Юмор

Меня как раз в реале делами придавило нехило: личная жизнь колесом под горку, на работе аврал за авралом, плюс вечные финансовые трудности. До написания ли, когда домой приползаешь еле живая. И все, чего хочется — это свалиться на кровать, забываясь тревожным, но, увы, недолгим сном? От тож! Вот и стала я все чаще пропускать то день, то два и кусочки выкладывать уже меньшего объема. Читатели терпеливо ждали, а меня медленно, но верно догрызала совесть: совершенно неуместное и иррациональное в данном…

- А как вертолет будут эвакуировать? – задал кто-то особо «умный» вопрос. Мы уже осмотрели место крушения. Мне пришлось протокол осмотра места происшествия составлять, т.к. был самым молодым. Соответственно, меня и «пнули» его писать. Задолбался я его писать. Страниц 10 пришлось заполнить, чтобы всё описать. Всё остальные бродили вокруг места крушения и делали «умный» вид руководителей, постоянно дающих «ценные» советы мне. - Так сейчас второй вертолёт прилетит, и мы его заберем, - спокойно ответил…

Всем надоела эта катавасия. Двое решили помочь в этом многотрудном деле – отправке коллег на такси по домам. В общем, пока один ловил такси, двое других в это время, удерживали пытающегося «упрыгать» от них коллегу. При чём, объяснить почему он убегает наш «контуженный» так и не мог. Язык у него так «заплетыкивался», что ничего понять было невозможно. Ура! Было поймано такси и парочку: беглеца и его помощника, утрамбовали в машину и отправили по домам. Но история на этом не закончилась. …

Соответственно, все загорелись на халяву пострелять из боевого пистолета. Тем более, что у Александра «завалялись» неучтенные патроны. Так то, патроны все учтены, больше положенного не выдавали, а за каждый отстрелянный приходилось отчитываться. Не дай бог, не отчитаешься – порвут на мелких прокурорских работников. Но, всегда были «левые» патроны: где списали, что они отстреляны, «правильно» провели по бумагам; а где изъяли у кого-нибудь, а в бумаги не внесли. Ну и так далее… Александр воткнул…

Вся абсурдность ситуации была в том, что отправка этой породы потребовала определенные специфические документы, которые подписывались губернатором области, частью Правительство РФ, а последний документ, дающий разрешение на вывоз, подписывался президентом страны – Ельциным Б.Н., который был президентом России, на момент, когда мне отдали расследовать это уголовное дело. Порода была вывезена явно незаконно, что подтверждали следователи, которые до меня расследовали это уголовное дело. Дело неоднократно…

Все всё прекрасно понимали, да и руководство проверяемых генералов всё делало для того, чтобы они меньше по отделам ездили, и всякие косяки выявляли. Поили генералов на убой, но они слабо этому поддавались. Кабаны такие… Но всё когда-нибудь кончается, и проверка закончилась. Бравых генералов напоили на дорожку и с удовольствием сбагрили, отправив в аэропорт. Соответственно, генералов отправили со всей помпой и в большом сопровождении с различными заместителями больших начальников. Самым ответственным…

Но мое подлое подсознание продолжало вершить правосудие. “В результате мы потеряли почти 20 % своих земель…” – непатриотично подумал я и горячо похлопал в ладоши: – Браво, Шамси Гезалович, браво! Если армяне услышали бы вас сейчас, то непременно наложили в штаны. Браво! Директор, подозрительно посмотрев в мои честные и преданные глаза, ворчливо продолжил: – Короче, вы будете трепаться, а мы снимать и записывать. Заказали громкую передачу на тему патриотизма. Оттуда… – Шамси Гезалович многозначительно…

Молодые покатались по городу, возложили цветы к памятнику защитникам отечества, покрасовались на центральной площади. Лида желала оставить на память побольше фотографий, где она такая красивая и счастливая. Растроганная мамаша с хлебом и солью встречала их на пороге дома. Дети и молодёжь посыпали молодых крупой, зерном и мелкой монетой. «Нужно больше откусить и первой войти в дом. Тогда я буду главной в семье» – подумала Лида. – Говори речь, – толкнула соседка мамашу. – Доченька, – расплакалась…

– Вы уже выбрали? – не унимался официант. Времени было в обрез, и муж понял, надо брать инициативу на себя. – Принесите нам, пожалуйста, макароны с сыром, чиабатту, два свежих помидора и два стакана простой воды. Выхватив у опешившей жены меню, и вручив официанту, муж с облегчением вздохнул. – Я сегодня твердо решил стать вегетарианцем!– объяснил муж, – как увидел меню, сразу затошнило, стало плохо. Жалко коров, пусть себе пасутся, молочко дают парное! Жена, конечно, заподозрила…

Вместе с Аллой Григорьевной в квартиру над нами заехал и рояль, который периодически вытирался от скопившейся пыли, ибо играла она редко, но иногда концерты все же случались. В эти моменты я ее ненавидел, как и Бартоломео Кристофори, Медичей и вообще всю Флоренцию. Она нарушала мой покой и тишину. Поток мысли убивался раздражающей музыкой. Вот если б она на гитарке что-то слабала. Это уже другой разговор, но Алла Григорьевна — манерная бабка. Она принесла в наш убитый подъезд нотки остатков своего…

