Социально-философская фантастика

Через минуту няня и Марк снова шли по площади. В сумочке у девушки лежал флакончин духов, а малыш крепко сжимал в руке пистолет. Они уносили с собой "любовь и "смелость", подаренные щедрой Ягг. Однако эти приятные сами по себе дары не гарантировали (к нашему огромному сожалению) им счатья до конца дней. Народ все прибывал и прибывал на ярмарочную площадь. Один за другим Грета внимала с полок свои подарки. Денег с покупателей она, как любая уважающая себя волшебница, не брала, чем вызывала у одних…

— Но с гаражом! — С гаражом, — согласился поп. — Подземным, — буркнул Анисим. — Какой подземный? — удивился хозяин джипа. — Ты хоть раз видел, чтоб люди под землю автомобили и телеги ставили? Банки с засолами ставят — это да, картошку мешками — хранят, варенье ещё вёдрами — это бывает, но машины никогда под землю на хранение не ставили. — Баня тоже не входит в ценности и традиции? — зло спросил мужик. — Баня как раз входит, это же не сауны разные с хамамами. — Ну и отлично, — с облегчением…

Но в тот жаркий июльский день, сидя прямо на земле, посреди заполненного людьми парка в Нью-Дели, уже будучи на двадцать лет старше, это мне не помогало. Моя жизнь дико переменилась за эти двадцать лет и нельзя сказать, что к худшему. Отец умер несколько лет назад, а сам я так и не женился, и жил затворником в маленькой съемной квартирке на окраине города. Воспоминания о том дне из детства привели меня туда, к моим мечтам, но сами мечты так и не исполнились. Тогда я работал в большой компании простым…

Парни встревожились, кто-же тот человек, существо, которое следит за бедным мальчиком… Юноши ждали уже несколько часов, темнело, мальчик поднялся к себе в комнату. Он начал играться со своим большим плюшевым мишкой, как вдруг «незнакомец» из окна стал подсматривать за ним (и при этом он пытаться проникнуть внутрь, очень рьяно, царапая стёкла). Дверь закрылась, началось землетрясение, мальчик держался за мишку, только он оставался неподвижным по центру комнаты (её очень шатало, как маятник и её лампа…

— Волков выбили, — скорбно сообщил Леонид Львович. — Выбили, представьте, всех до единого. Охотники перестарались. — И чего? — А сами прикиньте. Нет волков — размножились олени, прочие травоядные! Начали подъедать ростки. И пришёл шотландским лесам… Ну сами понимаете, что пришло… Всю экологию порушили. Такая же, кстати, ситуация сложилась и в Йеллоустоуне, но там, слава богу, догадались в 1995-м году произвести реинтродукцию. — Это как? — Выпустили на волю семь пар волков, и они, представьте,…

И вот что странно: бродим мы с Евгением Леонидовичем уже добрых пять часов, а я что-то не слышу извечного и даже привычного «шума городского». В чем дело? – Очень просто, – объясняет мне архитектор, – все двигающееся, урчащее, громыхающее выдворено за черту города. Магистрали для машин, поездов, электричек, автобусов и троллейбусов только опоясывают его, держась, однако, на приличном и удобном для людей расстоянии. Ну и, кроме того, тут нет ни одного промышленного предприятия. Рудники, комбинаты…

Может быть, я переборщил, но металлургию в обиду не дал. Петухов тоже не сдавался. Заводской гудок напомнил нам о времени. – Уже десять, – спохватился Петухов. – Давайте приступим. Я объяснил ему, как обращаться с ластами и маской, и продемонстрировал это сперва на суше, потом в воде. Петухов робко заметил: – В теории мне все ясно. Я кое-что читал о подводном спорте. Мне бы практически… хоть самую малость. Мое предложение поплавать сперва с одними ластами он отверг категорически. Ему необходимо…

Из тумана вынырнула долговязая фигура, сутулая, нелепо размахивающая длинными руками. — А у нас по утрам туман, — пропел Юра Рывчин, поравнявшись со мной. Юра — наш аспирант, то есть аспирант Саморукова. Он закончил диссертацию и теперь досиживает свой аспирантский срок в ожидании очереди на защиту. Энергия у него неуемная, вечно он носится с новой идеей, вечно выпрашивает у кого-нибудь время на «Наири-2». — В главный корпус? — спросил Юра. Я кивнул, зябко поежившись. От каждого лишнего движения…

— Пойдем, — она потянула его за руку. — Куда? — Все равно. «Дом…» — подумал он. Когда-то ему хотелось вот так пожить на берегу моря, лучше всего на острове, вдвоем с Ольгой. В детстве он много раз перечитывал «Таинственный остров», и долго потом этот остров был его затаенной мечтой, мечтой, которая, он знал, никогда не осуществится, но всегда бывшей для него какой-то второй реальностью, которая, впрочем, не мешала ему. Они медленно подымались по склону холма. Могучие стволы кедров и сосен…

Девочки сидели неподалеку, не смея нарушить тишину. На Парт, с красновато-коричневой кожей и копной блестящих длинных черных волос, не было ничего, кроме свободных серебристых штанов. Смуглая и хрупкая Кретьян была чуть постарше. Красная повязка прикрывала ее пустые глазницы и удерживала на затылке пышные волосы. На ней была такая же туника из искусно сотканной, украшенной узорами материи, как и на ее матери. Жаркий летний полдень буйствовал в саду под балконом и на кочковатых полях Поляны. Со…

