Юмор

— Дай мне справку об этом человеке, Сельма. — Секунду, капитан. Молодая, привлекательная девушка, год рождения 2 марта 1972 года… — Стоп! Раз она человек из 20 века, объясни зачем ты сканировала это объявление? — Если бы я не стерла из своей памяти все вчерашние события, капитан, — авторитетно подбоченилась Сельма, — то я бы напомнила вам, что вчера вы приказали мне сканировать объявления только такого типа. Ламберт шумно выдохнул, и сполз вниз по стене. Но все же слабо поинтересовался: …

— Оставаясь верным доктрине индивидуализации и всецело следуя принципу изоморфизма бытия мы обязаны учитывать некоторый номенклатурный ноктобулизм и идентифицировать релокомбиниционный параметр в пользу эвольвентации личности. При этом следует отбросить любой синергизм полноценных модификаций и стробировать их на усмотрение Среды. Это даст возможность синтезировать абсолютно полярную рецесивную гутацию. Хранитель Хроники оседает в кресле: — Hу, Фауст, ты и загнул, даже Ласкер выигрывая у Алехина…

Отведенная мне комната была в самом деле отличной. Сяо Чжун-но нажал кнопку. Пол раздвинулся, и из небольшого квадратного отверстия появился человек в ливрее. - Отныне здесь будет жить господин Хань. Ты обязан прислуживать ему со всем усердием. - Говоря это, Сяо Чжун-но почему-то уставился в потолок. - Да, господин.- И человек юркнул вниз. Отверстия как не бывало. Мистика какая-то. Впрочем, в тот же день, несколько позже, я узнал, в чем тут дело. Узнал и многое другое. Г-н Сяо рассказал…

But he aid: 'I don't care (я не забочусь = мне все равно)! All the bird in the air (в воздухе) Are welcome (вправе, могут = я радушно приглашаю) to it on my bonnet! There wa a Young Lady who e bonnet, Came untied when the bird ate upon it; But he aid: 'I don't care! All the bird in the air Are welcome to it on my bonnet! 6 There wa a Young Per on of Smyrna (молодая особа из Смирны), Who e Grandmother threatened to burn her (чья бабушка грозилась…

А идиоты, подобные Оуэн-Кларку, еще твердят об их исключительности. Окруженный нежными заботами жены мистер Морчек почувствовал, как головная боль медленно отступает. Мира не завтракала. Он знал: она ест раньше, чтобы потом, не отвлекаясь, кормить его. В таких вот мелочах и заключалась огромная разница между ней и примитивной женой Оуэн-Кларка. — Джордж говорит, что у тебя замедленная реакция. — Да? — чуть помолчав, отозвалась она. — Эти примитивисты воображают, что знают все на свете. …

О моя жена, о моя дочь, о мои друзья, теперь, на краю вечности, я шлю вам всем крик моей души: «Плевать мне на вас!» И в первую очередь на вас, господин префект. Я пригласил вас на свою свадьбу, и вы, прибежав в замок, рассыпались в комплиментах перед той, чье имя я получил без особых на то затрат (выгодное дельце, ибо дворянская частица дорого ценится при рекламе недвижимости). Вам-то уж было известно, что при всем ее лоске, который подавлял простых людей, она была глупа как пробка, да еще постоянно…

— Князь Василий Лукич, ты знаешь, чей это портрет? — Знаю, матушка государыня! — Чей он? — Царя Ивана Васильевича, матушка. — Ну, так знай же и то, что хотя баба, да такая же буду, как он: вас семеро дураков сбиралось водить меня за нос, я тебя прежде провела, убирайся сейчас в свою деревню, и чтоб духом твоим не пахло! [135, с. 101–102.] Елизавета Петровна «Государыня (Елизавета Петровна), — сказал он (генерал-полицмейстер А. Д. Татищев) придворным, съехавшимся во дворец, — чрезвычайно…

-Бля, че сильно ебет? Долго думаю. Решаю похвастаться: -Сильно. -Бля, козел... А я с субботы еще дома не был, такую телку с биофака снял, ты не поверишь, я всю ночь... Завидую студню, вдыхая аромат пивного перегара. Ровно в восемь подмигиваю ему и иду за кафедру. Кафедра - это такая тумбочка. Читаю лекции. Три потока по две пары каждому. Потом вечерники. Еще две пары. Прихожу домой в десять вечера. И так будет каждый понедельник до средины декабря. Надо писать конспекты. В жопу…

Со слезами на глазах я бежал домой, боясь прикоснуться к пионерскому галстуку. Почему боялся? Он ведь с красным знаменем цвета одного. Впрочем, я отвлекся. Время шло. Я рос, впитывая в себя жизнь. Пока остальные дети созревали половым способом - я мудрел не по часам, а по годам. То есть наоборот. В смысле... Блин... Чего-то я запутался, впрочем вы поняли. Однажды, мой старший брат привез мне в подарок блокнотик. На блокнотике была обложка. На обложке был - Минск. Почему был? Потому что я…

Тем не менее, как ни верти, а старик Джо пишет хорошо, вы сами можете это засвидетельствовать, даже наша вшивая критика на сей счет единодушна. Но, видимо, этого уже мало. Невольно вспоминаются писательницы, которые, идя навстречу возросшим требованиям читателей, вкладывают в каждый экземпляр своей книги взращенный на собственном теле, нотариально заверенный волосок. По словам моего литературного агента, мне позарез нужна сенсация; только с помощью какой-нибудь сенсационной шумихи я могу опять…

