Триллеры

– Дедушка, – к старику подошел молодой человек с большим коробом и мешком, – не возьмёшь меня в попутчики? – А тебе куда надо-то? – старик с превеликим подозрением глянул на незнакомца. – В село какое-нибудь подальше от города, – ответил тот. – По лесным сёлам хочу походить… – Это зачем же? – Фотограф я. В городе с заказами сейчас плохо, вот мне и посоветовали по деревням идти. За фотографии продуктами буду брать, а потом в городе продукты на что-нибудь обменяю. В общем, выживать как-то надо……

Я давно должна была понять, что это бессмысленно. Хотя иногда и кажется, что мир рухнет, если вовремя не подставить плечо. В холле глухо хлопает входная дверь, и в дом тихо, как вор, прокрадывается июньский вечер. Жизнь в Лос-Анджелесе никогда не останавливается – только затормаживается. Мне потребовалось время, чтобы понять это. Однако сегодня город как будто затаил дыхание. Где вой полицейских машин? Где гул пролетающих самолётов? «Затишье перед бурей», – любил говорить Эл. Иногда мне кажется,…

– Скажите, пожалуйста, у вас же есть телефон? – задала я вопрос, с трудом разлепляя замерзшие губы. – Как не быть? – удивилась старушка, – Чай, не в каменном веке живем. Да, проходи уже в дом, трясёшься вон вся. Она чуть отступила в сторону, пропуская меня во двор. –Иди, в тепле поговорим. Как звать-то тебя? – Вероника, – трясясь всем телом ответила я. – А я Мария Тимофеевна, – представилась она. В доме было натоплено, и через пару минут моя дрожь немного утихла. – Пожалуйста, позвоните…

И почему именно мне выпала такая доля? Я ведь никогда никому не делал ничего дурного, за что меня так можно наказать. Чем, Боже, согрешил? Я стиснул в руках висевшую у меня на шее иконку и произнёс едва слышно: – Господи, дай мне ответ. Прошу тебя, дай. Молчание. Кругом снег. Слышен только шум сигналящих машин на дороге. Вдалеке виднеется нескончаемая пробка. Оно и понятно: у всех праздник; все едут домой, чтобы встретиться с родственниками и друзьями, провести с ними время за столом, получить…

Наконец я в своей крепости делаю все свои дела и включаю сериал, серия за серия, я ненасытен интерес и чувство потраченного времени заполняют меня. Все лишь бы опять не впасть в депрессию которая преследует меня каждый вечер. Из-за нее я часто курю по вечерам и не понимаю почему она возникает. Этот вечер не был исключением. Как же я не хотел сегодня добираться до пива, но выбора у меня не было, либо оно, либо бессонная ночь полная страдания. Начинался разговор с собой. –Ну и чего тебе на хватает…

«Сука, я уже готова хоть киллером пойти, как меня затрахало всё. Убила бы нахуй всех в этом ресторане». «Ладно, завтра день рождения, совершеннолетие, после работы выпью и оторвусь. Надеюсь хоть премию нормальную дадут, а не как обычно, на трусы и дешевую бижутерию. Надо бы пойти еще покурить, хоть отдышусь с дороги. Что за тупая управляющая? Почему не может нанять нормальных работников, хотя бы просто укомплектовать штат по регламентам. Сука, только у нас из элитного ресторана сделали помойку…

Леон, второй по величине город Никарагуа Отряд под командованием Диего Пахаро прибыл в Леон, когда основательно стемнело. И сам Диего Пахаро, и его бойцы большей частью передвигались по ночам, под покровом темноты. Днем они старались не показываться в людных местах. В этом был свой резон – Диего Пахаро и его бойцы были повстанцами, революционерами. Они боролись против кровавого диктатора Сомосы, подмявшего под себя всю многострадальную страну. Сомоса – враг серьезный и беспощадный, он окружил…

Алиса срывается с места и мчится вперед. Неважно куда. Главное – как можно дальше от этого кошмара. Она бежит так быстро, насколько это возможно. Но страшные картины страданий незнакомых людей преследуют ее. Кто-то, не выдержав, падает и продолжает надрывно вопить. Кто-то пытается устоять, но вскоре и с их разорванных клювами губ срывается крик. Алиса несется в туман, высоко поднимая ноги, чтобы не наступить на упавшие, но все еще живые тела. Впереди появляются очертания лестниц. «Спасение!» –…

– Виктора убили? – ужаснулась Шурочка. – А какая мне-то в том корысть? – осведомился я. – Сейф взломан, пистолет на месте, но есть одна странность: наличность украдена частично. А я и не удивлена. Так как раздел совместно нажитого имущества произведён не был, а прямых наследников Вяземцев не оставил, то всё и так достанется бывшей жене, – с торжественной одержимостью продекламировала Взварова. – Если она, конечно, заявит свои права на имущество, в чём я нисколько не сомневаюсь, если в деле замешаны…

Что?! Она потрогала его бицуху!!! Да как же так?!!! Ну, Макс! Ну, я тебе… А всё, она попрощалась с ним и ушла, торопится на работу – ложная тревога, всё хорошо. Всё-таки он ей неинтересен, но всё равно, нужно быть с этим соседом начеку. Мой взгляд продолжил следовать за Марией, пока не увидел полицейскую машину, которая двигалась в направлении моего дома и остановилась прямо у моей калитки. Из автомобиля вышло двое полицейских и, открыв калитку, направились к моей входной двери. Руки…

