Юмор

Пока мама с папой были юными, мама часто подшучивала над папой: пирожок, одуванчик, колобок. Но со временем лёгкость маминых шуток стала утяжеляться одновременно с папиным весом: бисквит, батон. Я отчасти понимала маму, глядя на свадебные фотографии юных родителей. Но не смеялась. Как, впрочем, и сама мама. И мой брат. Но папа был очень добрый. Я даже думаю, его доброта была прямо пропорциональна его весу. Этим оправдывался и папа: чем человек больше, тем он добрее. Слабое утешение, говорила…

Я сделал двести два визита, Везде давая на чаи. Ко всем являясь на минутку, Я отдохнуть нигде не мог, И уж к обеду ни на шутку Совсем не чувствовал я ног. Другой такой ужасной кары Никто не выдумает нам… Повсюду дворники, швейцары, Служанки здесь, лакеи там. Вся эта кухонная свита Карманы чистила мои… Я сделал двести два визита, Везде давая на чаи. Везде и всюду развлеченья, Куда теперь ни загляни. А я, увы, терплю мученья И слёзы лью все эти дни. Балы,…

– Привет, колючка. – Привет, липучка. Че тебе? В комнату зашли Весел Веселыч и Зоя Германовна. Ее я узнал исключительно по голосу и запаху табака, потому что по остальным признакам понять, что это соседка, было невозможно. Она надела на лицо очки и белую маску с прищепкой на носу. Скромное синее платье с длинным рукавом. На ногах домашние туфли в бахилах. В руках она держала пакет гречки. – Еще бы туалетную бумагу захватила, – фыркнул презрительно Валера и запрыгнул ко мне на стол. – Эти двуногие…

Макар мечтал отоспаться и сходить в баню, а я жаждал красивых девушек, веселья и приключений. И, конечно, тоже выспаться. Прошедший год был непростым в бизнесе, мы выложились по полной. Мне даже пришлось полежать под капельницей. Не зря говорят. от работы кони дохнут. А люди – тем более. Поэтому планы на отдых были грандиозные. Собираясь на корпоратив, я нарядился в костюм Деда Мороза, набрал мешок всякой всячины и планировал в разгар веселья вручить сотрудникам подарки. Заснеженный город под снегом…

– Всех раздам в добрые руки! – выдыхаю я. – Начну с попугаев! – решаю через десять минут, потому что все кошки и собаки меня слышат, и взаимодействуют, то есть стоит мне рявкнуть, быстренько эвакуируются из гостиной подальше. Ну, кроме Веника и Пуха. Веник застрял в клетке, а Пух занят пером. Он у нас вообще немного не от мира сего, ему позволительно… Как репку выдёргиваю Веника из клетки, отбираю перо у Пуха из зубов, выставляю обоих из комнаты, а потом ещё полчаса уговариваю паразитку Стёпу слететь…

Начало ее – светлое, очищающее пламя, средина – зловонный дым и копоть, конец – холодные обгорелые головешки. Разве мы сейчас не бродим среди давно потухших головешек – без крова и пищи, с глухой досадой и пустотой в душе. Нужна была России революция? Конечно, нужна. Что такое революция? Это – переворот и избавление. Но когда избавитель перевернуть – перевернул, избавить – избавил, а потом и сам так плотно уселся на ваш загорбок, что снова и еще хуже задыхаетесь вы в предсмертной тоске…

* * * Штат Висконсин. Грузовик подъезжает к светофору, тормозит, и тут из соседней машины выбегает красивая девушка и подбегает к кабине. Водитель открывает окно, и она быстро выпаливает: – Здравствуйте, меня зовут Шила, и у вас из кузова что-то сыплется. Водитель качает головой, и едет дальше. Hа следующем светофоре история повторяется: девушка опять подбегает, и опять кричит ему в окно: – Здравствуйте, меня зовут Шила, и у вас из кузова что-то сыплется. То же происходит на следующем…

– Дядя Фред, не надо! – вскричал Мартышка. – Это же брат тети Джейн! – Сводный брат, если выражаться точнее. Ну что ж, по старому мудрому присловью, лучше сводный брат, чем сводный враг. – Если тетя узнает… – Не узнает. Этим я и живу. Но не будем терять время, мой друг. Вон такси. Добыча уходит. И граф метнул свой снаряд, не зная при этом, что обогащает английскую словесность. Часто спорят и гадают, как возникла та или иная книга. Скажем, если бы Милтона спросили, что подсказало ему «Потерянный…

Затем Укридж вновь исчез, и только через месяц или около того я получил известия о нем. Новость сообщил Джордж Таппер. В мой последний школьный год Джордж был первым учеником и в дальнейшем полностью оправдал надежды, которые подавал тогда. Он подвизался в министерстве иностранных дел, прекрасно себя зарекомендовал и был весьма уважаем. Он обладал большим мягким сердцем и горячо принимал к нему беды других людей. Часто Джордж по-отцовски плакался мне на прихотливый путь Укриджа по жизни, и теперь,…

Гранитный бизнесмен с могучей челюстью не понял бы этих чувств. Для всяких титанов секретарь – просто мальчишка на посылках. Однако в данном случае главенствовал наемный работник. Они с графом напоминали кроткого короля и наглого премьер-министра с замашками диктатора. Пока Бакстер не ушел к американцу по фамилии Джевонс, он помыкал злосчастным лордом, мучил его, терзал, вечно чего-то требовал. То надо было что-то запомнить, то что-то подписать… Ни минуты покоя. И вот, он ушел; единственный змей…

