Сказки

Он нагнулся над следом, как будто и в самом деле хотел примерить к нему свою голову. — Отставить! — скомандовал начальник. — Нечего прятать голову в песок, когда эта зверюга, может быть, совсем рядом и уже охотится за нами. — Я только хотел разглядеть след поближе, — объяснил Зор. — Сдаётся мне, у нашего нового знакомого есть коготки и не маленькие! Он показал на несколько продольных канавок с одного из краёв ямки. — Значит, он шёл из пустыни в горы, — сделал вывод командир. — След довольно…

— А вдруг ракета Криса сбилась с курса? Может быть, он до сих пор торчит где-нибудь в ловушке? А что, если в тоннеле не одно такое место? Штурман задумался. Нужно еще раз хорошенько обследовать этот тоннель. Ильсор согласился с предложением штурмана. Тщательное обследование тоннеля позволяло им найти Криса, если тот сбился с пути. Крис безо всякого двигателя оказался на Рамерии только за счёт собственных сил тоннеля. При этом он не попал ни в одну из ловушек. Значит, для землян, попавших в тоннель…

Его, безусловно, очаровывали все редкие и дорогие вещи, и, сгорая от желания получить их, он разослал повсюду множество купцов: к диким рыбакам северных морей — за янтарем, в Египет — за той странной, зеленой бирюзой, что находят лишь в царских гробницах, в Персию — за шелковыми коврами и расписными сосудами, в Индию — за кисеей и разрисованной слоновой костью, за лунным камнем и браслетами из яшмы, за сандалом, голубой эмалью и шалями из тонкой шерсти. Но больше всего занимали его сотканная из…

— Тьфу! — сказала Муми-мама и сдула её. Но тут же прилетела другая пушинка и села ей прямо на нос. Весь воздух был полон ими. Муми-мама поднялась и вздохнула. — Ах, сколько неприятностей от этой огнедышащей горы, — сказала она. — Огнедышащей горы? — с интересом спросила крошка Ми и высунулась из корзинки. — Да, здесь неподалёку есть гора, которая начала извергать огонь, — объяснила Муми-мама. — И сажу. Она вела себя смирно, пока я не вышла замуж, а теперь, стоило мне вывесить бельё для просушки,…

      – Сначала нужно связать Тырла с Пырлом, – сказал Трой.       Но оказалось, что мыши уже позаботились об этом. Они, как видно, не дремали и, увидев, что опасности нет, мигом повылазили из всех норок и щелей. Отряд мышиной гвардии во главе с Пиком ловко опутывал Людоедов крепкими верёвками.       Перед спасёнными пленниками появилась Мышейла Седьмая. На этот раз она была одна, без фрейлин. Впечатлительные фрейлины так переживали за пленников, что обе упали в обморок, и теперь их приводили…

      А потом перед ними появилась дорога из жёлтого кирпича. Это произошло так неожиданно, что мальчишки какое-то время просто стояли и растерянно смотрели под ноги. После страшного людоедского плена, после Кругосветных гор, после боя на Большой реке, после пожара и долгих скитаний по лесам трудно было поверить, что они всё-таки дошли.       Атти вытер выступившие от волнения слёзы, посмотрел на брата, и они крепко обнялись.       – Жёлтая, – растроганно шептал Шеприк, трогая кирпичи и удивляясь,…

— А что случилось дальше с той дамой? — выпучив глаза, спросила Му. — С тех пор она не говорит иронически, — ответила Туу-тикки. — Я забрала Нинни. А теперь привела ее к вам, чтобы она стала видимой. Наступила пауза. Лишь дождь шуршал по крыше веранды. Все пристально смотрели на Туу-тикки. — Она не разговаривает? — спросил Муми-папа. — Да. Но та дама повесила ей на шею колокольчик, чтобы по его звону определять, где Нинни. Туу-тикки поднялась и снова открыла дверь. — Нинни! — позвала…

