Социально-философская фантастика

Но то, что сегодня происходит за окном, — думал я, — кладет конец шуткам, стирает улыбки с лица. Этот снег — ты только взгляни! — он хоронит под собой наш смех…» — Почему? — переспросил Чарли у меня за спиной, попивая вино и глядя то на красно-зелено-голубые елочные огоньки, то на мой затылок. — Почему именно «желание» пришло тебе в голову в такую ночь? Но ведь это ночь перед Рождеством. Через пять минут родится Христос. Зима и Христос сошлись в точке зимнего солнцестояния на одной неделе. Эта…

Ардит повернулась к кафедре, чтобы собрать листы с текстом проповеди. Внизу, прямо перед кафедрой, стоял Джеральд Моррис и смотрел на Доннелли. Хозяин птицефермы, прижав запахнутые полы пальто на животе, уставился на нее немигающими глазами: два яйца вдавленных в сырое тесто лица. - Преподобная Доннелли? - сам голос, как и его поношенный пиджак, истончился и поблек. - Да, Джеральд. Чем могу служить, сын мой? - Моя мама хочет знать, кода вы снова придете в лечебницу. Она грит, что Ваши богослужения…

Ну и конечно же, Селена, его… его напарница, сожительница, любовница - для таких отношений есть много слов, но все они не совсем верные. Женщина, вместе с которой он учился на старших курсах и в аспирантуре, вместе с которой работал после защиты докторской, вместе с которой перебрался в Эвменидес-Пойнт, вместе с которой снял там маленькую квартирку неподалеку от пляжа, у самого кольца прибрежного трамвая, где, если взглянуть на восток, из-за горизонта вставала вершина горы, напоминавшая спинной плавник…

Брови Джонатана вздернулись. Двадцать секунд - это серьезно. Гэри, самый тучный мальчик в команде, кивнул и уставился на часы. Халид раскрыл папку и уперся взглядом в то, что там было. - Раз, два, три… У него почти получилось. Почти. На семнадцатой секунде его ладони затряслись, затем задергались руки. Он бросил книгу. Гэри засчитал ему восемнадцать секунд. Не сразу Халид смог унять дрожь и собраться. Все поздравили его с новым рекордом. Джулия и Гэри более трезво оценили свои возможности и решились…

Повытаскивали свои пульты, давай кнопки нажимать, пока лампочки не горят. Нажимают и ржут. Забава новая. Гляди, муйня! О-па, где?! Да вон! Гы-ы!!!.. Ишь чего народу пообещали – муйню! Экая, понимаешь… Идея. Пока не вдумываешься, смешно. А как примеришь на себя, да на всю Россию, поджилки трясутся. То ли со страху, то ли от возбуждения. С трудом, конечно, верится. Однако интересно. Вдруг получится? Вдруг что-то такое особенное произойдет? Ну, это надо, чтобы третьего октября полстраны нажало.…

Милый городок… Все здесь в некотором роде торжественны и чуточку чопорны, а взгляды их - ну просто удивительны: ничего не обещая, они вместе с тем ожидают всего, спокойно и даже, может быть, немного деловито. Просветленная обреченность… Жутковато и смешно. «Вот ведь оно что… Вот куда я попал!.. Место, где нельзя всерьез надеяться, страдать… немыслимо всерьез чего-то опасаться…» Эта внезапная мысль поразила Колокольникова, и он долго еще как вкопанный стоял, удивляясь, на углу пустынного перекрестка.…

В конце концов, если они перестали являться на этот берег, то им совершенно необязательно исчезать сразу по обе стороны реки! Надо взять сыра, и лепешек, и курева, и воды в бурдюке, набрав ее из родника, потому что из реки пить нельзя, и пойти куда-нибудь, куда угодно. Может быть, даже туда, откуда они приходили раньше. Найти их, спросить, почему столько времени никого нет… Ясное дело, он тешил себя иллюзиями, но есть ситуации, в которых тебе остаются лишь иллюзии. Он знал, что не уйдет ни на пять…

- Привет, Энни. Твое счастье, что я отвлекся, - сказал он. - Эти клапаны - заводские излишки. Достались мне как отходы производства. - Тогда не жалуйся, что продешевил. Человек ушел? - Да. Без спроса насовал мне в сознание приказов. - И мне. Что этой штуке тут понадобилось? - Кто знает. Человек! Гуляет, где вздумается… Ему приспичило разыскать какого-то бота. - Зачем же мотаться по округе и просить о помощи всех подряд? Почему просто не вызвать его? Альберт переключился на шифрованный канал…

Маркел присел на корточки, не щадя топора, который всё равно будут точить, в два удара взрыл землю у основания сорняка и затем уже культиватором выдрал мерзавца, как и полагается, с корнем длиной не одиннадцать, а все двенадцать сантиметров. Вот и всё. Пошабашили и бегом-бегом, чтобы учётчик не записал задержки. Теперь завтрашний день не начнётся вознёй с колючкой. Лишь бы контролёр, надзирающий за бригадой, не заметил, что последнюю бурьянину Маркел выдрал не по правилам. Хотя, конец смены, контролёр…

— Да, это поистине великая Книга, потому что все происходящее сейчас уже в ней предсказано, — тряхнул головой брюнет, словно стряхивая пепел тысячи костров со своих шикарных волос. — Вы думаете по поводу того, что происходит вокруг? О том, что происходит в мире? Вы наверняка слышали о тех событиях, которые… — Да, да. Я слышал. Ужасно. И мне не понятно, как может господь допускать такое. Неужели эти люди тоже дороги ему? Тоже угодны, как и мы. Старший радостно оскалился на слово «мы». Я видел,…

