Прочие Детективы

Предисловие – А скажите мне, Марта, Вы и в самом деле уверены, что все есть предопределение, рок…? Молодая женщина с длинными черными волосами нахмурила брови и что-то наподобие улыбки проскользило на ее пышных губах. Она слегка дернула плечами, от чего сложилось впечатление, что она услышала вопрос, но было неясно, что именно собирается сказать в ответ. По помещению приятно разлился звонкий шелест массивных украшений, мужчина старался не смотреть на грудь женщины, но это было невозможно –…

Глава 1 Путешествие длиною в жизнь Москва, какой огромный, Странноприимный дом, Всяк на Руси бездомный, Мы все к тебе придем. Марина Цветаева Москва. Наши дни Она смотрела, как самолет, медленно кружа, приземляется в аэропорту – вдали горела ровная полоса огней, молодая женщина перевела взгляд на пассажиров – они сидели притихшие, ожидая завершения длинного рейса. Лица в неярком свете были как на старинных полотнах – бледно-восковые и вытянутые, словно на них уже легла печать…

Впрочем, едва Федор вышел из комнаты, маска супермена мигом сползла с лица. Для своих подписчиков он кумир и герой. Провинциалы тоже могут позавидовать: живет в столице, кирпичный дом, трехкомнатная квартира. Но остальной контент – полный отстой. Мебель древняя, унитаз треснутый. В кухне накурено – хотя мать и клялась, что будет ходить на лестницу. Брат Ярик – глаза, как всегда, долу – ожесточенно ковыряет старую ранку на руке. Родительница – в дрожащей руке кофейная чашка – на младшего ноль внимания.…

– Поедет… – машет рукой Саша, – Масло проверим, бензин зальем… И потихоньку, полегоньку этот «боинг» нас привезет куда надо. В этой машине запас прочности, как у танка. – Действуй, Саша, – просит Аркаша. 4 Никифоров изучающе смотрит на Пашу, потом принимает решение: – Что ж, вполне приемлемый договор. Но мне нужно подготовить соответствующие документы. – Это ваши проблемы, господин Никифоров. – Отдаёте папку, и вы свободны, – радостно сообщает он, – Идёт? – А как же Сыромятина?…

Но на этот раз не сработало. – По дороге к вам я все время думала, с чего будет лучше начать, – произнесла Оксана. – Но так и не придумала. – Стало быть, – заметил Алексей, – история длинная? Или событий в ней много? – История как раз короткая, – вздохнула Оксана, – а вот событий в ней… Да, много. Слишком много для того, чтобы их пережить одному человеку… – Она сделала глубокий вдох, будто собиралась нырнуть. – Моего сына убили, – сказала она тихо. – Мой муж пропал, – произнесла она еще тише. –…

Дальше, как положено, полдюжины цитат из классиков, и наконец подпись: профессор С. Мудровой. «Ох, перемудрил ты, С. Мудровой, – подумал нарком, бросая журнал в корзину для ненужных бумаг. – Прекратил свое существование! Как же!..» Он вспомнил про двоих новопреставленных из собственного ведомства. Оба были засранцами преизрядными, ничуть не было их жаль, любопытно было лишь то, как эти недоноски преставились. Одному, понимаешь, кто-то вбил в глотку здоровенный камень, второму воткнули деревянный…

Через час примерно он закончил работу. Разровнял и утрамбовал землю, бросил сверху пару пустых ящиков и несколько трухлявых досок, подобрал с пола фонарь и пошел к хлипким узким ступенькам. Оглянулся еще раз, скользнул лучом фонаря по хламу в углах, нечистому потолку, затканному серой паутиной, кирпичам, побеленным в незапамятные времена известкой, сейчас тоже серым и угрюмым. Задержал взгляд на ящиках, скрывающих засыпанную могилу… Наверху он растопил камин. Сидел в кресле у журнального столика…

Нина, примостившаяся на скрипящем стуле с жестким сиденьем, посмотрела в глаза профессору Штыку – и чего все так боятся этого тщедушного, сутулого, какого-то даже ссохшегося лысого типа, в самом деле похожего на заржавленный штык, облачавшегося всегда в черный костюм-тройку и меняя только нелепые разноцветные «бабочки» на морщинистой кадыкастой шее. –  Та-а-ак , – протянул Штык в третий раз свое любимое словечко, от которого на экзаменах уже случались обмороки и истерики, блеснув стеклами очков…

Ну а пока великие свершения оставались в грезах о будущем, мне следовало думать о настоящем, в котором нужно платить за жилье и еду. Поэтому сейчас я, в последний раз вдохнув жаркий уличный воздух, вошла в прохладное помещение небольшого опрятного здания, где располагался офис брачного агентства «Твоя половинка». Именно здесь я зарабатывала на хлеб насущный. И именно здесь мне через двенадцать минут предстояло встретиться с новым клиентом. – Вероника, слава богу! Я уж было подумала, ты опять опоздаешь, –…

Муж почти каждый день посещает фитнес-клуб. Направляясь домой, заходит обязательно, даже на час, успевая за это время попотеть на тренажерах, а потом смыть усталость в душевой. Иногда они ходили в зал вместе. Марина вставала на беговую дорожку или садилась на велотренажер, а Валентин неподалеку, лежа, выжимал штангу. – Что тебе этот сантехник вчера сказал? – вдруг спросил он, продолжая смотреть в окно. – Ничего, – удивилась она, – он вообще молчаливый какой-то. Молча подключил котел и удалился.…