Анька раскраснелась: – Вик! Вот всё тебе нужно знать! Нет, это не он! – Ладно, если не хочешь, можешь не рассказывать. – Я повернулась, чтобы взглянуть на подругу. Такая её бурная реакция показалась странной. Она сидела, отвернувшись от меня, и делала вид, что разглядывает деревья, мимо которых мы проезжали. Вдруг её глаза расширились, и она закричала: – Вика! Смотри на дорогу, твою ж мать! Я резко ударила по тормозам и выкрутила руль вправо. Раздался визжащий звук шин. «Форд» выбросило…

Незнакомец вытащил из кармана пухлый мешочек и опустил на стол, распутал тесемку и показал компании содержимое: целую горсть монет, несколько мелких драгоценных камней и, если глаза не обманули Бенни, один крупный алмаз в придачу. Едва удалось сдержать вздох изумления. Даже Генри убрал пальцы от носа, с вожделением уставившись на сокровища старика. – Настоящие? – сипло спросил Рэм и уже было потянул лапищу к мешочку, но старик оказался проворным: он тут же схватил ценности и упрятал обратно в…

– Нет. – А хочешь побывать? – загадочно улыбнувшись, поинтересовался Лонеро. – Возможно. А что? – Не хочешь, ну… поехать со мной? Мне одному немного страшно ездить в незнакомые места, да и господин Затейников не против того, чтобы я привёл с собой ещё одного музыканта… Вроде, у них как раз скрипки не хватает, да и у тебя отпуск, насколько помню… – Да, но у меня от ваших слов нехорошее предчувствие, так сказать, горькое послевкусие… – Ну пожа-алуйста, Стюарт, поехали со мной! Мне страшно…

"Привет," – ответил я, глядя, как она стряхивает снежинки с волос. Её глаза скользнули по мне, и в них мелькнуло что-то похожее на вину. Она быстро отвела взгляд, словно боялась, что я замечу больше, чем нужно. Мы вошли в дом. Внутри было тепло и уютно. Воздух наполнили ароматы хвои, дров и пряничных угощений. Казалось, Сергей сделал всё, чтобы создать идеальную новогоднюю атмосферу. В гостиной уже собрались остальные. Дмитрий сидел в кресле с бокалом вина. Он что-то рассказывал Ольге, которая…

– Добрый день, господин Мади. Как ваши дела? – начала она своим неизменно учтивым и выразительным тоном, который Мади всегда находил особенным. – Благодарю, жив-здоров. А вы как? – ответил он, привычно отмечая её манеру говорить: спокойную, тщательно обдуманную. Сулу тяжело вздохнула: – Как видите, Сакен в последнее время стал вытворять такое, что я уже не знаю, что делать. Мади хорошо знал семью Байзаков – эту состоятельную и влиятельную фамилию, – ведь почти каждый её член бывал его клиентом.…

Пока мой собеседник нехотя представлялся, я более внимательно пригляделась к присутствующим. В гостиной было пятеро игроков, включая Виктора. Всех я знала лично. Но удивиться все же пришлось – сама идея того, что Иван Трофимов решил скоротать вечерок за одним карточным столом с Виктором, никак не уживалась в моей голове. Трофимов же посматривал на происходящее с интересом, и в его темных глазах не трудно было разглядеть странную смесь из насмешки и озорства. Оставшиеся трое – давние соратники…

– О чём она говорит? – О королевской защите, – не отрывая глаз от Королевы, ответила она. – Меня зовут Валентайн Риббентроп, – представился он, пытаясь завязать беседу. – Заткнись и слушай, – резко оборвала его женщина. Риббентроп удивлённо посмотрел на неё, но спорить не стал. Он переключил внимание на Королеву, чья речь, казалось, гипнотизировала собравшихся. Атмосфера оставалась напряжённой до тех пор, пока Королева не упомянула загадочного человека с даром богов. – А теперь о Марине…

Строка сжалась до маленького квадрата, в котором мигала черта, словно выполняя мою команду. И вот тогда произошло то, из-за чего у меня едва не случился сердечный приступ. Мир вокруг начал расплываться, превращаясь в нечто пластичное, словно теряя свои физические свойства. Было ясно, что происходящее видят не только мои глаза: преподаватель что-то говорил, но звуки постепенно превращались в цвета, а по его взгляду стало очевидно, что он испытывает настоящий ужас. За окном царил полный хаос, создавалось…

– В этом и заключается риск. Но ты ведь не трус и плюёшь опасности в её наглую морду! – начал было капитан, но довольно быстро заметил, что на мальчика не действует провокация. Скальп улыбнулся, оскалив острые жёлтые зубы, и сменил свою тактику: – Да и там нет никого. У нас очень точные сканеры, и они говорят, что корабль пуст, – соврал он. Хвост неуверенно молчал, потупив взгляд. Рот ему заткнул страх перед Скальпом – он не смел ему перечить, иначе каждое сказанное наперекор слово могло обернуться…

Я погладила фотографию, оставив очередную отметину пальцев на уже протёртом месте, и спрятала её подальше от чужих глаз. Хоть какая-то её часть останется только моей. Мы уже снижались над аэропортом Орио-аль-Серио, отчего весь самолёт пришёл в нетерпеливое ожидание. Тикающая бомба замедленного действия, готовая вот-вот взорваться восторгом, едва шасси коснётся жёсткого асфальта. Стук по спинке усилился, и я больше не смогла терпеть. Резко развернувшись, мечтая выплеснуть раздражение и страх перед…