отношение к нему его дамы как-то вечером, когда мы втроем обедали. Мы пообедали в «Лавеню» а потом перешли выпить кофе в «Кафе-де-Версаль». После кофе мы выпили несколько рюмок фин [4] , и я сказал, что мне пора. Кон говорил о том, чтобы мы с ним вдвоем выбрались куда-нибудь на выходные. Ему хотелось уехать из города и хорошенько размять ноги. Я предложил слетать в Страсбург и прогуляться до Сент-Одиль или еще где-нибудь по Эльзасу. 4 Фр. Fine – здесь высший сорт…

– Здравствуйте, – сказала она, стоя по другую сторону металлического ограждения. – Я Смита. Он смотрел на нее и моргал; на лице его читалась растерянность. – Вы говорите по-английски? – резко спросила она и поняла, что сам вопрос задала по-английски. Но хинди она уже подзабыла и стеснялась на нем говорить. Наконец человек заговорил на идеальном английском. – Вы – Смита Агарвал? – Он сверился с именем на табличке. – Но вы же должны были прилететь… Самолет сел раньше? – Что? Да, наверное.…

Скриппс подошел к своему дому. Дом был невелик, но старушке Скриппса размер был не важен. – Скриппс, – приговаривала она, когда они выпивали вдвоем, – я дворец не хочу. Все, чего я хочу, это домик, чтобы ветер не пропускал. Скриппс поймал ее на слове. Теперь, когда он шел поздним вечером через снег и видел огни своего дома, он был рад, что поймал ее на слове. Всяко лучше так, чем если бы он возвращался домой во дворец. Он, Скриппс, был не из тех парней, кому подавай дворец. Он открыл дверь…

«Зеркальное отражение», «раздвоение», «инверсия», «саморефлексия», «узор», «совпадение», «закручивание спиралью» — все эти определения часто используются при характеризации романов Набокова. Все они уместны. Менее очевидно то, что за ними стоит цельная эстетическая космология, которая оказывала влияние на творчество Набокова в течение почти полувека. На такую мысль наводит замечание автора о том, что во всех его романах есть что-то «немного не от мира сего». {3} Этот намек снова появляется в автобиографии…

А снискать одобрение мушкетеров – вещь немаловажная. В те времена, когда наравне с корридой театр влек к себе и патрициев, и плебеев, одинаково пользуясь у тех и других любовью страстной и пристрастной, даже самые прославленные авторы в прологе старались польстить этой шумной и взыскательной части публики, ибо сказано: …Вам надобно снискать сперва поддержку тех, Кто предопределит провал или успех. Поскольку в тогдашней нашей Испании, яркой и живописной, ни в дурном, ни в хорошем удержу и…

Господин Сайто взглянул на результат моих трудов, издал презрительный возглас и порвал написанное мною письмо: – Переделывайте. Я решила, что была слишком любезна и даже фамильярна с Адамом Джонсоном, и сочинила холодное и официальное письмо: господин Сайто принял к сведению приглашение господина Джонсона и, в соответствии с его пожеланием, согласен приехать к нему на гольф. Мой начальник прочитал это письмо, опять издал презрительный возглас и снова порвал его: – Переделывайте. Мне…

Слова Лль-Ильма сбылись. Идущие-по-Следу выходили на Пустошь, искали рощи кристаллов и алчно ломали игольчатые ветви, желая продлить жизнь своих защитников. Мерились лисьей везучестью, стравливали волков, кичились силой медведей. И не замечали, что звери, присылаемые Водопадом в ответ на Призыв, почти всегда имели серый, бурый или рыжий окрас. Как напоминание о грязи и крови, запятнавшей белоснежный мех Первого Защитника. Глава 1. Даллак: Знакомство Тяжелая дверь сейо захлопнулась,…

— Ох, что же ты никак не выучишь даже гербы соседних королевств… — мягко пожурила тетя свою кровинушку. — Это явно аристократ из-за границы! Оборотень-медведь, видишь медвежью голову, вышитую на камзоле? — Ой, мамочка! Страшно-то как? А вдруг он укусит меня? А еще говорят, они покупают себе жен! И творят с ними всякие… ах, непотребства! — судя по горящим глазкам и взмаху веера, это было придыхание восторга, а не ужаса. — Настоящие звери и дикари. Еще украдет меня. — Зато золота у многих из них…

— А… Ну да… Но я учила… — Выдает девчушка. — Ты сдашь Танечка, я уверен. — Естественно я не помню на сколько она сдала, не интересовался, но историю из моего класса, те кто сдавал не завалил никто, вроде ниже «тройбана» не было, а она девочка старательная, может не столь блестящий ответ будет, но четверка гарантирована, возможно даже пятерка. — Ну не пуха. — Говорит она мне и идет «на расстрел» к кабинету. — К черту! — Посылаю я Танечку по традиции нашего класса. Мы кстати в отличие от многих…

Он открыл большую бочку, прикрепленную к задней части повозки. В ней лежал овес и черпак. – Положи по два полных черпака в каждый мешок. После того как Йим сделала это, Провидец показал, как закрепить мешок. Затем он внимательно наблюдал за тем, как Йим закрепляет второй мешок. Хотя лошадь казалась напуганной, она не уклонялась от нее. Это было все, что он смог заметить, несмотря на свою повышенную способность к восприятию. Понимая, что внутренние качества Йим скрыты от его взгляда, он попытался…