Болото всегда было безлюдным местом. Теперь она ощутила, как тут одиноко. Она стояла, глядя в небо – над ней медленно плыл необъятный голубовато-розовый облачный купол. Она опять посмотрела вдаль - туда, где водосток терялся в камышах, примятых ветром. Угря больше не было видно - наверное, он все так же извивается и выныривает, и течение несет его дальше через болота. Она посмотрела вниз, на воду под мостом - черный поток двигался неслышно, сминая завитушки света. И тут - опять. Мост у нее под…

- Эй, бабка! – крикнул гонец, наклонясь в седле. – Король твою Зверушку требует! - Получит он, что желает, - говорит старушка, - если он мне столько талеров пожалует, сколько чистейшего на свете серебра чепчик его матушки прикрывает! Гонец обратно во дворец полетел – только пыль до неба заклубилась. - Король-батюшка, - доложил он, - старушка Зверушку представит, если ей ваша милость столько талеров пожалует, сколько чистейшего на свете серебра чепчик вашей матушки прикрывает! Ну что ж,…

— Моя дочь может напрясть золото из соломы! Дайте нам три золотые монеты, и она целый сеновал превратит в золото! Король приказал кучеру остановить лошадей. — Ты, — сказал он, выглядывая из кареты, — и ты. Вы оба подойдите ко мне. Король смотрелся очень важно в одежде из красного бархата и парчи, шитой золотыми нитями. Колец у него было больше, чем пальцев, а на голове элегантно громоздился темный парик, кудри которого красиво вились вокруг его бледного лица. К носу король прижимал шелковый…

— Напрасно доктор Улитка прописал мне свежий воздух, — сказала вдруг рыбка человечьим голосом, и притом довольно ворчливо. — Что же получается: я прихожу на этот луг, думаю погулять по траве и вдруг наталкиваюсь на эту непонятную гору… — И рыбка ткнула зонтиком в кончик Носишкиного носа. — Да она из мрамора, что ли? Тут Носишка села и сказала: — Ах нет, рыбка, я вовсе не гора. Я Лусия, та самая девочка, которая каждый день приходит сюда вас кормить. Разве ты меня не узнаешь? — Но…

Тупу-тупу-тупу, Нясе Мішка ступу. У ступе ўперамешку Цукар і арэшкі, Разынкі й цукеркі У залатой паперцы. Па шляхах, палетках Нясе Мішка дзеткам Салодкую ступу. Тупу-тупу-тупу... Ішоў павадыр з мядзведзем. Хадзілі яны ад сяла да сяла. Павадыр песні спяваў і іграў на цымбалах. А мядзведзь паказваў, як бабы ваду носяць ды як дзеці гарох крадуць. І гэтым яны з мядзведзем карміліся. - Здароў, Янка. Ці не пусціш нас з Мішкам пераначаваць? - спытаў павадыр. - Мне…

— Что с тобой? — спросил пароходик. — Да вот, — кивнул мальчик, — я маленький, и меня все, все учат. А я никого не могу научить. — Но если ты не можешь никого ничему научить, то мне незачем тебя спрашивать… Пароходик пустил задумчивое облачко дыма и хотел уже плыть дальше, как вдруг услышал: — Ду-ду-дуу! — Кажется, что-то гудит? — сказал он. — Да, — ответил мальчик, — когда мне грустно, я всегда играю на своей дудочке. — Кажется, я вспомнил! — обрадовался пароходик. — Что ты вспомнил? —…

Повидала Жемчужина многое. Некоторые из её удивительных историй и то, что случилось с ними обоими, я совсем случайно подслушал и теперь перескажу их вам… Жемчужный остров Вот что рассказала Жемчужина в первый вечер… — Далеко — далеко за морями, на краю Земли, а возможно и дальше, где о зимах и не слышали, и не могут представить, что бывает снег, который белее сахара, есть остров. Он не самый великий, но и не маленький. Зовут его Жемчужным. На нём растут хохлатые пальмы, похожие на задиристого,…