Под свинцовым небом и порывистым ветром она направилась обратно к своему войску. Глубокий ров вокруг лагеря выкопали уже наполовину, и Безупречные рубили в лесу ветки, чтобы сделать из них острые колья. Евнухи не лягут спать в неукрепленном лагере, объяснил ей Серый Червь. Он наблюдал за работами, и Дени остановилась переговорить с ним. – Юнкай препоясал чресла для битвы, – сказала она. – Это хорошо, ваше величество. Ваши слуги жаждут крови. Когда Дени приказала Безупречным избрать офицеров…

– Трудно поверить. – Даже не старайтесь. – Как вас понимать? – Опосредовано, – обрадовалась Осьмеркина. – Это мы фотографировались после нового года. На улице мороз, по радио – гаммы. В тихом сиянии и славе . Слышали такое выражение? Я расслабилась, накинула халатик из Таиланда, наконец-то с Леней побудем вдвоем, он стихи новые почитает, у меня аж душа дрожит. А тут принесло козлов, а с ними девица. А я совсем беспомощная – только что накрасила ногти. – Осьмеркина покраснела от возмущения. –…

– Вы оба здесь? Вот и хорошо… – заместитель директора кинул на заваленный вырезками и фотографиями стол Молдера прозрачную пластиковую папку с уложенными в нее несколькими листками. – На шоссе возле Раффина семь часов назад произошла авария. Поезжайте туда, пока дорожная полиция окончательно не уничтожила все следы. Что у вас тут так душно? Кондиционер не работает? – Не справляется, сэр, – пожала плечами Скалли. – А почему секция особо тяжких преступлений Федерального Бюро вдруг стала заниматься…

Мириам вошла в комнату вслед за ним и резким движением раздвинула шторы, будто понимала, что Мейсон вернулся в сумеречный мир своей болезни. Она взяла его за плечи и сказала: – Слушай, Ричард, сегодня, когда ты услышишь волны, разбуди меня. Мы посмотрим на них вместе. Он мягко высвободился из ее рук и ответил: – Увидишь ты море или нет, не имеет никакого значения. Важно, что я его вижу. Чуть позже, шагая по улице, Мейсон подошел к тому месту, где стоял прошлой ночью, наблюдая, как, пенясь…

Удался ли он, пусть судит читатель, А. Варшавский В. САВЧЕНКО. ВТОРАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ НА СТРАННУЮ ПЛАНЕТУ I Косматый пылающий диск Ближайшей стремительно погружался в желто-красные зазубрины горизонта. Вместе с ней ныряли за скалы яркие точки звезд. Процедура заката заняла не больше полминуты. Некоторое время еще отражал свет неподвижно висевший в высоте корпус звездолета. Но вот и он растворился в черной пустоте. — Смотри-ка, Сандри, — не оглядываясь, кивнул Новак, —…

На пристань выскочил человек и окликнул нас. Это был констебль. И тут я вдруг сообразил, что не удосужился взять у Динни Мак-Кри письменное разрешение на то, чтобы забрать его лодку. Кроме того, я знал, что констебль захочет получить не меньше двадцати пяти долларов за то, что он отобрал эту лодку у Виски Боба и потом стерег ее. А мои последние пятьдесят центов вылетели на мясные консервы и французскую горчицу, да и все мое вознаграждение составляло десять долларов. Я взглянул на Никки. Он изо всех…

- Видно, раскинул лагерь у подножья Седла прошлой ночью, а взобрался туда на рассвете,- решился наконец прервать молчание Хэзэрд уже много времени спустя после того, как они съели завтрак и помыли посуду. Гэс кивнул. Молодости несвойственно долго предаваться унынию, и он поддержал разговор. - Небось, теперь уже спустился, валяется в лагере и чувствует себя этаким Александром Македонским,- продолжал Хэзэрд.-Да и кто его за это упрекнет? Только хотелось бы мне, чтобы мы пришли туда первыми. …

В глубине ее небольшой коридорчик вел в миниатюрную кухню, и в ней за столом сидел в одиночестве Пэтси Хоран, владелец "Вандома", торопившийся проглотить свой ужин до вечернего наплыва посетителей. Пэтси Хоран был зол на весь мир. Утром он встал с левой ноги, и все у него не ладилось. Если бы спросить его служащих, они охарактеризовали бы его душевное состояние как хандру. Но Картер Уотсон не знал этого. Пока он двигался по коридорчику, угрюмый взгляд Пэтси Хорана случайно упал на обложку журнала,…

— Вы напрасно волнуетесь, — сказал Калинов. — Я тоже в юности сбегал из дома. И не один раз… Мы собирались где-нибудь на Огненной Земле, жгли костер и до хрипоты спорили… Или отправлялись в Экваториальную Африку, танцевали там под палящим солнцем и целовались с девчонками звездной ночью… Ее передернуло, и он тут же пожалел, что заикнулся о девчонках. Вот оно что!.. Материнская ревность! Самая темная ревность в мире — дитя собственнических наклонностей… Сколько же горя эта женщина может принести…

Мимо проходил юноша, и увидел он девушку, стоящую у обрыва, и полюбил её с первого взгляда. И она тоже полюбила его с первого взгляда – так полагается в сказках. Этот юноша жил у реки, и когда девушка вызвала аэролет и улетела в большой город, пообещав вернуться весной, юноша остался один в избушке на берегу реки и стал ждать её возвращения. Зачем он жил один на берегу реки и кто он был – не спрашивайте, ибо это сказка. Каждый день приходил юноша на обрыв, где когда-то стояла девушка. Он протоптал…