— Фанечка, — говорил он ей, — ты полюбишь горы, это такая мощь, такое величие природы. А после ужина мы сидим у огня и поем под гитару. Романтика! — Романтика, — соглашалась Фанечка, — а сама принюхивалась к его куртке — отстирался ли запах костра. В общем, когда они поженятся, с походами надо будет завязать, потому что лучше совместный отдых где-нибудь на море. Еще ее смущала дружба Олега с девушками. Ну это даже неприлично как-то. Он уже встречается с ней, почти помолвлен, и продолжает дружить…

— Скорее вреден, — поддакивает медбрат. — Вот так, глядишь, и без наркоза согласятся на свое КТ. И не забудь мне напомнить, когда будем уходить, их всех напрячь сказать нам «спасибо»! Все равно материальной благодарности от этих бедолаг не дождешься. — Может, попросить их похлопать? — Это теперь так модно? — Георгий Константинович хмурится, подозрительно смотрит на Сергея, но тот серьезен. — Нет, это уже будет чересчур! Молодой медбрат идет вниз по лестнице, анестезиолог едет на служебном…

Гриман сделал жест, — оркестр тоскливо грянул похоронный марш. Зал грохнул, галерка слегла вповалку. Опять жест — воцарилась тишина. — А теперь — Молли! — сказал он, но не тут-то было. Под резак на эту скамью лег бы только самоубийца. Зал начал скандировать: "Молли, Молли!" — ясное дело, без толку. — Ложись! — орали на галерке, добавляли нецензурщину, и свистели. Он взмахнул руками, окружив себя черным облаком, подошел к ней, поднял на руки, отнес, положил на скамью: — Не бойся, милая… …

Через минуту няня и Марк снова шли по площади. В сумочке у девушки лежал флакончин духов, а малыш крепко сжимал в руке пистолет. Они уносили с собой "любовь и "смелость", подаренные щедрой Ягг. Однако эти приятные сами по себе дары не гарантировали (к нашему огромному сожалению) им счатья до конца дней. Народ все прибывал и прибывал на ярмарочную площадь. Один за другим Грета внимала с полок свои подарки. Денег с покупателей она, как любая уважающая себя волшебница, не брала, чем вызывала у одних…

Через минуту няня и Марк снова шли по площади. В сумочке у девушки лежал флакончин духов, а малыш крепко сжимал в руке пистолет. Они уносили с собой "любовь и "смелость", подаренные щедрой Ягг. Однако эти приятные сами по себе дары не гарантировали (к нашему огромному сожалению) им счатья до конца дней. Народ все прибывал и прибывал на ярмарочную площадь. Один за другим Грета внимала с полок свои подарки. Денег с покупателей она, как любая уважающая себя волшебница, не брала, чем вызывала у одних…

Через минуту няня и Марк снова шли по площади. В сумочке у девушки лежал флакончин духов, а малыш крепко сжимал в руке пистолет. Они уносили с собой "любовь и "смелость", подаренные щедрой Ягг. Однако эти приятные сами по себе дары не гарантировали (к нашему огромному сожалению) им счатья до конца дней. Народ все прибывал и прибывал на ярмарочную площадь. Один за другим Грета внимала с полок свои подарки. Денег с покупателей она, как любая уважающая себя волшебница, не брала, чем вызывала у одних…

- Вот шутники, - и Пауло запустил самолетик. И вот, как будто ночь наступила, а потом, он открыл глаза и увидел, что летит на самолёте. Впереди штурман самолета, какой-то человек, одетый в красный костюм. Сзади на спине было написано «проводник в пятое измерение». Пауло посмотрел в окно самолёта, в котором было только два пассажира - он и этот пилот, и внизу он увидел землю. Мы летим, - подумал Пауло, но ка и спросил пилота где я. - Мы летим в пятое измерение, в страну алхимиков. - Зачем?…

- Вот шутники, - и Пауло запустил самолетик. И вот, как будто ночь наступила, а потом, он открыл глаза и увидел, что летит на самолёте. Впереди штурман самолета, какой-то человек, одетый в красный костюм. Сзади на спине было написано «проводник в пятое измерение». Пауло посмотрел в окно самолёта, в котором было только два пассажира - он и этот пилот, и внизу он увидел землю. Мы летим, - подумал Пауло, но ка и спросил пилота где я. - Мы летим в пятое измерение, в страну алхимиков. - Зачем?…

Через минуту няня и Марк снова шли по площади. В сумочке у девушки лежал флакончин духов, а малыш крепко сжимал в руке пистолет. Они уносили с собой "любовь и "смелость", подаренные щедрой Ягг. Однако эти приятные сами по себе дары не гарантировали (к нашему огромному сожалению) им счатья до конца дней. Народ все прибывал и прибывал на ярмарочную площадь. Один за другим Грета внимала с полок свои подарки. Денег с покупателей она, как любая уважающая себя волшебница, не брала, чем вызывала у одних…

Мама Лёки вышла замуж за военного. Когда Лёку нужно было вот-вот рожать, отец находился в горячих точках в Чечне, шел 1995 год. Семье пришла телеграмма, что боец пропал без вести. Но случилось чудо, и боец вернулся. А каким он вернулся это уже другой разговор. Мама Лёки писала письма брату в армию: “Привет, Олежа. Пишет тебя Н… и Лёка Ты бы знал, какая она стала балованная! Не слушается меня совсем. Кастрюли таскает, на место складывает и себя хвалит. Все на кухне разбросала! Вот что за ребенок…