А чачотка была ўсёй душой за сітаўку, бо і тая і другая былі аднаго поля ягады. І вырашыў птушыны суд, што трэба злавіць вераб'я і за гэткае ягонае свавольства прыкладна пакараць. Спалохаўся верабей і ўцёк. А ўсё птаства — за ім. Як хмараю, неба закрылі. Бачыць верабей, што не ўцячэш. Угледзеў дупло i шмыгнуў у яго. Сядзiць, нiбы ў крэпасцi. Пачалi птушкi ў дупло лезцi. Але верабей быў хітры. Выбраў такое дупло, што дзверы былі якраз на яго зроблены. Ні большыя, ні меншыя. Малая птушка…

— Дзень добры, бацькi. У вас тавар, у нас гандляр… Паплакалi бацькi, ды рабiць нечага. Тое, што мацi кветку ад яго, вужа, узяла — гэта яшчэ б паўбяды, ды дрэнна тое, што сама дачка вужынаму каралю абяцала i клятву давала. А клятвы трымацца трэба, хоць лопнi, а зрабi. Сабралi яны дзяўчыну плачучы, быццам у труну клалi зажыва. I толькi спыталася мацi ў вужа-свата, калi ж яна ў госцейкi прыйдзе, ды той толькi чорнай галоўкаю кiўнуў. Два браты ўзялiся было за сякеры, калi вужы iхнюю сястру вялi,…

Юсуфі плюнуў і змоўк, а хан звярнуўся да старыка з тым жа пытаннем. Той сказаў панура: — Калі ты сапраўды пусціш гэтых людзей я гатовы да смерці. — Ч аму "сапраўды"? Хіба я зусім не маю чэсці? — А хіба мае яе воўк, які забраўся ў статак. Ты не маеш чэсці, бо не верыш ва ўласную сілу. — Добра, сказаў хан, пачарнеўшы ад злосці. Чаму ты згаджаешся на смерць? — Я ўсё жыццё рабіў не тое, што трэба, і хачу хоць смерцю саслужыць на карысць сваёй зямлі. Я моцна жадаю гэтага, а калі моцна жадаеш…

— Боюсь. — Боишься? Почему? — Потому что всех в лесу знаю, а таких, как ты, никогда не видела. Ты кто? — Я — это я. — А имя-то твоё как? — Имя? — Круглые глазки удивлённо завращались. — А что такое «имя»? Лягушка так и подскочила: — Ква-ква-ква! Не знает, что такое «имя»! Вот глупое! Ты что, только вылупилось? — Да, только что. — Ну и сиди здесь одна, пока не поумнеешь. А я пойду искать себе другую лужу. — Ой! Возьми меня с собой, — жалобно попросило Загадочное существо. — Я ведь…

— Мне кажется, — сказал повар, — дело тут не в новой науке, а в древнем предрассудке. Если бы не было заповеди, камера вам не помогла бы. Что ж до ружья, мне припоминается случай, который и сейчас рассказывают у нас в Бургундии, чаще всего — тем, кому ещё нет шести. — Это случилось с вами? — спросил профессор. — Видимо, да, — ответил повар, — но я был так мал, что знаю всё из преданий. У меня или ещё у кого-то был злой дядя, которого звали доктор Симон. Носил он фрак, шляпу, бакенбарды и очень…

Оказавшись внизу, оба гномика тут же выбегают на двор и спешат к валуну, на котором тёплыми солнечными днями сидит и мечтает Дедушка Храп. Иногда он вспоминает о «старых добрых временах». Малютка Ульв и Гури-Малла вскарабкиваются на валун и кричат всем: «Доброе утро!» Они здороваются с кустами и деревьями, землёй и небом и всеми-превсеми животными, потому что у ниссе так уж заведено. Потом они бегут к Старому пню позади покосившегося сеновала. Под его корнями живёт маленький тролль Фюкомфей…