Брошенная кибитка медленно покачнулась и тяжело завалилась на бок. Ободья колёс треснули, спицы разлетелись в разные стороны. Кожаный верх прочертили рваные царапины. Кибитка задёргалась, как туша оленя, терзаемая волчьей стаей. Когда на следующий день прикатил исправник с бутылью святой воды (отец Никифор не поехал, сославшись на острый приступ инфлюэнцы), от почтовой кибитки остались только разбросанные по дороге ошмётки... *** Светлые июньские сумерки просачивались в приоткрытое окно,…

В следующий раз очнулась от мягких касаний и тихих разговоров. Кто-то трогал мое лицо, что-то озабоченно говоря. Не сразу смогла различить в негромком гуле отдельные слова и фразы. - Льяра Эйш? Вы меня слышите? - Да, - кивнула или подумала, что кивнула. Глаза открыла не сразу, они будто налились свинцом. Передо мной склонился диари Свонт. Лотр испытывающе высматривал что-то у меня на лице. - Как вы себя чувствуете, льяра Эйш? – учтиво поинтересовался лекарь. - Скверно, - не видела смысла…

Мужчина выпрямился, пристально вглядываясь в выражение моего лица. Обдумывая, принимая… Мы молчали минуту или больше, каждый думал о своем, пока Рошар не взял за руку, потянул на себя, привлекая еще ближе. Тяжелый выдох, гулкое биение сердца у меня под щекой… легкий поцелуй в макушку. - Я люблю тебя, Лисанна, - услышала тихий проникновенный шепот. – Люблю тебя, сестра. Слезы сдержать удалось, но только неимоверным усилием. - Спасибо, - вытолкнула сквозь охрипшее горло, прижимаясь еще теснее.…

Я наклонился, открыл мини-холодильник, возле которого сидел, вытащил из него пластиковую бутылку с «Черноголовской» же водой, которая практически мгновенно покрылась капельками конденсата, протянул своему товарищу. — Что, первым делом к семье? — спросил Курц, забирая бутылку. Он отвернул крышечку и сделал несколько глотков. — Естественно к семье, — ответил я. — Я же про них полгода ничего не видел, и не слышал. Как и обо всем остальном, что происходит в России. Никаких новостей, полный информационный…

*** Москва, квартира Карины Услышав неожиданный звонок в дверь, Карина пошла открывать. – Мам, мы кого-то ждём? – спросила она по пути в прихожую. Та недоуменно пожала плечами и покачала головой. Открыв, Карина с изумлением увидела на пороге Мишу Кузнецова, который ворвался мимо нее в квартиру. – Как ты могла так поступить?! – возмущенно рявкнул он. – Во-первых, здравствуй. А во-вторых, ты чего это заявился на ночь глядя, да еще и врываешься ко мне в дом? – ответила Карина. …

Он вытащил его. В нос ударил запах оружейной смазки и старой кожи. Запах той, другой жизни. Он не чувствовал ни сожаления, ни страха. Только холодная, плотная тяжесть в животе. Будто проглотил кусок бетона. Он уже был там. В той жизни. Возвращение началось. Сцена 2. Возвращение в Долг Вывеска гласила: «Ветеринарная помощь 24 7». Внутри пахло не больными животными. Пахло едким антисептиком, дешёвым турецким табаком и чем-то ещё. Старым, едва уловимым. Запекшейся кровью. …

— Постой, ты что… предлагаешь мне мятеж? — Бастиан не успел произнести и звука, как Стефан продолжил. — Однажды твой род выступил против короля. Это расплата! И итог мы видим перед глазами. Валадимир хороший король. И я не готов подставляться из-за тебя. Не только у тебя есть обязательства перед своим родом. Миг, и Стефан исчез. — Что за хрень?! — выругался Мишель. — Куда он делся! — Сын, успокойся, — серьёзным тоном произнёс Бастиан, обращаясь к Мише. — Он телепортировался. — Телепортировался?…

— «Меня что, в какую-то лабораторию упрятали? Органы? Вирусы? Эксперименты?» — мне стало страшно, и я стал лихорадочно искать выход. Стоило мне развернуть голову, как я увидел небольшое окно. — «Если не смогу найти другого выхода, то, вроде бы, должен смочь в него пролезть. Главное, чтобы высота была не такой большой.» — подумал я. Стоило посмотреть на окно, как в голове всплыло воспоминание, как я бегал по этому коридору вместе с двумя мальчишками. — Ты за это заплатишь, Андер! — как будто…

Прослеживая ход истории, нам следует помнить о том, что никто и никогда не сбрасывал отрубленные головы вниз по ступеням храма. Это придумал Мел Гибсон [4] . Но те из нас, кто видел его фильм, не забудут головы, скатывающиеся по ступеням храма в мире, призванном напомнить реальный индейский мир 1500-х годов в Мексике. Мир мексиканцев до того, как они стали мексиканцами. До того, как на их землю пришла Испания. Нас описывают все кому не лень, на нас по-прежнему льют ушаты клеветы, хотя в Интернете…