На следующий день я сказал Любочке, что согласен. Она меня похвалила. — Молодец! Все равно бы послали, — сказала она. — А так все-таки легче. После обеда нас собрали в актовом зале. Народу со всех кафедр набралось человек тридцать. В основном, лаборанты и техники. Были и студенты, которые не успели уехать в Казахстан. Младших научных сотрудников было двое — я и Барабыкина с аэродинамики. Барабыкиной лет тридцать семь, она давно младший научный сотрудник. Теперь, наверное, уже пожизненно. …

John Meaney «The Swa tika Bomb» 2002 Огромный черный треугольный силуэт скользнул над головой, раздирая внутренности дисгармоничными волнами шума. Развернувшись в боевую позицию, дракон повис над колонной Нельсона. Стайка мирных голубей будто взорвалась и тут же рассеялась над Трафальгар-сквер, едва только тень врага коснулась мостовой. «Хейнкель драке 22-Е». Я немедленно определил видовую принадлежность летательного аппарата, под крыльями которого уже шевелился, стремясь на свободу, смертоносный…

— Возьму этот. — Я поднял карандаш и показал ей. Тетушка Агата кивнула, не поднимая век. — Ну, я пойду, тетя Агата? Спицы дернулись и замерли. Тетушка Агата пронзила меня глазами. — Влад, мальчик мой, я не знаю, что ты задумал, но если ты что-то задумал, поговори об этом с отцом Адрианом. — Но он ведет службу. Вы не волнуйтесь, тетушка Агата, все будет хорошо. Я точно знал одно: с отцом Адрианом говорить не хочу и не могу. Я улыбнулся, стараясь, чтобы улыбка вышла искренней. Но, по-моему,…

– Я зараз тебя съем, гадина ты морская, - сказал он торжественно. - И на базаре продам. За три гривны. Не. За семьдесят копеек. Чудище скучно вздохнуло: – Во-первых, речная. А во-вторых, у меня имя есть. Инесса. Для друзей Несси. Только нет у меня друзей. – А если хочешь, шоб я тебя выпустил, порка Мадонна, зараз мне три желания исполняй, а потом, пожалуйста, сразу в речку! Несси вздохнула еще скучнее. – Вообще-то я тебе не рыбка золотая, сам видишь, желаний исполнять не могу. Мне б кто…

Если чего-то нет, значит оно непременно будет! Пусть то, что я сейчас скажу, очень многие назовут глупостью и чушью, однако то, что я говорю, — истинная правда: выстоять, удержаться на самом последнем краешке лучше всего помогает ненависть к белому листу бумаги. И неважно, материальный он или виртуальный. Просто есть белая, совершенно чистая бумага. Идеальное воплощение абсолютной пустоты и никчёмья. Позорный флаг капитуляции. Ненавижу. Любая пустота противоестественна. Любая капитуляция позорна.…

«Кто ее одевает?..» — подумал Снорг. Каждый день Дагсы проделывали одно и то же, и каждый день с утра Тиб была снова одета. Тиб всегда казалась Сноргу очень большой, ведь он смотрел на нее только с пола. Сноргу ужасно хотелось когда-нибудь поговорить с Тиб. Она была единственной в Комнате, с кем ему никак не удавалось установить контакт. Даже от Тавегнера, который лежал неподвижно, как огромный кусок мяса, и не мог вымолвить ни слова, можно было узнать много интересного. Тавегнер занимал почти половину…

Ніколи досі людству всієї Землі не загрожувала така смертельна небезпека, як в оці хвилини. За сигналом бойової тривоги вже розкрилися стальні капоніри стартових злагод балістичних ракет на воєнних базах Америки, загуркотіли мотори міжконтинентальних бомбардувальників, навантажених атомними та водневими бомбами. Досить було б натиснути кнопки — і почалося б те, чого вже нічим не зупиниш. Та в цю мить несподівано спалахнуло світло і пролунали сигнали відбою атомної тривоги. Диктори оголосили, що трапилася…

                                                                                                      Евгений Акуленко                                                                                                                ГЛЮК Не знаю, что мною движет сейчас. Скорее всего, я просто боюсь. Боюсь исчезнуть, не оставив следа. Мне тридцать два, я в предхристовом здравии. Как и математику Декарту в свое время, мне не дают покоя три вещи: время, любовь и смерть.    Как вам объяснить?..…

                                                                                               Евгений Акуленко                                                                                                         ТИША У меня окна на пустырь - ни фонарей, ни фар, ни гудящих под окнами машин. Угомонились соседи с собаками и детьми. Только погромыхивает посуда на темной кухне. Это Тиша...   Я надеялся, что этой ночи не будет. Точнее, что накопленная за последние дни усталость увлечет за…

Поскольку все деньги уходили на еду и одежду, они никак не могли никуда выбраться. Тем более стало совершенной неожиданностью, когда довольный Алексей пришел с работы и протянул путевки на зимние каникулы в загородный элитный санаторий. – Один мой коллега отказался, а путевки горящие, в общем, собирайся, едем отдыхать! – Санаторий? Элитный? Сколько ж денег на это надо? – спросила Лена, боясь поверить в такое неожиданное счастье. – Бес-плат-но! – торжествующе заключил Алексей. – Работа оплачивает! –…