Они вышли из ворот на улицу и поглядели по сторонам. Дома стояли ровной шеренгой, словно прятались друг за друга. Трамваи, автобусы, люди на вокзальной площади как будто устремлялись все в одно место. Терхо и Эйле казалось, что они совсем особенные, не то что другие, что люди — это вот те, другие, что именно те — люди, а не они. Мокрые вагоны казались черными, но водяная пленка на перронах была почти белой. Воды было столько, что в ней отражались вокзальные здания и поезда. Стоявший над лужей…

— Я… я… собственно… да, то есть нет… — Ясно. Ведь у тебя, бедненького, в рождественском табеле двойка по математике. О-о! Дайте сюда энциклопедию! На букву «П». По… про… про… — Почему не идет рождественский дед? — заныли опять готовые зареветь Кайзу, Айно и Вилле. — Пропс… Прозелит… Процедура… ПРОЦЕНТ!.. Так вот, тут говорится: «Если число „b“ составляет „n“ процентов от числа „a“, это значит, что „b“ составляет „n“ сотых от числа „a“, так что между числами „a“, „b“ и „n“ возникает уравнение:…

В армии он был на прекрасном счету. Он делал все, что ему приказывали, а часто и сам вызывался сделать что-нибудь трудное и рискованное единственно потому, что за свою счастливую жизнь почитал себя весьма обязанным родине, королю и самому себе. Однажды на учениях они расставили на большом поле мины, закопали их, хорошенько все заровняли, чтоб ничего не было заметно, а сверху посеяли травку и посадили цветочки, чтоб обмануть врага, если таковой обнаружится, и все это показали королю, и он сказал,…

Чурюк — остров на юге Мелитопольщины… Там, за Чурюком, через небольшую протоку, уже советский Крым вытыкается… Сиваш, Гнилое море, тот остров охватывает… А Гнилым морем называется северная часть Черного моря, заливы, что в Мелитопольщину соленой водой врезаются… И гнилое оно потому, что соленое без предела, и нет в нем ни рыбы, ничего… Ничто не выживает в этой воде, кроме рачков крошечных каких-то, которые мириадами кишат в зеленоватой воде… Чайки скулят над морем, свистят кулики, да поблескивают…

Отвори потихоньку калитку в исторический центр Москвы: чурки ложат кирпичную плитку и копают лохматые рвы. Под пленительным небом столицы кирпичи выгружают рядком, загорелые смуглые лица каучуковым бьют молотком. Собирают кирпичные пазлы на Мясницкой, Садовом, Тверской, чтобы девушка шпилькой увязла, чтобы роллер убился башкой, чтоб в дождливую скользкую пору у старушки и у старика, отнимая земную опору, вдоль по плитке скользила клюка. Москвичам и приезжим с вокзала ситуация, впрочем, ясна: видно,…

А Филька не унимается и наигрывает, приклонив голову к гармони и наяривая колокольчиками: Г-ганите кур со двора! Там в курятнике дыра. Лебедь — птенчик еще тот: В белых перьях черный кот. Неожиданно меж кафтанов и зипунов высовывается пухленькая особа, коей назначено было ведать сирыми и каликами (народным прозвищем — Эллочка Людоедка), и частит скороговоркой: Говорю я, Людоедка, Это точно, как часы — Если меньше станет предков, Больше будет колбасы. Но тут…

Шейбу даже передернуло, и в кармане загремели отмычки. Кошка за дверью испугалась, Шейба слышал, как она метнулась и свалила что-то тяжелое. Грохот разнесся по всему дому. Вор Шейба скорчился и, замерев, стал прислушиваться. Отзвук прокатился и утих. В доме никто не подал голоса. Шейба успокоился и сделал еще глоток. Если уж его, не приведи бог, схватят, то пускай бутылка останется пустой. Допить ведь так или иначе не дадут. Вдруг у входной двери раздался звонок. «Звонят дворничихе», — подумал…

— Чего ты там делаешь? Ведь погода прекрасная, тебе положено быть здесь. Она подняла голову и увидела, что наверху, под самой тряпкой, которой была завязана банка, сидит большая древесная лягушка, а рядом с ней еще одна, постарше. Та воскликнула: — Дурочка, готовься ко всему, тебе придется предсказывать погоду. Но тут раздался голос первой лягушки: — Оставь ее; она даже не знает, что, если погода хорошая, надо лезть наверх. — А когда пойдет дождь, она нарочно полезет наверх, вот увидишь, —…

Мы смертны. Никто еще не жил вечно, даже в сказках. Ну, кроме Кощея Бессмертного, да и того угробили, поскольку выяснилось, что смерть его была просто отделена от Кощеева туловища. Самые умудренные помнят: она находилась в иголке, а иголка — в яйце, а яйцо — в утке, причем не в больничной, а в настоящей… Отчего же даже в самых наиволшебных сказках их неизвестные авторы не решаются дать герою бессмертие? Максимум — счастливую и богатую жизнь и смерть одновременно со своей самкой: «они жили долго…

Не бойся! Это просто садо-мазо! Ты даже ногти стригла непристойно! Да сдвинь ты ноги, я ж не гинеколог… Ну, сходит она замуж ненадолго… Целуй меня! Не тут! Не так! Не ты… Прости, я в карате — ни в зуб ногой… Звонили специально, чтоб молчать. Я твёрдо им сказал, что я немой! Вам всем бы памятник! А то вас не упомнишь… Какая я Арефьева? Я Оля! Зовите меня просто — Иванова. А одностишья — это экономно! Да. Мои шутки полностью серьёзны.…