– Расскажешь анекдот про милицию – отпущу. – Ну-у, как можно рассказывать анекдоты о нашей доблестной милиции. – Ладно, расскажешь анекдот о ГАИ – отпущу. – Ну-у, как можно рассказывать анекдоты о нашем доблестном ГАИ. – Ну, хоть какой-нибудь анекдот расскажи! – Ладно. Придумали в Китае, как с рождаемостью бороться. Заводят всех в большой храм, кладут на спину и на потолке показывают порнуху. Как только все доходят до кондиции, заходят с косами и косят. Те, что побольше идут милиции на…

Шуткоград. Юмор наукограда Предисловие «Пущинцы шутят»… – так был назван сборник юмористических миниатюр, вышедший в свет три года назад под редакцией В. Е. Кравченко. Вообще-то пущинцы шутят очень даже недурственно, не хуже габровцев или одесситов. Связано это, вероятно, как с гигантским интеллектуальным потенциалом, бурлящем в нашем тихом академгородке в течение почти 45 лет его существования, так и с особым неспешно-философским вальяжным образом жизни его обитателей в пространственно-удаленном…

Но тут очень добрая душа в образе помрежа, тоже часто посещавшая психотерапевта, мягким голосом открыла мне тайну – Калиостро и П. Морозов – это я и есть… Тут мне стало по-настоящему страшно, поскольку теперь я не мог вспомнить до конца ни одной строчки из своей роли. У некоторых реплик я не мог вспомнить даже первых двух слов. …Как я играл в тот день Калиостро помню с трудом (вот на это я не хотел бы смотреть ни живьем, ни на видео). Помню только, что когда по моей вине провисла первая гигантская…

– Кто там? – наплевала я на заботу мозга, поворачивая ключ в замке. – Откройте! Полиция, – ответил молодой мужской голос, а я, собственно, уже открыла и… Вот теперь голова раскололась, как кокосовый орех в рекламе. Всё! Следующее, что я смогла осознать, это легкие похлопывания по моим щекам и шепот Полины: – Ну, очнись! Очнись! Голова цела, поверь мне. Открой глазки. И я открыла глазки. Никогда еще не слышала, чтобы Полина так душевно разговаривала. Ну, разве что со своим котом. Но чтобы…

Дед Семен, сухощавый и крепкий восьмидесятилетний старик, ветеран Великой войны, и просто хороший и добрый человек, раскидал и перерыл всю поленницу в дровянике, отыскивая осиновую чурку. В сторону летели сосновые щепы, еловые оковалки, березовые поленья, перекрученные вязовые отрубки. Искомое нашлось у самой земли, белое, волглое, волокнистое. Для верности понюхал: – Дерьмо лежалое! Точно осина. Днями дед Семен гроб себе изготовил. Ответственный по жизни, он и после смерти никого не хотел обременять.…

Когда Калина пришла в себя, оказалось, что она сидит в теньке, на воздухе. Чтобы не было проблем, руководитель группы выдала Калину за беременную. Таможенники не стали разбираться. Да и кому это нужно, когда вокруг шумит и возмущается море помогаек, когда из-за обилия сумок некуда ногу поставить, а телефон разрывается, и начальственные голоса грозят всеми карами, если арестованный груз не отправится дальше, по месту назначения. По сравнению с Татьяной, помогайкин стаж у Калины был небольшой, всего…

Трудно соревноваться с людьми, которые работали пером, пока я «махал» кувалдой и лопатой. Зачем я пишу? Знать бы. О себе Пишу не о себе, а для других Шм Хорошие мысли – моя слабость. Шм Хороший афоризм романа стоит, а у меня на роман набралось афоризмов Шм Высказаться умно редко получается, чаще про жизнь Шм Голова не всегда в адеквате, поэтому пишу «из души» Шм Сейчас совру: «К славе равнодушен…» Шм У меня красота неброская, ну, хорошо, – нету. Да,…

И дождался! Поднимается на возу его собственная Машка. Из одежды – Сашкина цепь и полстолба за спиной. Мишка такой представлял себе Жанну д, Арк в момент ее героической смерти. Козлов свою последнюю книгу как раз про Орлеанскую деву читал. Двенадцать лет назад. Потом в магазине появилась туалетная бумага, и Мишкин читальный зал сам собой закрылся. Тут рядом с Машкиной фигурой появилась другая, еще более раздетая. – Твою мать! – узнал Мишка Ваньку-бригадира и… решил, что картине героической гибели…

Камень-спорщик одет в морской мох, которому похеру соль, подводная плесень, которой соль лучшая пища, акулий лишайник, который пользует акула в качестве заживляющего средства. Ни хрена не понимает оппонент нашего тонкого Кирьяна Егорыча. Кирьян Егорович выдумывает всё на ходу. Ему вообще нельзя верить. Ля-ля-ля. Тру-ту-ту. А ещё был в Париже. Интеллигент шелудивый. Спорить ради спора? Он не идиот в капюшоне. И не майдан здесь, и не на кухне он, и не русский демонстрант за триста рэ. Ха-ха-ха.…

И вот однажды, по прошествии того самого золотого времени, когда яблоки растут в соседских огородах невероятно вкусные, а футбольные мячи летают через заборы неправдоподобно кожаные, – по прошествии тех времён я повстречался с Вовкой, и приключилась с нами одна история, берущая начало в том самом незабвенном ушедшем времени. Я даже не знаю, с кем конкретно она произошла: с ним, или со мною, или с нами вместе. Да и история ли это вообще? Часть первая. Вверх Глава I. Укрощение строптивого…