Прочие Детективы

Аристарх покорно уткнулся в чашку. Девушка в желтой форме бросила на него такой жгучий взгляд из-за кассы, что Александра невольно улыбнулась. – Я тоже что-нибудь возьму. – Она поднялась из-за столика. Пока в кофемашине хрустели зерна, она выбрала шоколадку и слоеный пирожок с сыром. Девушка поставила пирожок в микроволновку и снова украдкой взглянула на Аристарха. Александра попыталась увидеть старого знакомого ее глазами и не могла не признать, что тот все еще способен пленить женское сердце…

Кристина навещала меня всего два раза – года четыре назад и полтора, когда и привезла ту злосчастную банку кофе, на которую я не так давно стыдливо засматривалась. Как она могла оказаться в сельской глубинке – загадка. Отложив телефон в сторону, я раскинулась на кровати и посмотрела в потолок, пытаясь как можно быстрее пробудить сознание ото сна и принять взвешенное решение. Оставлять её там одну было самым худшим вариантом, но и ехать в неизвестность – достаточно опрометчиво. Особенно учитывая…

Вид у коллеги был такой, словно его застукали за каким-то весьма нехорошим занятием! – Лена! Ты почему так рано? – Какая разница! Ты мне зубы не заговаривай, – сказала я, стараясь вникнуть в ситуацию. – Лучше скажи, ты что это тут делаешь, а? Понять, что происходит, без комментариев я не могла. В правой руке Семен держал большую плоскую малярную кисть, выпачканную красным. У поворота лестницы, один пролет которой вел наверх, в телекомпанию, а другой вниз, в туалетную комнату, стояло пластмассовое…

Боря исчез, и вскоре я услышал из холла голос Нюки, заклятой подружки Николетты Адилье, моей маменьки. – Дорогой, – как всегда капризным тоном завела она, – где Вава? Я со вздохом встал. С одной стороны, плохо, что нет клиентов. Частный детектив живет по принципу «сколько натопал, столько и слопал». Есть у меня работа? Следовательно, в моем кошельке шуршат купюры. Никому не нужен? Сиди, господин Подушкин, голодным. Правда, до полной нищеты я пока не доходил, потому что всегда откладываю энную…

- Вот шутники, - и Пауло запустил самолетик. И вот, как будто ночь наступила, а потом, он открыл глаза и увидел, что летит на самолёте. Впереди штурман самолета, какой-то человек, одетый в красный костюм. Сзади на спине было написано «проводник в пятое измерение». Пауло посмотрел в окно самолёта, в котором было только два пассажира - он и этот пилот, и внизу он увидел землю. Мы летим, - подумал Пауло, но ка и спросил пилота где я. - Мы летим в пятое измерение, в страну алхимиков. - Зачем?…

- Вот шутники, - и Пауло запустил самолетик. И вот, как будто ночь наступила, а потом, он открыл глаза и увидел, что летит на самолёте. Впереди штурман самолета, какой-то человек, одетый в красный костюм. Сзади на спине было написано «проводник в пятое измерение». Пауло посмотрел в окно самолёта, в котором было только два пассажира - он и этот пилот, и внизу он увидел землю. Мы летим, - подумал Пауло, но ка и спросил пилота где я. - Мы летим в пятое измерение, в страну алхимиков. - Зачем?…

Через минуту няня и Марк снова шли по площади. В сумочке у девушки лежал флакончин духов, а малыш крепко сжимал в руке пистолет. Они уносили с собой "любовь и "смелость", подаренные щедрой Ягг. Однако эти приятные сами по себе дары не гарантировали (к нашему огромному сожалению) им счатья до конца дней. Народ все прибывал и прибывал на ярмарочную площадь. Один за другим Грета внимала с полок свои подарки. Денег с покупателей она, как любая уважающая себя волшебница, не брала, чем вызывала у одних…

Через минуту няня и Марк снова шли по площади. В сумочке у девушки лежал флакончин духов, а малыш крепко сжимал в руке пистолет. Они уносили с собой "любовь и "смелость", подаренные щедрой Ягг. Однако эти приятные сами по себе дары не гарантировали (к нашему огромному сожалению) им счатья до конца дней. Народ все прибывал и прибывал на ярмарочную площадь. Один за другим Грета внимала с полок свои подарки. Денег с покупателей она, как любая уважающая себя волшебница, не брала, чем вызывала у одних…

Через минуту няня и Марк снова шли по площади. В сумочке у девушки лежал флакончин духов, а малыш крепко сжимал в руке пистолет. Они уносили с собой "любовь и "смелость", подаренные щедрой Ягг. Однако эти приятные сами по себе дары не гарантировали (к нашему огромному сожалению) им счатья до конца дней. Народ все прибывал и прибывал на ярмарочную площадь. Один за другим Грета внимала с полок свои подарки. Денег с покупателей она, как любая уважающая себя волшебница, не брала, чем вызывала у одних…

Через минуту няня и Марк снова шли по площади. В сумочке у девушки лежал флакончин духов, а малыш крепко сжимал в руке пистолет. Они уносили с собой "любовь и "смелость", подаренные щедрой Ягг. Однако эти приятные сами по себе дары не гарантировали (к нашему огромному сожалению) им счатья до конца дней. Народ все прибывал и прибывал на ярмарочную площадь. Один за другим Грета внимала с полок свои подарки. Денег с покупателей она, как любая уважающая себя волшебница, не брала, чем вызывала у одних…