Катя Любимова совсем другая. Бывают люди мудрые от природы, вот это о моей подруге. Ее душа почему-то запоминает весь опыт прошлых жизней и передает его каждому новому воплощению. Мистика? Бред? Не знаю. Но почему она тогда такая умная? Ладно, неважно, все равно скоро сами это поймете. Опишу ее внешность в двух словах: среднего роста или чуть выше среднего (знать бы еще какой конкретно рост относят к среднему, тогда бы сказала наверняка), но постоянно носит обувь на как минимум десятисантиметровой…

В первом, во втором и третьем часу ночи подтягивались новые гости, которые встретили Новый год по местному времени с родителями и детьми. А потом, уложив их спать или оставив у телевизора, поспешили за город, в коттеджный поселок. В основном это были опера, следователь, фотограф, все те, кого объединяла работа, на которой они и проводили большую часть своей жизни. Миндаугас высоко оценил красоту начальника убойного отдела Василисы Никитичны Воеводиной, удивился, что она приехала одна, и спросил…

– Без одежды ты выглядишь лучше, – перебил Денис и попытался обнять девушку. – Пока лучше. – Она оттолкнула его руки и сорвалась, высказала наболевшее: – Но годы уходят, и от тебя я могу уйти к тому, кто понимает, что для сохранения красоты требуются деньги. – К кому же? – насупился Денис. – Да хоть к твоему начальнику Давтяну! – кольнула глазками Алиса. – Видел, как он на меня смотрит? – Он старый. – Сурену не больше сорока. – Он для тебя уже Сурен. – Ты думаешь, я никому не интересна? –…

– Мама рассказывала, что в детстве они с братом постоянно ругались, – сказала она. – Наверное, причина была – разница в возрасте. Мама была старше, а младшие часто мешаются у них под ногами. – А вы единственный ребенок в семье? – поинтересовалась я. – Единственный, – кивнула Инесса. – Так, и что там с мамой, которая была старшей сестрой? – Ну, она как-то вспомнила, что брат Борька вытаскивал у нее из портфеля тетради и рисовал на чистых листах. А потом возвращал тетради обратно, не сказав…

– Странное дело, говорю, – повторил старший, – мне не дает покоя этот фиолетовый цвет – люди, сгорающие заживо, так не горят. – Это просто закат, – вздрогнул второй, – краски близкой осени. Ничего больше. – Ничего больше… Сколько лет как заброшен этот карьер? – Семь, – его спутник с удивлением посмотрел на него, – разве вы не знали этого? Как раз семь лет назад карьер закрыла экологическая экспертиза! Истощение запасов песка. Днепр… Я дословно не помню. Что-то такое. И депутатское ходатайство…

– Я долго думала, почему у нас с ними ничего не клеится… А сегодня Эля мне высказала, что это из-за меня она больше не хочет приходить на встречи. Филипп поддержал её, сказал, что я не вызываю у него доверия, и ему трудно открыться человеку вроде меня. Что это вообще значит: «Человеку вроде меня»? Брат начал теребить мочку левого уха. Ясно, что он знает ответ, но не хочет мне говорить. – Попробуй поговорить с ними на отвлеченные темы. – Например? – Не знаю, Ева, просто иногда ты слишком заморачиваешься.…

И вдруг, не оборачиваясь ко мне и продолжая прихорашиваться, дама на хорошем русском языке с едва заметным малороссийским выговором произнесла: – Можешь называть меня Лулу. Я так и присел. Ну ё моё! Везёт же мне – опять на одну из этих самых напоролся. И что они липнут на меня, как вша на мёд? По улице ночью не пройдёшь – «Ну что, мой миленький, может, развлечёмся?». Мало им московских пляс-пигаль, теперь уже и в лифтах стали клеиться! Но вот когда эта самая Лулу, наконец-то как бы закончив…

– Кто мои родители? – Анни неожиданно услышала свой собственный голос и поразилась, ведь она хотела спросить совсем о других вещах, но, видимо, подсознанию лучше знать, что ее волнует больше всего. – Твоя мать была простой белошвейкой, а вот отец… – Нищий смотрел ей прямо в глаза, и Анни находилась словно под гипнозом. – Не думаю, что ты хочешь знать то, что я тебе сейчас скажу, но раз ты была так добра ко мне и дала милостыню… Нищий замолчал, Анни от ужаса не могла пошевелиться и продолжала…

Максим и Жан поворачиваются. Максим дает старухе немного денег. – Держи, скиталица. Старуха бросает перед собой кости. – А гадать нам не нужно, – останавливает её Жан, – Мы сами с усами… – Свою судьбу сами определим, – поддерживает названного брата Максим. – Как хотите, касатики, – отвечает старуха, – только потом не пожалейте о том, что сейчас не узнали. – Я никогда ни о чем не жалею, – весело произносит Жан. Максим и Жан продолжают путь. Одноглазая старуха смотрит на кости, а потом…

Нет ничего хуже, чем быть потухшей звездой захудалого театра, когда грусть о не сыгранных в прошлом ролях, становится сопоставимой с тоской от ролей сегодняшних; когда начинаешь верить, что ты до сих пор так же хороша как та симпатичная девушка на пожелтевшей афише, висящей в твоей гримёрке; когда становится проще импровизировать на сцене, чем учить роль, зритель всё равно ничего не заметит, поскольку ему нет никакого дела до того, что ты играешь, он ждёт антракта с коньячком в буфете, пусть палёным,…