Через минуту няня и Марк снова шли по площади. В сумочке у девушки лежал флакончин духов, а малыш крепко сжимал в руке пистолет. Они уносили с собой "любовь и "смелость", подаренные щедрой Ягг. Однако эти приятные сами по себе дары не гарантировали (к нашему огромному сожалению) им счатья до конца дней. Народ все прибывал и прибывал на ярмарочную площадь. Один за другим Грета внимала с полок свои подарки. Денег с покупателей она, как любая уважающая себя волшебница, не брала, чем вызывала у одних…

Путеводители обещали, что внутри до сих пор гуляют сквознячки тех далеких времен. Но они ошиблись: за дверью витал аромат вполне сегодняшней роскоши. В огромные, до пола, окна било солнце, гостиная походила на выставочный зал современной галереи, а элегантные диваны сверкали такой снежной белизной, что на них страшно было присесть. Единственное, что выбивалось из атмосферы дорогого праздника, – верещанье колокольчикового голоска, канючившего что-то по-французски. Миниатюрная девушка с нежным…

Настя дрожащими от холода и нетерпения руками открыла дверь квартиры, глубоко вздохнула и вошла спокойно, улыбаясь. – Ну, вот я и доползла, мой дорогой. Там холодно, мокро и вообще все нахмуренное. Но как же я хотела наконец тебя увидеть. Мальчик стоял у противоположной стены их большого холла и молча, очень внимательно смотрел на нее. Да, он ее напряженно, мучительно ждал, но никогда не бросится с радостным воплем ей навстречу, не повиснет на шее. Он сейчас делает серьезную работу: изучает малейшие…

Пренебрегая законами гостеприимства, что с ней случалось крайне редко, Даша протиснулась мимо гостя в большую из двух маленьких комнат и демонстративно заняла единственное в квартире кресло. Еле заметным кивком она указала на стул, большую часть времени выполняющий роль вешалки и подставки одновременно: – Сюда, пожалуйста. В конце концов это он к ней пришел, а не она к нему. Вобла стала еще суше и, поддернув брючины, молча пристроила свой плоский зад на предложенное место. Стул был лаконичен,…

– Да ты что! И где же? – он чуть не поперхнулся от радости. – На Карибах в одном отеле. Отдыхает от пережитого и свалившегося. – Как считаешь, сколько этой бабе лет из «Сирина»? – Это ещё зачем? – Ну, сколько? – Лет шестьдесят, а что? – Вот и я так решил. Далеко после климакса, – глотнул из чашки, – Молодец однако. Оперативно сработала. Что теперь? Пошлют к нему агента на Карибы? – Да, как ты с ней и договаривался. Нам остаётся только ждать. – Я ей позвоню завтра. Спрошу, как…

Никто! Мана, как известно, не пахнет. Что из месторождения добытая, что со службы ворованная … Ты тоже мог бы подрабатывать! Никогда? Лор, да что ты говоришь? Можно подумать, ты прям уникальный! В жизни так, как правило, и происходит… К сожалению. Через приемную бодрым шагом прошел малознакомый Лоренцу гауптман. Он кивнул адъютанту, нарочито проигнорировал Лоренца, и без стука зашел в кабинет. Баронет вновь погрузился во внутренний спор. Он хотел что-то возразить Голосу, но ему было нечего…

Фима плюнула на свои занятия, снова влезла в чат, и оказалось, что напрасно, потому что в чате уже никто не обсуждал поездку, а собирали деньги на подарок учительнице. Тут тоже были различные мнения, но всех быстро задавила одна инициативная мамаша, которая заявила, что уже точно знает, что они купят. Это будет поход на спа-процедуры под названием «Ночь Шахерезады». – Волшебные ощущения! Вот ссылка! Все посмотрите! Если одобрите, то заказываем обязательно. – Может, лучше уж по старинке, подарим…

Мы – это наша компания. Двенадцать друзей, двенадцать ухмыляющихся физиономий со старой черно-белой фотографии, двенадцать молодых, полных сил парней, объединенных еще со школы полусмешной-полусерьезной, немного карикатурной затеей. Затеей, которая имела металлический привкус трофейного оружия, найденного в болотах после войны, привкус ветхого мундира из бабкиного сундука, аромат чужого языка, похожего на удар хлыстом, – и острую притягательность запретного плода. Это мы, двенадцать, – Шестая штурмовая…

– Да, я еще слишком юна, чтобы умирать! – Если попробуешь положить меня к себе в рот, тебе мало не покажется! Я тебе поперек глотки встану! – А я ошпарю тебе всю полость своим бульончиком! – Присоединюсь ко всему вышесказанному и от себя добавлю, что есть пельмени на завтрак – в целом не самая лучшая идея, особенно учитывая твое текущее состояние. У тебя же все пересохло во рту. Подумай сам, тебе же не хочется сейчас нас есть. Тебе бы сейчас просто водички попить. Так, заткнитесь все! Перестаньте…

Пассажирами Roll -Royce были Федор Андреевич Иноземцев и его сын Алексей. Их поездка затянулась и оказалась не самой веселой. Последний час оба ехали молча, глядя каждый в свое окно, будто они вовсе не знакомы друг с другом. Однако их приятные лица имели схожие черты и неоднозначно печально-серьезный вид. – Ну вот, – сказал с тяжелым вздохом Федор Андреевич, когда автомобиль проезжал вдоль центральной площади, – вот мы и в городе богачей… Что я могу сказать? Красивый город… Вполне дружелюбный,…